Кристин Килер и последние изобличающие доказательства

Шпионаж существовал и будет существовать всегда, и это в особенной мере относится к русским, чья разведывательная деятельность в настоящее время почти вернулась к масштабам холодной войны.

Если британская разведка МИ5 основное внимание уделяет борьбе с терроризмом, то российские разведслужбы увеличивают количество своих офицеров, действующих под дипломатическим прикрытием и под крышей торговых представительств, выполняя при этом секретные задания.

Российские бомбардировщики снова ведут разведку воздушного пространства Британии. Российские атомные подлодки проверяют на прочность нашу гидролокационную защиту. Смерть российского диссидента Александра Литвиненко в Лондоне в 2006 году говорит о том, что ФСБ, ставшая преемницей КГБ, по-прежнему  готова заниматься заказными убийствами.

В этой связи долгие десятилетия предательства респектабельных на вид британцев, а также приводящее в смятение проникновение советских «кротов» в наши спецслужбы до, во время и после Второй мировой войны преподносят нам уроки, которые необходимо усвоить и применить в ближайшем будущем.

Предательство этих людей не только поставило под угрозу британские и американские войска, но и создало опасность для всего свободного мира во время наступившей затем холодной войны.

Могло ли неумение британских спецслужб такого масштаба быть результатом одной только некомпетентности? Или в рядах МИ5 на протяжении многих лет действовал, как минимум, один агент глубокого внедрения – «суперкрот», который не только снабжал Кремль британскими и американскими военными и разведывательными секретами, но и по мере возможности защищал других шпионов и агентов, предотвращая эффективные действия против них?

Компетентные органы настойчиво скрывают правду во всей ее полноте. Но если представить себе магический компас, который можно разместить на любом подозрительном стечении обстоятельств, негативно влиявших на меры противодействия МИ5 советскому шпионскому натиску, то его стрелка почти неизменно будет указывать на человека, прослужившего в этом ведомстве 27 лет и ставшего его руководителем.

В виновности Роджера Холлиса (Roger Hollis) в серийных провалах спецслужб сегодня уже нельзя сомневаться.

В Британии мало кто обратил внимание на то, что в конце сентября 2000 года президент Российской Федерации Владимир Путин посмертно наградил «суперагента военной разведки», бывшую британскую домохозяйку Урсулу Бертон (Ursula Beurton). Но этот знак уважения со стороны Путина привлек внимание к темным страничкам истории шпионажа против Британии, которые до сих пор вызывают споры и противоречия.

Это была беспрецедентная почесть для женщины, уже награжденной двумя орденами Красного Знамени за деятельность  в ряде стран, и особенно в Британии. Здесь она больше известна под своим советским псевдонимом Соня.

По какой-то причине ни имя Сони, ни ее подвиги не описаны в опубликованной недавно книге «The Defence Of The Realm: The Authorised History Of MI5» (На страже королевства: Утвержденная история МИ5). Но с 1941 по 1950 годы Урсула Бертон, выступавшая в роли беженки из Германии, была главным действующим лицом в краже британских и американских секретов, связанных с атомной бомбой, передававшим их напрямую своим кураторам из военной разведки Красной Армии ГРУ.

В один из сентябрьских вечеров в 1943 году она совершила свой самый поразительный шпионский подвиг, находясь в простеньком коттедже в Оксфорде. Вытащив миниатюрный радиопередатчик из тайника в стене сада, 36-летняя Соня села за кухонный стол на первом этаже. Она старательно, буква за буквой, зашифровала полученный документ. Затем, перепроверив написанное, она начала передачу, пользуясь азбукой Морзе.

Большая антенна, установленная с разрешения жившего по соседству владельца дома (якобы для того, чтобы Соня могла пользоваться своим большим радиоприемником), обеспечила ей успех. Сообщение дошло до Кремля, где сам Сталин дал наивысшую оценку ее разведывательным данным.

Российское руководство впервые узнало о том, что США и Великобритания создают атомный военный альянс – и что они намерены скрыть это от своего союзника по Второй мировой войне СССР.

Переданный Соней документ был совершенно секретным Квебекским соглашением между Черчиллем и Рузвельтом. Он подтверждал их намерение создать атомное партнерство. Соглашение было подписано всего 16 дней назад, а доступ к нему имели лишь самые высокие чины из руководства.

Просто немыслимо, что Соня могла добиться этого и других шпионских успехов без содействия какого-нибудь высокопоставленного начальника из самой МИ5. Российские власти по сей день скрывают интригующие доказательства того, что у нее был высокопоставленный  британский покровитель, утаивая его имя.

Пересекшиеся странным образом карьеры Урсулы Бертон и недоучившегося студента Роджера Холлиса, ставшего главой британской контрразведки, заслуживают чего-то большего, чем элементарного подозрения.

У Холлиса даже по обычным меркам был отнюдь не безупречный послужной список. С сороковых по шестидесятые годы спецслужбы постигла серия катастрофических ударов. Среди них было дело предателя-атомщика Клауса Фукса (Klaus Fuchs), катастрофа спецслужб, связанная со скандалом Профумо, а также бегство Дональда Маклина (Donald Maclean), Гая Берджесса (Guy Burgess) и Кима Филби, которые с легкостью скрылись в Восточном блоке.

На протяжении всего этого периода методы работы Холлиса и его весьма любопытное нежелание принимать меры противодействия вызывали испуг у многих коллег. Следовавшие один за другим провалы, казалось бы, указывают на глубокое проникновение в ряды МИ5 активно действующего советского крота, который помогал России и препятствовал Британии.

Даже сегодня, благодаря помощи российского историка, доктора наук Светланы Червонной, мне удается раскапывать все новые разоблачающие факты. Например, сейчас мы можем доказать, что такой двойной агент действительно существовал. Разведывательные донесения и важный российский документ, предоставленные бывшим сотрудником КГБ Александром Васильевым, показывают, что в рядах британской разведки работал агент ГРУ с псевдонимом «Элли».

Мы можем продемонстрировать, что вопреки утверждениям об обратном, Холлис во время Второй мировой войны отвечал за контрразведку против Советов. А непрекращающаяся публикация материалов из секретных советских архивов демонстрирует ошеломляющие масштабы внедрения агентов из СССР. Полного понимания этих масштабов не существовало до сих пор отчасти из-за конкуренции между КГБ и ГРУ, поскольку каждое ведомство имело свою собственную шпионскую сеть.

Все эти новые находки подтверждают вину Роджера Холлиса.

Первое указание на существование высокопоставленного советского агента дал в 1945 году 26-летний шифровальщик Красной Армии по имени Игорь Гузенко, направленный на работу в Канаду.

Он дезертировал, поскольку ему была ненавистна сама мысль о возвращении в Москву. Во время допросов, когда он разоблачил многих канадцев, Гузенко показал, что видел документы, подтверждающие присутствие в МИ5 «человека Москвы».

Он знал, что у крота был псевдоним «Элли».

Во время войны, когда Гузенко имел отношение к донесениям Элли, в МИ5 был только один человек, имевший допуск к соответствующим документам.

Это был Роджер Холлис, отвечавший за контрразведку против СССР. Его подразделение работало в штаб-квартире МИ5 военного времени в реквизированном Бленхеймском дворце.

Возможность того, что «Элли» это Холлис, приводила в ужас, поскольку он проработал в МИ5 27 лет, возглавляя разведку на протяжении девяти лет. Шеф МИ5, являющийся советским агентом, мог иметь доступ почти ко всем государственным тайнам, включая детали подготовки к войне.

Многим трудно поверить в то, что сын священника Холлис мог стать советским агентом. Холлис родился в 1905 году, и в подростковом возрасте был прилежным учеником. Однако, поступив в Оксфорд, он стал вести весьма разгульный образ жизни, много пил, и ушел из университета, так и не получив диплом. Позднее Холлис говорил, что оставил университет по собственному желанию, но никогда убедительно не объяснял, что заставило его поехать на поиски счастья в Китай.

Он приехал в Шанхай в 1927 году, где устроился на работу в компанию British American Tobaccо. Город в то время кишел агентами разных разведок, включая и тех, кто работал на Советы.

Спустя пару лет в Шанхай приехала 23-летняя стройная и черноволосая девушка из Германии по имени Урсула Гамбургер. Ее привлекли к работе в местной резидентуре ГРУ, и там же она получила псевдоним Соня. Шесть месяцев Урсула училась радиотелеграфной связи, устройству тайных передатчиков и микрофотографии. Пройдя подготовку, эта исключительно способная женщина узнала, что находится в рядах Красной армии и имеет звание капитана. Соне было сказано, что ее ждет «большое будущее».

Вполне вероятно, что Холлис и Соня встречались. Холлис подружился с немцем по имени Артур Эверт, который, в свою очередь, был близким другом Сони. Согласно документам, которые видел один московский разведывательный источник, Соня позднее проинформировала свое руководство, что «Холлис созрел для вербовки».

Холлис вернулся в Англию в 1934 году и оказался без работы. Он не сумел получить должность в Times, традиционно являвшейся вербовочной базой британских спецслужб. Но через свою новую жену Ив Суэйн (Eve Swayne) он наладил контакты с теми, кто позднее познакомил его с вербовщиками из МИ5.

Холлис промолчал о своих былых связях с друзьями-коммунистами. Проверки  на благонадежность в то время еще не существовало, и хорошей биографии было вполне достаточно. Он быстро шел вверх по ступенькам карьерной лестницы, и во время Второй мировой войны стал начальником подразделения по борьбе с советским шпионажем.

Соня также преуспевала. Находясь в конце 30-х годов в Швейцарии, она получила указание развестись со своим мужем и выйти замуж за одного из завербованных ею англичан, дабы получить британское гражданство. Соня не колебалась. 11 марта 1940 года она подала заявление на получение британского паспорта, выступив в роли еврейской беженки из Германии. В заявлении Соня написала, что боится захвата Швейцарии немецкими войсками.

Ей было приказано обосноваться в Оксфорде. Было это спустя несколько  недель после того, как МИ5 переехала из Лондона в Бленхейм, находящийся в 14 километрах от Оксфорда.

Согласно официальным документам, некоторые офицеры МИ5 понимали в то время, что замужество Сони было браком по расчету с целью получения гражданства. У них были дополнительные основания для подозрений, поскольку ее нового мужа также подозревали в шпионаже. Несмотря на это, сторонники Холлиса утверждают, что его нельзя обвинять в неспособности разоблачить деятельность  Сони буквально у него под носом, в Бленхейме. Дело в том, что он не знал о ее переезде в Оксфорд.

Благополучно уйдя на заслуженный отдых в Восточной Германии (она бежала из Британии в 1950 году), Соня утверждала, что у нее возникло впечатление, будто кто-то в МИ5 защищал ее.

Еще одна знаменательная личность в этой неприятной истории разведслужбы – доктор Клаус Фукс, возглавлявший отдел теоретической физики в научно-исследовательском учреждении атомной энергии, находившемся в деревне Харуэлл – опять же, неподалеку от Оксфорда.

Фукс, также являвшийся беженцем из Германии, получил разрешение на работу от Холлиса и его коллеги в 1941 году, несмотря на  предостережения другого офицера из МИ5, который говорил, что Фукс «очень хорошо известен в коммунистических кругах». Офицер этот заявлял: «Возможно, было бы неплохо предупредить о связях этого человека Министерство атомной промышленности».

Но Холлис ничего не сделал. Бездействие этого человека в подобных обстоятельствах стало его фирменным знаком. Фукс наладил связь с Соней. Именно ей он передал подробности об атомной бомбе, сделав это на платформе станции Банбери. Фукс отдал Соне 100 с лишним  страниц чертежей и формул.

В некоторой степени весьма неожиданным кажется то, что ей удалось передать эту информацию из Британии. В стране действовала служба радиобезопасности, занимавшаяся «перехватом незаконных передач» вражеских агентов. Незаконные передачи в районе Оксфорда действительно засекали. МИ5 была предупреждена. Но никаких действий не последовало.

В тот день, когда Соня передавала информацию – а это было 4 сентября – Холлис, скорее всего, находился в Бленхейме в районе Оксфорда, проверяя ученых, отправлявшихся в Америку. Именно Холлис отвечал за проверку Клауса Фукса и выдачу ему разрешения на переезд через Атлантику.

Он роковым образом доложил о том, что ученый аполитичен, и что возражений против его отъезда у службы безопасности нет.

Пассивность Холлиса и весьма странное понимание им своих задач в борьбе со шпионажем подытожил его коллега Гай Лиделл (Guy Lidell), который написал: «Роджер считает, что страна полна людей со злобными намерениями, но необходимости вытаскивать их из нор, где они прячутся, нет никакой. Пусть они лучше прозябают и гниют там в безвестности».

Этим вполне можно объяснить масштабы советского проникновения. Появляются все новые примеры. Я могу рассказать, что наши совместные исследования с доктором Червонной позволили нам выявить «суперагента». Им оказался Джеймс Макгиббон (James MacGibbon), или «Милорд» - хорошо известная личность в издательском деле. Он снабжал российское посольство многочисленными материалами из центра перехвата и дешифровки МИ6 в Блетчли-Парке, графство Букингемшир.

Милорд, работавший в военном министерстве, крал так много информации из секретных немецких радиосообщений, что в какой-то момент ему было предложено просто набивать этими записями мешок с дипломатической почтой. Макгиббона наградили орденом Ленина, который был одной из самых высоких советских наград. Он умер в почтенном возрасте 88 лет, а его соседи так ничего и не узнали о нем.

Несмотря на признание, обнародованное после его смерти, в «Утвержденной истории МИ5» о деле Макгиббона нет ни слова.

К 1956 году Роджер Холлис дорос до должности начальника МИ5. То были трудные годы для разведслужбы.

Во время войны у нее были огромные успехи в борьбе с нацистами, но послевоенные годы стали настоящей катастрофой.

Смущение и подозрение вызывает также дело Лайонела Крэбба (Lionel Crabb) по прозвищу «Бастер», то есть «кутила». В 1956 году в Портсмут на дипломатическую конференцию прибыли российские корабли. МИ5 и МИ6 посчитали, что днища кораблей должен обследовать боевой пловец, дабы понять, как их можно обнаруживать с подводных лодок.

Премьер-министр Энтони Иден (Anthony Eden) лично запретил осуществлять действия такого рода. Однако руководители спецслужб – Холлис в том числе – все же отправили на задание подготовленного водолаза-подрывника капитана 3-го ранга Крэбба, который погиб при загадочных обстоятельствах, до сих пор вызывающих споры и взаимные обвинения.

Многие считают, что его убили русские боевые пловцы. Комиссия по расследованию гибели Крэбба из военно-морского министерства пришла к заключению, что из-за сильной приливной волны и тяжелого веса Крэбб попал в ловушку из затопленных бревен на волноломе, не смог освободиться, и у него закончился воздух.

Быстро сочинили шитую белыми нитками легенду, и всю ответственность свалили на погибшего моряка. Но в начале 1960-х получила свое развитие версия о том, что Крэбба с его подводной миссией предали. Тогда перебежчик из КГБ Анатолий Голицын поделился информацией о том, что советская военно-морская разведка была предупреждена заранее.

Озадачивающие просчеты и оплошности Холлиса стали особенно подозрительными во время скандала с участием Профумо, приведшего к падению правительства консерваторов и приходу к власти лейбористов, которые были более приемлемы для Советского Союза.

Министр обороны Джон Профумо (John Profumo), которому в то время было 48 лет, познакомился в 1961 году в поместье Кливеден с 19-летней Кристин Килер (Christine Keeler), и у них начался роман. Но Килер также встречалась с советским атташе и шпионом Евгением Ивановым. Соединенные Штаты  в то время собирались поставить в Западную Германию новые ракеты средней дальности. Иванову нужны были подробности.

Кристин Килер позже заявляла, что Иванов прямо попросил ее «узнать у Профумо дату доставки ядерных боеголовок в Германию».

Холлис был проинформирован о длительной сексуальной связи Килер с Профумо и о ее контактах с Ивановым. Он не мог не понять, насколько это опасно для государства. Тем не менее, у него ушло пять месяцев на то, чтобы предупредить об этом премьер-министра.

Один из сотрудников МИ5 письменно предупреждал Холлиса: «Если в ходе дальнейших расследований выяснится, что мы, обладая информацией о Профумо, не предприняли никаких мер, нас, я уверен в этом, подвергнут острой критике за неспособность привлечь к этому внимание. Я предлагаю передать данную информацию премьер-министру». Холлис ответил на этот совет тем, что повторил свой приказ не предпринимать никаких действий. Он особо запретил допрашивать Килер.

Профумо, наконец, сделал заявление в парламенте, отметив (самым роковым для себя образом), что не было «никакого непристойного поведения». Последовала его отставка. На протяжении долгих месяцев Холлис скрывал от всех министров, в том числе,  от министра внутренних дел, интерес Иванова к атомным делам.

Макмиллан заявил в парламенте, что МИ5 держала его в неведении о взаимоотношениях между Профумо и Килер, а также о том, что женщину просили узнать дату доставки ядерного оружия. Он отдал себя на милость парламента, но покинул палату удрученный и подавленный. В 1963 году он подал в отставку из-за проблем со здоровьем. И Макмиллан, и Гарольд Вильсон были убеждены в том, что дело Профумо оказало решающее воздействие на исход выборов, состоявшихся годом позже.

Холлис вышел в отставку в 1965 году, когда многие его коллеги, а также высокопоставленные руководители из ЦРУ начали сомневаться (как минимум) в его компетентности. Он умер в 1973 году в возрасте 68 лет.

В этой истории есть интригующий постскриптум. Несколько лет назад я получил короткую записку от Майкла Батта (Michael J. Butt): «Если вам нужна дополнительная информация по Роджеру Холлису, можете связаться со мной».

Батт родился в 1936 году, а в 1960-м вступил в коммунистическую партию. Товарищ по партии спросил как-то Батта, не хочет ли он переехать в его комнату в северной части Лондона. Это был дом убежденной коммунистки, известной как товарищ Бриджит. Батт переехал и выяснил, что поскольку его комната находится в передней части дома, ему надо будет открывать дверь визитерам.

Так как многие гости были хорошо известными коммунистами, он гордился тем, что ему доверили открывать дверь. Он чувствовал, что общается со знаменитостями. Батт рассказал мне, что все гости называли свои имена, и только после этого он впускал их в дом. За исключением одного человека. Это был худой, сутулый, чисто выбритый мужчина довольно высокого роста. Во время своих редких визитов он приходил в темной одежде и в большой черной шляпе.

Перед приходом мужчины Бриджит предупреждала Батта заранее: «Сегодня ко мне придут». Гость всегда приходил один. Таинственный мужчина ничего не говорил, только здоровался – и сразу шел в комнату Бриджит.

Батт не знал, что это за человек, пока не увидел мою книгу «Too Secret Too Long» (Слишком секретно и слишком долго), в которой были редкие фотографии сэра Роджера Холлиса. Ранее они не публиковались, как и подобает человеку в должности руководителя МИ5. Но Батт утверждал, что узнал его из книги. Я был ошеломлен, когда выяснил, что товарищ Бриджит была на самом деле сестрой Сони. Бриджит МИ5 тоже не допрашивала.

Опасности быть замеченным Холлис практически не подвергался. В те времена у шефа МИ5 не было телохранителей. Холлис также знал, что его личность настолько засекречена, что ни один рядовой гражданин его не узнает.

У Батта был и сувенир. В 1961 году Бриджит, находясь в состоянии, близком к панике, дала ему небольшой чемоданчик, в котором было какое-то устройство российского производства. Он подумал, что это фотоувеличитель. Бриджит хотела, чтобы он унес его из дома.

Это произошло в тот момент, когда были раскрыты русские шпионы Питер и Хелен Крогер, изобличающей уликой в деле которых стал передатчик российского производства. Впоследствии я выяснил, что сувенир Батта действительно был портативным фотоувеличителем, с помощью которого можно было увеличивать крошечные фотографии, снятые шпионским фотоаппаратом Minox.

Конечно, в «Утвержденной истории МИ5» вы об этом не прочитаете. На обложке этой книги есть лишь официальная эмблема МИ5 и девиз службы – «Regnum Defende» - «На страже королевства». Хотя давно уже говорят, что девиз «На страже задницы» здесь подошел бы больше.