Во вторник, когда военные самолеты НАТО готовились нанести новый удар по соединениям Муаммара Каддафи, его премьер-министр, Багдади аль-Махмуди, сделал экстренный звонок в Москву. После месяцев гражданской войны, заявил он, Каддафи готов вести переговоры о прекращении огня; однако он требует, чтобы посредником на переговорах была Россия. В тот же день во французском курортном городке Довиле президенты Франции и США, под чьим руководством осуществлялись бомбардировки сил Каддафи, по сообщениям, обратились к своему российскому коллеге с аналогичной просьбой: помогите нам убедить Каддафи уйти из страны, чтобы можно было продвинуться в переговорах о прекращении огня. Такое внимание, должно быть, польстило российскому президенту Дмитрию Медведеву, и, возможно, несколько смутило его. Как так случилось, что ему вдруг стали предлагать главную роль в разрешении ливийского кризиса? И, что более важно, справится ли он с этой работой?
Ответ, в лучшем случае, - возможно. Все же из всех крупных мировых держав Россия единственная смогла удержаться на нейтральной позиции в отношении Ливии, при этом сумев сохранить причастность к ситуации. В марте, во время голосования о принятии резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, разрешающей бомбардировки Ливии, Россия воздержалась от участия в голосовании. В последние две недели Россия приняла на своей территории делегации сил, выступающих на стороне Каддафи и против него. В ходе всех этих переговоров в Москве значительных успехов добиться не удалось, однако они позволили России начать диалог с обеими сторонами — достижение, которым на Западе похвастаться никто не может.
26 мая, во время ежегодного саммита руководителей стран «восьмерки» во Франции, президент Барак Обама, по сообщениям, во время своей беседы с глазу на глаз с Медведевым затронул вопрос о деятельности России по установлению равновесия в этой сложной ситуации: «После признания, что конфликт затягивается, и Запад разорвал все контакты с Каддафи и его окружением, было сделано предложение, чтобы Россия выступила в роли посредника на переговорах с ливийским лидером», - заявил присутствовавший на встрече российский дипломатический источник корреспонденту ведущего российского ежедневного издания «Коммерсант». Предлагаемая России миссия, по словам дипломата, заключается в том, чтобы убедить Каддафи, что единственная для него возможность выжить в ходе этого конфликта заключается в том, чтобы отказаться от власти и выехать из Ливии в любую другую страну, которую он сочтет безопасной для себя.
Первой реакцией России стало, похоже, недоверие. «Мы заявили, что предлагаемое [американцами] решение ливийской проблемы не представляется реалистичным, - заявил дипломатический источник. – Мы спросили у них, вы действительно полагаете, что Каддафи можно убедить от всего отступиться?» Замечание справедливое. Тирады осажденного полковника против Запада свидетельствуют о том, что он не имеет ни малейшего намерения капитулировать.
Однако звонок ливийского премьер-министра Махмуди в четверг в Москву продемонстрировал новую готовность к переговорам – и даже отчаянную готовность. Впервые с начала войны Махмуди в своем разговоре с российским министром иностранных дел заявил, что режим Каддафи готов к ведению переговоров с повстанцами без каких-либо условий. Россия попросила день на обдумывание предложения стать посредником на переговорах, после чего, похоже, тоже изменила тон. В пятницу заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков стал первым российским официальным лицом, согласившимся с Западом, что Каддафи должен отказаться от власти, и подтвердившим, что Москва готова выступить посредником при достижении договоренности по этому вопросу. «Полковник Каддафи своими действиями лишил себя статуса законности, - заявил Рябков в Довиле. – Мы должны помочь ему уйти».
Однако до сих пор представители Каддафи предлагали лишь участвовать в передаче власти в Ливии, включающей проведение конституциональных реформ. Это не подходило повстанцам и поддерживающим их силам на Западе, которые настаивали, что Каддафи должен отказаться от власти и без всяких условий выехать из страны. Так что обсуждение условий соглашения между ними будет нелегкой задачей, и может потребовать большего государственного политического искусства, чем президент Медведев способен проявить.
В марте его позицию по ливийскому вопросу уже несколько поколебал его старший партнер, российский премьер-министр Владимир Путин, предвосхитившим решение Медведева не накладывать вето на резолюцию ООН против Каддафи. Путин назвал этот документ «дефективным и некорректным», и западным руководителям оставалось только гадать, какую же позицию займет Россия в ливийском вопросе.
На фоне этого неожиданное горячее желание Медведева выступить посредником в переговорах по этому конфликту выглядит торопливой попыткой вернуть свое внешнеполитическое влияние, отмечает Мэтью Рожанский (Matthew Rojansky), заместитель директора Российской программы Фонда международного мира Карнеги (Carnegie Endowment for International Peace) в Вашингтоне. «Однако чрезвычайно трудно представить Россию, умело ведущей этот корабль к безопасной гавани, - говорит Рожанский. - У Каддафи в этом вопросе нет значительных стимулов, а в распоряжении России имеется не так много рычагов, чтобы убедить его».
Неясно, например, каким образом Россия может гарантировать, что Каддафи не окажется в итоге на скамье Международного уголовного суда в Гааге, главный прокурор которого в этом месяце заявил, что хочет, чтобы полковника арестовали за его преступления против человечества. Прецедент 1999-го года, очевидно, не будет способствовать успеху операции. Тогда российский дипломатический представитель Виктор Черномырдин, проявивший незаурядное искусство в ведении переговоров, сумел убедить югославского лидера Слободана Милошевича отступить перед лицом натовской кампании бомбардировок. Когда на этих переговорах удалось добиться успеха, Милошевича привлекли к суду в Гааге за военные преступления, и в 2006 году он погиб в тюремной камере.
В пятницу Медведев на заключительной пресс-конференции стран «восьмерки» мало что смог сделать для смягчения этих опасений; некоторые из его замечаний прозвучали довольно сбивчиво. «Что касается ухода нынешнего лидера ливийской революции, я имею в виду Каддафи, конечно, то, на мой взгляд, это не имеет существенного значения», - заявил Медведев. Для начала ведения мирных переговоров он, по его словам, направит сенатора Михаила Маргелова, чей срок на посту специального дипломатического представителя президента в Африке составляет всего лишь девять недель, но который, к его чести, говорит по-арабски. Основной задачей дипломатического представителя, отметил Медведев, станет ведение переговоров с повстанцами в Бенгази; а, «если повезет», он сможет посетить также Триполи.
Белый дом, со своей стороны, в пятницу заявил, что собирается поддерживать тесную связь с Россией в процессе ведения ею переговоров с ливийцами. Американцы желают России удачи. Ныне стратегия выхода США из этого грозящего затянуться военного конфликта в Ливии, похоже, пролегает через Москву.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Во вторник, когда военные самолеты НАТО готовились нанести новый удар по соединениям Муаммара Каддафи, его премьер-министр, Багдади аль-Махмуди, сделал экстренный звонок в Москву. После месяцев гражданской войны, заявил он, Каддафи готов вести переговоры о прекращении огня; однако он требует, чтобы посредником на переговорах была Россия. Такое внимание, должно быть, польстило российскому президенту Дмитрию Медведеву, и, возможно, несколько смутило его.
