Чья «дружба» опаснее?

«Новый политический курс: Кремль или Каносса?» («Another Tack: Kremlin or Canossa?») – так называется статья Сары Хониг (Sarah Honig) в Jerusalem Post, посвященная визиту в Москву Биньямина Нетаньяху (Binyamin Netanyahu). Я согласен с Сарой во всем, точнее говоря, почти во всем.

Россия – союзник смертельных врагов Израиля. Высокопоставленные российские официальные лица встречались с политическим лидером ХАМАСа. Москва сотрудничает с Тегераном и снабжает ракетами Сирию, отлично понимая, что часть этих ракет попадет в руки ХАМАСа и «Хезболлы».

Режим Путина-Медведева вряд ли можно назвать развитой демократией. Это, скорее, некая византийская форма правления за демократическим фасадом.

Русскую православную церковь также трудно «подозревать» в симпатии к евреям. Погромы, черносотенцы, черта еврейской оседлости – такая же мрачная часть российской истории, как царизм и крепостное право. Сара права и в том, что нынешняя политика Москвы во многом напоминает политику СССР.

Все так. Я не согласен с Сарой только в одном – я не считаю российскую политику непредсказуемой.

Напротив, политика Кремля абсолютно предсказуема, хотя нас такая предсказуемость вряд ли может обрадовать.

На Ближнем Востоке Россия преследует вполне определенные политические и экономические цели. Ее политическая цель – максимально ослабить влияние США и Запада и восстановить в регионе свое положение сверхдержавы. Израиль – союзник США, и это делает его мишенью для российских интриг. Ее экономическая цель – доходы от экспорта оружия. Россия поставляет вооружение худшим режимам мира, в том числе Ирану и Сирии.

У российских лидеров нет сантиментов: бизнес есть бизнес. Кроме того, некоторые российские чиновники и дипломаты (особенно советская «старая гвардия») склонны к антисемитизму и антисионизму в отношениях с Израилем. Эти чувства не определяют политический курс, но окрашивают его.

Политика Кремля традиционна, обыденна и меркантильна. «Непредсказуемой», скорее, стоит называть политику Запада.

Цели Запада вообще трудно понять. Что заставило Барака Обаму при первых же признаках опасности отвернуться от Хосни Мубарака, ближайшего союзника США? Чего надеются достичь в Ливии Франция, США и Великобритания? Неужели они действительно верят в то, что ближневосточные волнения – это демократические революции, и считают «Братьев-мусульман» не экстремистами, а светским движением?

Что заставило их после долгих лет дружбы с Каддафи буквально за ночь кардинально изменить свою позицию и решить свергнуть его режим? Понимают ли они, что, поддерживая повстанцев, они фактически усиливают «Хезболлу» и «Аль-Каиду» и создают вторую Сомали? Почему ни Белый дом, ни Париж, ни Лондон не требуют ухода иранского союзника Асада? Его режим не менее жесток, чем режим Каддафи.

Как можно объяснить то, что Обама требует отставки йеменского президента Али Абдуллы Салеха (Ali Abdullah Saleh), заклятого врага «Аль-Каиды»?

Израильский вопрос еще сложнее. Западные «друзья» Израиля требуют, чтобы Израиль вернулся к границам 1967 года, которые Абба Эбан (Abba Eban) когда-то назвал «границами Освенцима». Кто выдвинул в качестве предварительного условия для переговоров прекращение строительства в Иудее и Самарии? Путин? Нет, Обама.

Кто нарушил международные конвенции, признав независимость Косово, а теперь собирается признать независимость Палестины? Кремль? Нет, Вашингтон, Париж и Лондон. Кто особенно яростно негодует по поводу гуманитарной катастрофы в Газе? Баронесса Эштон, Дэвид Кэмерон, Николя Саркози, Саманта Пауэр и прочие западные политики. Где полным ходом идет демонизация Израиля? В России? Нет, в европейских столицах и в либеральных кругах США.

Призывы бойкотировать Израиль исходят не от российских профсоюзных активистов, ученых, политиков или журналистов. Эта кампания идет из Лондона и Парижа, из Брюсселя и Стокгольма, из Оттавы и Лос-Анджелеса, из Мадрида и Осло. Российские композиторы, актеры и писатели охотно посещают Израиль и не боятся восхищаться еврейским государством. «Я испытываю тревогу в связи с антисемитизмом и антиизраильскими настроениями, которые нарастают по всей Европе и за ее пределами», - писала в 2009 году Елена Боннэр, вдова великого ученого и диссидента Андрея Сахарова.

Именно на Западе можно увидеть массовые антиизраильские демонстрации и в изобилии найти антиизраильскую литературу. Западные СМИ, считающиеся вторыми по враждебности к Израилю после арабских, активно распространяют антисемитизм.

И еще одно немаловажное соображение: в России Израиль ненавидят маргинальные националисты, на Западе – правящая элита.

Вы правы, Россию нельзя считать другом Израиля, но есть ли у Израиля друзья на Западе? Я знаю только одного настоящего друга, и это премьер-министр Канады Стивен Харпер (Stephen Harper). Кроме того, Израилю сочувствуют некоторые страны Восточной Европы, но не Запад в целом.

Таким образом, цели России я понимаю. Они вполне прозрачны, в отличие от целей Запада. Действия России рациональны, это – «реальная политика», а в ней всегда можно найти компромисс на практической основе. Действия Запада непонятны и поэтому потенциально опасны. На мой взгляд, именно Запад представляет для Израиля реальную угрозу. Я боюсь, что Запад ослабит Израиль, а потом его предаст, как это случилось с Мубараком, а до того - с иранским шахом.

Вы правы, Сара: в России были чудовищные погромы. Но, в конце концов, Холокост пришел не из России. Он пришел с Запада.

Александр Майстровой – журналист русскоязычной израильской газеты «Новости недели».