Хотя протесты в Сирии распространяются и усиливаются, сирийский режим, похоже, не собирается заняться реформами, которые могут еще больше подстегнуть оппозицию. Напротив, сирийский режим скорее прибегнет к более жестокому подавлению протестов, что высветит растущие противоречия американской публичной дипломатии в регионе.
Президент Сирии Башар Асад в среду в парламенте произнес речь – ожидалось, что в ней он анонсирует ряд политических реформ, включая отмену чрезвычайного положения, которое существует в стране с 1963-го года. Однако Башар Асад уклонился от разговора о реформах. Он заявил, что первостепенное значение имеют безопасность и стабильность. Кроме того, он также заявил, что иностранные элементы спекулируют на недовольстве сирийского народа и пытаются разделить страну.
Сирийскому режиму алавитского меньшинства грозят серьезные социально-экономические, а также демографические вызовы, однако есть ряд причин, почему сирийский президент настолько уверен в себе. В городе Деръа протестующие подверглись жестокому давлению со стороны сил безопасности, однако по-прежнему выходят на улицы, причем в большом количестве. Протесты также вышли за пределы Деръы и распространились на такие города как Дамаск, Латакия, Хомс, Хама и Эль-Камышлы, однако сирийские Братья-мусульмане, которые являются крупнейшим оппозиционным объединением страны, не оказали полной поддержки демонстрациям и, вероятно, у них на это были хорошие причины. Братья-мусульмане хорошо помнят бойню 1982 года в Хаме, которая сокрушила движение и по сути сравняла город с землей. Братья-мусульмане, судя по всему, ждут от Запада гарантий того, что они получат поддержку в случае усиления репрессий со стороны властей.
Однако на самом деле гарантий того, что сирийская оппозиция эти заверения получит, нет. Американская администрация очень тщательно разделяет гуманитарную военную интервенцию в Ливии и ситуацию в Сирии, рассуждая, что уровень репрессий в Сирии еще не достиг той точки, которая потребовала бы военного вмешательства. В первую очередь, у США нет стратегической заинтересованности в такого рода действиях в Сирии. Там военная авантюра была бы гораздо более сложной. Перспективы успеха невысоки, а кроме того, свержение режима Башара Асада – не тот сценарий, которого жаждет Израиль. Режим Асада остается по-прежнему враждебным по отношению к Израилю, однако достоинство его, с израильской точки зрения, заключается в предсказуемости. Израильтяне не хотят ситуации, в которой сирийские исламисты могли бы создать политическое пространство для влияния на сирийскую внешнюю политику.
Чтобы удостовериться в том, что с Сирией не поступят как с Ливией, сирийский режим, вероятно, обратится за содействием к Турции. Турция, которая стала влиятельнее в регионе и начала предпринимать в Сирии посреднические усилия, не хочет, чтобы у ее границ вспыхнул еще один кризис. Вдохновляя Сирию на реформы, турки также, похоже, недавно сыграли ключевую роль в притеснении сирийцами деятельности на палестинских территориях движений Хамас и Палестинский джихад. Турки будут вдохновлять режим Асада провести реформы во время, но также они могут сыграть важную роль, негласно предоставляя режиму внешнюю поддержку. Сирийский кризис далеко не окончен, и протесты будут продолжать накаляться, в особенности сейчас, после того как режим в Дамаске четко дал понять, что не желает вставать на скользкий путь уступок оппозиции. Сирийский аппарат безопасности и разведки остается существенной силой и он довольно единодушен в своем подходе к протестам. В следующие дни мы увидим, принесут ли подавления со стороны властей желаемый эффект.
