Многие современные художники идут в искусство и политику в поисках социальной тематики или чтобы продемонстрировать политические особенности. А в России одна группа художников использует в качестве оружия искусство перфоманса, превратив его в инструмент терроризирования государства.
С 2007 года российские активисты, действующие под именем «Война», занимаются организацией арт-перфомансов антигосударственного, антиавторитарного, зачастую насильственного и заведомо незаконного характера. Они организовали ужин в поезде московского метро, изобразили публичные половые акты в музее, устроили имитацию казни в продуктовом магазине, в другой раз перепугали народ на городской площади, и наиболее печально известная их акция — дошли до того, что отпраздновали День международной солидарности трудящихся, покидав кошек в работников McDonald's.
Как арт-группа, «Война» проверяет границы искусства перфоманса. Как активисты, они испытывают терпение русских властей.
«“Война” ведет непримиримую борьбу против современной российской власти», — написал в электронной почте Олег Воротников, который основал «Войну» с женой Натальей Сокол. Со своей стороны, российские власти не очень беспокоятся о Воротникове и иже с ним. Воротников, Сокол и Леонид Николаев, трое из полдюжины основных членов «Войны», утверждают, что они были избиты переодетыми милиционерами в Санкт-Петербурге 3 марта, получив синяки и ссадины.
Стоит признать, что «Война» допускает насильственные методы преследования спецслужб. 16 сентября прошлого года «Война» устроила «Дворцовый переворот» — акцию в Санкт-Петербурге, в которой члены арт-группы переворачивали милицейские машины. Группа утверждает, что пьяные милиционеры спали в тех автомобилях, когда активисты похулиганили над ними. Два месяца спустя должностные лица Центра противодействия экстремизму, известного в просторечье как «Центр Э», задержали и заключили в тюрьму Воротникова и Николаева.
Эта акция, или, возможно, последующая реакция со стороны властей, вызвали уважение к «Войне» со стороны известного уличного художника Бэнкси (Banksy), который внес залог за художников. Но в дополнение к уважению других уличных художников, «Война» также заработала похвалу культурной элиты Москвы — за работу июня 2010 года, выполненную под покровом ночи, когда члены «Войны» облили белой краской поверхность Литейного моста в Санкт-Петербурге. Когда мост развели ранним утром, прилегающую штаб-квартиру Федеральной службы безопасности (преемник КГБ) приветствовало 200-футовое изображение фаллоса в состоянии эрекции. Проявив здоровое чувство юмора, министерство культуры России номинировало и даже включило в шорт-лист перфоманс «Войны» «Член в плену у КГБ» на престижный приз за инновации в искусстве. «Война» отказалась номинироваться.
«Война» презирает любые почести от государства, которое она считает коррумпированным, и вообще деньги из какого бы то ни было источника. Член «Войны» Алексей Плуцер-Сарно говорит, что «Война» жила в 2008 году в неотапливаемом гараже в окрестностях Москвы. Группа не владеет какой-либо собственностью (хотя члены сети могут). Ее идеология — что-то вроде фриганизма, анти-потребительского образа жизни, отмеченного альтернативной формой существования, такой как обследование содержимого мусорных контейнеров.
«“Война” никогда ничего не продает и не покупает. Никогда не зарабатывает денег. Никогда не работает с российскими галереями», — сообщает Плуцер-Сарно по электронной почте. Ее члены «живут в пустующих помещениях и конфискуют продовольствие в крупных супермаркетах».
Мэтью Боун (Matthew Bown), берлинский арт-дилер, который специализируется на русском искусстве, говорит, что подобное отношение не является редкостью среди русских художников. «Это отчасти политическая позиция, отчасти необходимость, — пишет он по электронной почте. — Например, пару месяцев назад я был приглашен на вечеринку в квартире известной 25-летней московской художницы (не члена «Войны»). Там были ее коллеги, все примерно одного возраста. Вся еда на столе была украденной. Она украла все это в супермаркете, чтобы накормить своих гостей».
Тема потребительства часто встречается в творчестве «Войны», но даже здесь, как правило, отсутствует взгляд под углом национальной безопасности в отличие от современного западного творчества по потребительству. На акции «Пир» в августе 2007 года члены «Войны» провели банкет в честь художника, поэта и советского диссидента Дмитрия Пригова, который умер в июле того же года. Около 50 активистов «Войны» спустились в московском метро и устроили ужин в поезде на Кольцевой линии.
Хотя Московский метрополитен патрулирует вооруженная милиция, 40-минутная арт-акция «Пир» продолжалась на протяжении всего маршрута и завершилась без инцидентов, как сообщила «Война». Во время повторения акции в Киеве группа была арестована.
«Война» провела несколько перфомансов в супермаркетах. В 2008 году Воротников в милицейской фуражке и рясе православного священника похитил без последствий полную корзину товаров. А еще в 2008 году члены «Войны» провели имитацию линчевания в крупнейших супермаркетах Москвы. Пять активистов, представлявших киргизских и узбекских рабочих-мигрантов, а также русских и еврейских гомосексуалистов — все из них, как сообщалось, были под сильным воздействием наркотиков — добровольно согласились быть повешенными. На видео оказалось, что российские органы безопасности участвовали в спектакле, который был проведен в знак протеста против угнетения меньшинств в Москве.
«Группа абсолютно демократична, — говорит одна из основателей Наталья Сокол. — Нет никакого принуждения. Активисты решают, хотят ли они участвовать или нет. Они могут покинуть группу и потом вернуться в нее».
В ходе одной экстремальной акции, поставленной за несколько дней до выборов президента России Дмитрия Медведева, «Война» провела публичные оргии в государственном биологическом музее имени Тимирязева в Москве. Пять пар встретились в зале обмена веществ, энергии, питания и пищеварения и совокуплялись. Перфоманс был снят и размещен в интернете.
Акции «Войны» принесли ей дурную славу и подражателей. Видео 2011 года, на котором люди подходили к женщинам-милиционерам и целовали их без их согласия, ложно приписывали «Войне». Они также не были теми людьми, которые выпустили тысячи тараканов в российском зале суда.
В чем разница между «Войной» и их нехудожественными подражателями? В обоих случаях нарушаются законы государства и правила приличия. С одной стороны, у «Войны» есть сторонники в законном мире искусства. Уважаемые историк искусства Андрей Ковалев и куратор Андрей Ерофеев приняли участие в дискуссии, организованной правозащитным обществом «Мемориал» в феврале 2011 года, где обсуждалась работа группы «Война» и правовой кризис.
И хотя члены «Войны» защищают бренд, вызывая на дуэль самозванцев, они отмахиваются от собственной политической роли. Они не видят дальнейшего пути при таком положении дел.
«Мы не имеем ничего общего с любой российской политической группой или платформой, — говорит Воротников. — Если вы спросите нас, кого бы мы предпочли — Путина или Медведева — это показывает, что вы не понимаете, о чем вы говорите».
