В тот день, 12 апреля 1961 года иностранцы, бывшие в Москве, испытывали сложные чувства. С одной стороны, нас заразил энтузиазм, царивший в больших городах, который подталкивал выйти на улицу, чтобы объединиться с толпами людей, которые праздновали триумф «советского человека», Юрия Гагарина, нового Колумба, открывшего человечеству дорогу в космос. Но мы не могли не почувствовать, что в этом великом свершении таится и некая угроза: как заявил Хрущев, завоевание космоса «дает колоссальное преимущество в обороне нашей страны. Пусть знают те, кто точит ножи против нас, что Юрий побывал в космосе, он все видел и все знает».
Но оглядываясь назад, те кто пережил этот день (а я ветеран итальянской колонии журналистов того времени), кто в течение десятилетий писал о холодной войне, которая не была такой уж холодной, не может не думать о том, что в мире произошли изменения к лучшему. Нам больше не пришлось переживать такие моменты как кубинский кризис. Я прекрасно помню, как в Нью-Йорке все задержали дыхание в конце октября 1962 года в ожидании того, как ответит Хрущев на ультиматум Кеннеди: отведет ли он корабли с ракетами на борту, или же начнется третья мировая война, на этот раз ядерная.
Справедливо отметить, что, если тогда не разразилась война, и больше мир никогда не подвергался подобному риску, то в этом есть и заслуга Хрущева, который был очень сложным человеком. В «секретном» докладе на XX съезде КПСС он раскрыл Советскому Союзу и всему миру преступления Сталина (к которым и он был причастен), предоставил некоторую свободу слова молодым поэтам на площади Маяковского.
Он хотел знать, как живут люди на Западе. (К западным журналистам он относился даже слишком фамильярно: однажды, когда я оказался рядом с ним во время одного приема, он меня так похлопал по заду, что я отлетел на два метра в сторону).
У него хватило мудрости не доводить до крайности противоречия с Америкой. После его отставки прошли еще три десятилетия холодного сосуществования, в течение которых СССР все больше отставал на пути прогресса, и вот, наконец, наступила эпоха Горбачева, Запад тепло отреагировал, железный занавес открылся.
Столько времени прошло, и мы не отдаем себе отчета на фоне слишком многих новых кризисов (но ни один из их нельзя сравнить с кубинским), насколько мир переменился к лучшему. Сегодня в запуске и работе космической станции, вращающейся вокруг Земли и представляющей собой базу для будущих путешествий в космос, дружески участвуют Россия, США, Европейский союз, Канада и Япония. Выдающаяся роль принадлежит Италии. Вспоминая прошлое, заглядывая вперед в будущее, мы предвкушаем, что объединившийся мир сможет осуществить дерзкие космические программы.
А земные? Большую часть своей жизни мы боролись за выживание. А сегодня с трудом мы пытаемся построить новый мир без войны, который Кант предсказал два десятилетия тому назад? Может быть. Даже если длинная тень ядерной угрозы все еще продолжает висеть над нами, наше поколение сумело предотвратить Апокалипсис и заложило первые структуры космического корабля под названием Земля. Смогут ли завершить это дело те, кто сегодня решают судьбы мира?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В тот день, 12 апреля 1961 года иностранцы, бывшие в Москве, испытывали сложные чувства. С одной стороны, нас заразил энтузиазм, царивший в больших городах, который подталкивал выйти на улицу, чтобы объединиться с толпами людей, которые праздновали триумф «советского человека», Юрия Гагарина, нового Колумба, открывшего человечеству дорогу в космос.
