Vanguardia: Верите ли Вы в судьбу?
Карпов: Да.
- Скольких трехлетних детей Вы знаете, которые, видя своего папу играющим в шахматы, просят научить их этой игре?
- Ни одного. Я родился на Урале, очень любил ходить в лес, мне нравилось ловить птиц руками, я до сих пор этим занимаюсь. А потом моя мать, экономист по профессии, готовила их с шелковичными ягодами. Мой отец, инженер, был важным человеком, работал на армию, но при этом был скромным и приветливым. Он ничего мне не навязывал.
- В возрасте семи лет вы посещали шахматный клуб при металлургическом заводе...
- И в итоге обыграл чемпиона, пожилого 70-летнего мастера. Вот так я одним махом перескочил через шесть разрядов. Это стало новостью для местной прессы.
- В чем проявилась Ваша непокорность?
- Шахматное сообщество живет по своим правилам: молодые и взрослые разделяют одну и ту же страсть, поэтому проявлять непокорность не было нужды.
- Вам довелось плакать над шахматной доской?
– Когда отец у меня выигрывал. «Если поражения заставляет тебя плакать, не играй», сказал он, когда мне было десять лет, и я больше не плакал.
- А в жизни что заставляло Вас плакать?
– У меня очень сильный характер, я не плачу, но держать все переживания внутри себя еще труднее, чем плакать. Чтобы стать чемпионом мира, ты должен четко контролировать свои эмоции.
- Почему Вы смотрите прямо в глаза своим противникам?
- Это моя манера игры с пятилетнего возраста. Некоторые жаловались, но шахматы – игра психологическая. Люди, которые не выдерживают чужого взгляда, сходят с дистанции.
- Вы жили в великом Советском Союзе и пережили его распад, что Вам нравилось в той жизни?
- В прошлом у нас были более крепкие нравственные устои, мы были более честными. Сейчас мы можем свободно выезжать за границу, не спрашивая ни у кого разрешения, и свободно выражать свое мнение, но пропасть, возникшая между богатыми и бедными, представляет собой огромную опасность, потому что политическую стабильность обеспечивает средний класс.
- Вы были весьма приближены к власти.
- «Минуй нас пуще всех печалей: И барский гнев, и барская любовь», написал Грибоедов, и я этого никогда не забывал. Я был очень приближен к власти, но я всегда старался держаться подальше от интриг и верхушки. Если бы я как следует пришвартовался, то получил бы преимущества, но в таком случае потерял бы свою независимость.
- Начиная с определенного уровня, техника игры уже не должна оказывать влияния…
- Нет, не должна. Самое большое влияние оказывает психология. Ты изучаешь своего противника, чтобы узнать его сильные и слабые стороны, и это дает тебе большие знания о человеке.
- Что Вы поняли?
- Что на Земле нет двух одинаковых людей.
- Почему не проводятся смешанные чемпионаты между мужчинами и женщинами?
- По той же самой причине, по какой они не бегут вместе стометровку. Шахматному чемпиону нужно больше энергии, чем игроку в американский футбол. Это вопрос физической силы.
- За что Вы полюбили свою жену?
- Все мы излучаем энергию, и есть энергии, которые взаимно притягиваются. Когда я читаю лекцию, то первое, что делаю, это пытаюсь понять, восприимчива ли аудитория или нет. Если нет, то больше улыбаюсь. Ведь трудно быть агрессивным по отношению к тому, кто тебе улыбается.
- Вы ушли из шахмат 12 лет тому назад. Почему?
- Мне не нравилась система, которую навязала Международная шахматная федерация. Они смешали три дисциплины в одну. Таким образом они добиваются того что, любой не очень знающий человек может стать чемпионом мира. Это основа американской культуры, но она выхолащивает содержание шахматной игры, которое требует большой самоотдачи и напряжения сил.
- С течением времени ваши напряженные отношения с Каспаровым улучшились.
- Сейчас у нас очень хорошие отношения. У нас единое мнение в отношении новых правил, установленных Международной шахматной федерацией. Когда я выдвинул свою кандидатуру на пост председателя ФИДЕ, Каспаров оказал мне поддержку. Когда мы были соперниками, шахматы достигли наивысшей точки своего развития, и мы хотим вернуть их на этот уровень.
- Вы увидели его положительные черты?
- Да, но с ним по-прежнему непросто. Мы договорились не говорить о политике, поскольку придерживаемся противоположных взглядов, и не вспоминать подробностей наших поединков.
- Трудно было оставить борьбу?
- Не очень. Я продолжаю заниматься шахматами. У меня 27 шахматных школ по всему миру. И я могу уделять больше времени Фонду мира, самому крупному в России, который я возглавляю вот уже 30 лет. В течение 25 лет помогаю жертвам чернобыльской аварии, я создал программу продвижения талантов в области культуры: оказываю поддержку четырем музыкантам и шестерым шахматистам.
- Вы могли бы рассказать о каком-то случае, который Вас особенно сильно потряс?
- Это история украинки и русского, которые в силу условий своей работы вынуждены были проживать отдельно. В России существуют контролирующие органы, которые следят за соблюдением прав несовершеннолетних. Зачастую во главе их стоят коррумпированные чиновники. Одна зажиточная пара увидела в больнице их детей, одному было 4 месяца, а другому 12.
... – И заплатила за них.
- Да, и больница забрала их у родителей под предлогом недостаточного ухода. К счастью нам удалось вмешаться, но я понял, что не очень обеспеченной семье весьма не просто противостоять этой преступной деятельности.
- Меркнет ли великая русская культура?
- Перемены в системе образования не способствуют тому, чтобы ее поддержать. До восьмидесятых годов население нашей страны, наверное, было самым образованным и читающим в мире. Раньше в метро все читали, сейчас это скорее исключение. Люди стали значительно менее образованны.
- Карпов ездит в метро?
- Да, это значительно практичнее.
КОММЕНТАРИИ:
Joan Cusó:
Речь идет не только о выносливости, но также о быстроте, гибкости мышления, способности предвидения, имеющихся в распоряжении вариантов действий… другими словами, мужчины (некоторые чемпионы, не все) обладают большими возможностями для маневра, чем женщины (все женщины?)
Alternativo:
Мне всегда говорили, что это вопрос космического понимания. Изучено и доказано, что мужчины и женщины думают по-разному (не то чтобы одни лучше, а другие хуже, просто по-разному). Это доказанный факт. Именно в силу этого (и Джудит Полгар это признала) женщине трудно будет когда-нибудь выиграть мировой шахматный чемпионат.
Joan Cusó:
«Почему не проводятся смешанные чемпионаты между мужчинами и женщинами? Это вопрос физической силы». Кто был слабым полом? Место женщин – на кухне, и пусть они не мешают мужчинам управлять миром. Посмотрим, удастся ли нам выбраться из кризиса без насилия. Всем женщинам (и мужчинам), которые проголосуют отрицательно, советую использовать ваши мозги, чтобы опровергнуть это утверждение (если сможете).
Pep Majó:
Не буду оспаривать Вашу точку зрения. Ваш вызов меня умиляет. У господина Карпова берут интервью, и он отвечает в соответствии со своими воззрениями, без каких-либо намерений. Мне кажется, если не манихейством, то уж по крайней мере абсурдом на основании вырванной из контекста фразы составлять впечатление о философских взглядах, намерениях, ценностях. Ну, да ладно, обозреватели из определенных изданий уже приучили нас к этому, некоторые исходя из конъюнктурных соображений, другие руководствуясь какими-то иными скрытыми намерениями. Господин, я задаю себе вопрос, в чем Ваша заслуга. Привет.
Joan Cusó:
Очень правильно делаете, что не вступаете со мной в спор, потому что лучше направить Ваши умственные способности на более продуктивные дела. Моя единственная заслуга состоит в том, чтобы Вас умилить.
Jordi Alvarez:
Чемпионат мира по шахматам смешанный. Дело в том, что женщины имеют возможность выбора между смешанным и женским, и подавляющее большинство склоняется именно в пользу последнего. Джудит Полгар (Judith Polgar), которая обычно попадает в список 25 лучших шахматистов мира. Но это не больше, чем исключение из правила.
