Санкт-Петербург – В наше стремительное время, когда история создается быстрее, чем мы это можем понять и усвоить, посещение Пискаревского мемориального кладбища в этом великолепном и истерзанном городе позволяет взглянуть в прошлое из сегодняшнего дня.
В то весеннее воскресенье, когда таял последний снег, я оказался один на один с советским великолепием и скорбью этого огромного мемориала с его гранитным монументом «Мать-Родина», с вечным огнем, с высеченным в камне лозунгом «Никто не забыт, ничто не забыто» - и с рядами братских могил, в которых, как говорят, захоронены останки от 490000 до 1 миллиона людей, погибших и умерших во время блокады Ленинграда в ходе Второй мировой войны.
Само рождение этого города было связано с триумфом и трагедией. Петр I повелел возвести его посреди болот и топи, и выполняя царское повеление, погибло огромное количество людей.
Санкт-Петербург это то место, где правили цари – и где они встречали ужасную смерть. Вон там, показал водитель, везя меня мимо Марсова поля, убили Александра II; а неподалеку, в Михайловском замке – царя Павла.
Здесь было знаменитое Кровавое воскресенье и революция 1905 года. А потом были две революции в 1917 году; была смена названия на Петроград, а после смерти Ленина на Ленинград; был сталинский террор, а затем Вторая мировая война.
Пожалуй, лучше всех великих художников Санкт-Петербург описал Федор Достоевский. Зная о капризах и причудах этой имперской столицы, о ее добродетелях и насилии, он сделал вывод, что насильственное добро, особенно добро, создаваемое кровью, превращается в зло и приносит все новые смерти.
Действительно, советское государство лишило жизни десятки миллионов людей – через казни, безразличие и лишения.
Масштабы этого истребления документировались урывками, и началось все с того времени, когда Никита Хрущев впервые заговорил о сталинских преступлениях в 1956 году. Признание этих зверств и жестокостей сохраняется, хотя и неравномерно. И оно резко контрастирует с тем молчанием, которым до сих пор окружены столь же губительные и разрушительные преступления в Китае. Это наглядно показала недавняя историческая выставка в китайском Национальном музее, подвергнутая цензурной обработке.
Безусловно, СССР и Россия знают, как оплакивать своих павших во Второй мировой войне, и хранят свои легенды о единстве и жертвенности военного времени, о чем свидетельствует Пискаревское кладбище.
Этот огромный мемориал открылся в 1960 году, и в нем нашли отражение характерные черты той эпохи, когда ужасы войны (и сталинского террора) отступили достаточно далеко в прошлое, чтобы обратиться к прославлению совершенно реального и подлинного героизма россиян в тот период, который многие считают зенитом советской славы.
По обе стороны от прохода к братским могилам стоят павильоны. Их простота и аскетизм резко контрастирует с величественными словами, высеченными на фризе: «Вам беззаветным защитникам нашим; Память о вас навсегда сохранит Ленинград благодарный; Жизнью своею потомки обязаны вам; Бессмертная слава героев умножится в славе потомков».
Внутри павильона есть экспонаты, посвященные блокаде. Отец привел туда сына лет четырех-пяти. «Смотри, сынок, - говорит он, вот весь хлеб, который им давали на день, всего 125 граммов». Чтобы этот ужас не повторился, гласит одна из надписей, «наши дети должны знать об этом все, как знаем мы».
А за оградой кладбища меня ждала сегодняшняя Россия. Перед мемориалом махал жезлом гаишник, останавливая водителей, нарушивших, по его мнению, правила. Бывший рабочий турбинного завода 61-летний Алексей, который привез меня из центра, сидел в машине, наблюдая за тем, как страж порядка клал в карман деньги водителей, готовых на все, лишь бы не лишиться прав.
«Воры! Они все воры!» - раздраженно шумел Алексей, когда мы ехали по кварталам советской постройки, окружающим Пискаревку. Обветшавшие жилые дома и заводы окраины были такого же серого цвета, как и зимнее небо. А ругал Алексей не только полицию, но и всю верхушку российского государства и общества.
Непонятно, многие ли разделяют его гнев. Здесь больше слышны жалобы тех, кто вырос после Сталина в застойном Советском Союзе с его уверенностью в завтрашнем дне. Эти люди действительно надеялись на лучшее, но СССР рухнул в 1991 году, и эти люди ощущают, что утратили утешительный комфорт уверенности.
И каждый взгляд в прошлое вызывает все большее расстройство. В музее поэтессы Анны Ахматовой сегодня проходит финская выставка о советско-финских войнах 1939-40 и 1941-44 годов. Эти войны не вошли в повествование о славных подвигах военных лет, потому что финны оказались грозными врагами, и потери в боях были велики - погибло 85000 финнов и 330000 русских.
Открытые в период гласности 1990-х годов архивы власти сейчас снова закрывают. А в новых публикациях, например, в книге Марка Солонина «25 июня» утверждается, что массированный удар по Финляндии 25 июня 1941 года стал непосредственной причиной блокады Ленинграда и ее бесчисленных жертв.
Ахматова, знавшая соседнюю Финляндию по дореволюционным временам, когда там отдыхали многие жители Санкт-Петербурга, была одним из немногих европейских интеллектуалов, ставивших сталинское нападение на Финляндию в 1939 году на одну доску с гитлеровской оккупацией Парижа и с бомбежками Лондона.
На фоне постоянной экспозиции о жизни Ахматовой финны выставили фотографии тех войн. Рядом они построили нечто напоминающее финскую квартиру, и расположили в ней в самых невероятных местах изображения военного времени (скажем, на обеденных тарелках). Тем самым, они постарались показать, что память о войне хранится вечно.
Среди готовых поделиться впечатлениями оказалась 50-летняя женщина. По ее словам, она поняла то, что «финны по-настоящему заботятся о своих ветеранах». Ее невысказанный упрек заключался в том, что советское государство о ветеранах так не заботилось.
В каталоге выставки представлены перепечатки трагических писем русских солдат с той войны – перехваченные тайной полицией и не доставленные адресатам. «Валенька, - говорится в одном послании на имя некоей ленинградки Пантелеевой, - здесь все живут очень хорошо. Амбары полны зерна, и продукты у них здесь самые разнообразные. Короче говоря, у них есть все, чего нет у нас. Мне это настолько надоело, что я ни на что не могу смотреть».
В некоторых письмах звучит призыв не верить советской прессе. «Обрати внимание на это письмо, потому что в газетах одна ложь», - пишет один автор. Из-за этих смертей, сообщает другой, «мое сердце окаменело, а мои глаза обезумели как у дикого зверя». А любящий Саша написал в Ленинград Анастасии Власовой: «Если меня убьют, ты этого не узнаешь, потому что погибших очень много. Мертвые лежат прямо в лесу, а потом их хоронят. Поэтому, Настя, мы, скорее всего, никогда больше не увидимся».
Эта выставка под названием «На что похожа война?» продлится до того дня, когда Санкт-Петербург в очередной раз будет отмечать окончание Второй мировой войны в Европе. Это 9 мая, российский День Победы. Сегодня, когда в Африке, в Ливии, на Ближнем Востоке, в Японии царит хаос и неразбериха, этот полный великолепия и страданий город снова мучительно ищет правду о своем прошлом, настоящем и будущем.
