Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Асимметричный мир Збигнева Бжезинского

Интервью

Помощник президента Джимми Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский
Помощник президента Джимми Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Тот факт, что США не проводят военные интервенции повсюду в мире, не означает, что Америке вообще не нужно этого делать. Если бы Штаты оставили Ливию на откуп кровожадным планам Каддафи, она превратилась бы в сильнейший дестабилизирующий фактор для своих непосредственных соседей в регионе, тогда как Каддафи стал бы лидером ксенофобских и экстремистских сил на всем Ближнем Востоке.

Бывший советник по национальной безопасности президента Джимми Картера (с 1977 по 1981 год) Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski) является одним из руководителей Центра стратегических и международных исследований (CSIS), влиятельной американской группы экспертов по внешней политике. Во время президентства Картера этот демократ выделялся своим стремлением поддержать афганских моджахедов в их борьбе против советской армии, а также упорством в помощи диссидентскому движению в Восточном блоке. В начале 2000-х годов он выступил против добившихся серьезного влияния при Джордже Буше «неоконсерваторов». Бжезинский родился в Польше в 1928 году в семье дипломатов, которые переехали в Канаду в время Второй мировой войны. Из-под его пера вышло множество книг и в частности «Великая шахматная доска» (The Grand Chessboard, 1997) и «Еще один шанс: три президента и кризис американской сверхдержавы» (Second Chance: Three Presidents and the Crisis of American Superpower, 2008).

Le Monde: Сегодня мы видим международное вмешательство в Ливии для защиты мирного населения и демократизации страны и полное бездействие относительно Бахрейна, Йемена или Сирии... Можно ли сказать, что Запад и прежде всего администрация Обамы, придерживается верной стратегии в арабском мире?

Збигнев Бжезинский: Тот факт, что мы не проводим вмешательство повсюду, не означает, что нам вообще не нужно этого делать. К каждой проблеме нужно подходить с учетом ее особенностей, наличия достаточных средств для ее решения и срочности. Так, если бы мы оставили Ливию на откуп кровожадным планам Каддафи, она превратилась бы в сильнейший дестабилизирующий фактор для своих непосредственных соседей в регионе, тогда как Каддафи стал бы лидером ксенофобских и экстремистских сил на всем Ближнем Востоке.

Вот почему вмешательство союзников может окончиться политическим провалом (пусть даже военная операция будет успешной), если у ливийцев не получится обрести возможность самим сделать политический выбор. Не менее негативным может стать сценарий разделения Ливии, когда у Каддафи останется контроль над собственным анклавом, который будет дестабилизировать ситуацию в регионе. 

- Во время кризиса в Египте вы рекомендовали администрации Обамы осторожность по отношению к Хосни Мубараку и заявили, что «чрезмерная спешка может навредить». Что вы хотели этим сказать?


- То, что Мубарак отказался от власти, могло способствовать развитию демократии при условии, что за его уходом последует политический процесс, который способен привести к созданию работающей демократии. Однако нельзя исключать и еще два возможных исхода: военную диктатуру по типу режима Пиночета и религиозный фанатизм с режимом по иранской модели.

Вот почему мы должны задать стратегический вопрос о том, какой исход нам нужен и какую позицию нам следует занять для увеличения шансов на его достижение. Это подразумевает старт политического процесса, который должен обеспечить возникновение демократии с ее последующей консолидацией. (...)

Однако существует и третий вариант. Это, например, произошло за круглым столом в Польше в 1989 году: четко определенные политические силы собрались вместе за одним столом. В Египте же мы видим политическую аномию, политический аморфизм. И должны способствовать возникновению настоящей политической системы.

- Готовы ли США взять на себя решающую роль в разрешении ситуации в арабских странах, где в настоящий момент проходят протесты населения?

- Определенно нет. У нас есть определенное влияние, но это влияние зависит от конкретной страны. Так, например, мы полагаем, что без сомнения сможем серьезнее повлиять на Египет, нежели Йемен. Причем не только из-за финансовой помощи, что предоставляем Египту, но и в силу существующих связей между нашими вооруженными силами. Кроме того, необходимо учитывать тесные личные отношения, которые нам удалось установить за эти годы с египетской элитой. Именно такие вещи нельзя было ставить под угрозу из-за чрезмерной спешки. (...)

- Говоря о Ближнем Востоке, вы подчеркнули, что «никто не желает следовать за неуверенным лидером». Что вы имели в виду?


- Если президент Обама возьмет на себя роль лидера, за ним пойдут. Мне хотелось бы утверждать это с большей уверенностью. Но я знаю также, что он вступил в должность во время тяжелейшего экономического кризиса со времен 1933 года. (...) Тем не менее, если он не перейдет в наступление, проблема только обострится. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что более демократический Ближний Восток (нам не стоит питать иллюзий на этот счет) будет менее благосклонен к той политике, которой мы придерживаемся в настоящий момент. Вот почему так необходимо, чтобы мирный процесс был устойчивым и разумным. И чтобы у него был решительный лидер (...)

- Однажды вы написали о том, что демократия может стать препятствием для внешней политики.


- Разумеется. И это становится еще сложнее, когда вы живете в обществе, где после некоего ужасного события сначала возник страх, а затем превратился силами правительственной демагогии в мировой заговор против Америки, который вдохновляется целой религией, исламом. Нам все еще приходится иметь дело с наследием 11 сентября, но это трагическое происшествие требует бдительности, а не демагогии. 

- Удалось ли Бараку Обаме изменить имидж Америки в арабском мире?


- Его выступления были направлены на то, чтобы изменить образ мыслей американцев. Энтузиазм, который я испытываю в его адрес, исходит из моей убежденности в том, что он понимает, что XXI век ждет Америку. Тем не менее, до сих пор существует разрыв между его амбициозными идеями и стратегией, которую нам необходимо привести в исполнение.

- Чего ждут от Америки в XXI веке? Что она вновь заговорит о своем лидерстве?

- А также своей приверженности некоторым фундаментальным принципам справедливости, достоинства и равенства. Таково гуманистическое послание Америки. Речь идет о единственной в своем роде стране, которой удалось собрать множество самых разных людей вокруг шанса добиться материального благополучия, а также своих идеалов. Сочетание идеализма и материализма - это очень сильная вещь. И она работает.

- Накануне визита в Вашингтон китайского лидера Ху Цзиньтао в Вашингтон в январе 2011 года вы говорили о необходимости сближения с Китаем. В 2010 году отношения Китая и США были довольно напряженными. Получается, Обаме удалось найти нужный баланс? 


- Итоговое заявление участников встречи стало настоящим событием. В нем упоминается девять крупных областей, где Китай и Америка могут добиться устойчивого сотрудничества. (...)

- Означает ли это заявление, что Китай понял, что не может вести себя также агрессивно как летом 2010 года, когда его политика привела к напряженности с Японией? Китайцы осознали, что американцы создадут им препятствия?

- То, что вы сказали верно, но верно также и обратное. Мы не можем довольствоваться требованиями переоценки юаня, соблюдения прав человека, защиты свободы слова и интернета и т.д.

Мы должны принять необходимость компромисса, понять, что ни они, ни мы не заинтересованы в возникновении конфликта. Мы можем извлечь огромную выгоду из такого разумного соглашения. Однако все это требует детальной подготовки и конкретных действий. 

- Можно ли назвать отношения Китая и США одним из основополагающих элементов XXI века?

- Да. В настоящий момент нет никаких причин сомневаться в том, что Китай продолжит наращивать свою мощь, несмотря на целый ряд внутренних проблем. Да и существует ли сегодня альтернатива Китаю на международной арене? Индия таковой не является. Япония слишком стара. Европа чересчур занята собственными делами. (...)

- Администрация Обамы говорит о сокращении военного контингента в Афганистане, а ее отношения с Пакистаном становятся все сложнее. Что вы думаете об американской политике в регионе? 


- Я думаю, что в целом она делает то, что нужно. То есть создает фундамент для соглашения и взаимопонимания с некоторыми талибскими элементами и в то же время устраняет любую возможность для «Аль-Каиды» создать себе убежище в стране. В дальнейшем это позволит добиться постепенного сокращения военного присутствия. (...)

Однако в тот или иной момент нам придется открыть региональный зонт, то есть созвать масштабную конференцию (...). В ней должны будут принять участие Пакистан, все остальные «станы» и Иран. За этой первой линией могут последовать Индия, Китай, Россия, США или НАТО. Такое мероприятие необходимо для утверждения рамок региональной стабильности. (...) Она будет основываться на том факте, что внешнее политическое и военное присутствие должно будет сократиться. Разумеется, до разумных пределов. Это как раз то, чего нам не удалось сделать в 1989 году и в последующие годы. В результате мы получили талибов и «Аль-Каиду».  

- Вы хотите сказать, что США следовало остаться в Афганистане после вывода советских войск?

- Именно это нам и нужно было сделать. Однако мы проявили небрежность и до сих пор за нее расплачиваемся.