Совместная ПРО: послесловие

Заседание Совета Россия–НАТО на этой неделе подводит черту под интенсивной и весьма показательной дискуссией о «совместной противоракетной обороне», которая велась полгода со времени лиссабонского саммита России и альянса. После нескольких месяцев уклончивых формулировок генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен в интервью «Интерфаксу», наконец-то, прямо заявил: говорить о единой системе ПРО «нецелесообразно». «НАТО не может передавать странам, не входящим в альянс, обязанности по коллективной обороне, связывающие членов НАТО. А натовская территориальная система ПРО будет частью такого механизма коллективной обороны» «Кроме того, мы исходим из того, что и Россия не готова уступить кому-либо свой суверенитет».

Последняя ремарка особенно интересна. Как замечали многие эксперты, почти сенсационная новизна предложений Дмитрия Медведева по «секторальной ПРО» заключалась как раз в том, что за ними угадывалось предложение обсудить ранее незыблемый принцип стратегической самостоятельности России. То есть нынешний глава государства в принципе не исключил то, к чему ни одна кремлевская администрация никогда, даже в период романтического прозападного настроя начала 1990-х, не была готова. Конечно, если бы дискуссия продолжилась, наверняка возникли бы серьезные препятствия. Идея разделить стратегическую сферу с блоком, который россияне в массе своей до сих пор воспринимают как угрозу, безусловно, встретила бы сопротивление. И президенту, если он всерьез имел это в виду, пришлось бы приложить максимум усилий, чтобы переубедить политическую элиту и граждан. Но, как видим, не понадобилось, поскольку натовское руководство само вынесло вердикт: «Россия не готова уступить кому-либо свой суверенитет». Да и сам альянс этого делать не собирается.

Расмуссен подсластил пилюлю обещанием работать над двумя «раздельными, но сопряженными системами, которые обмениваются данными и дают друг другу более ясную картину и лучший уровень предупреждения о возможных угрозах». Это идея не новая, в разных видах она выдвигалась с начала 2000-х, но так и не реализовалась. Удивляться нечему – если Россия и НАТО (точнее – Россия и США, поскольку европейские союзники в данном контексте никакой самостоятельной роли не играют) по-прежнему воспринимают друг друга как гипотетических противников, с какой стати делиться сведениями? Об этом говорят многие в России, и тот же вопрос задали не так давно Бараку Обаме конгрессмены-республиканцы, обеспокоенные планами сотрудничества по ПРО с Россией. В общем, очередной подход к теме противоракетной обороны можно считать оконченным – вес не взят. Пытаться же продолжать в условиях, когда и Россия, и Америка погружаются в избирательные кампании, заведомо бесполезно.

Имела ли смысл попытка? Без сомнения – да. Сам факт того, что вопрос о сотрудничества в самой деликатной сфере национальной безопасности был поставлен, показывает: стороны все-таки удаляются от логики холодной войны. Происходит это с большим скрипом, и в Москве, и в Вашингтоне очень не хотят расставаться с привычной картиной мира, тем более что на смену ей идет не другая выстроенная картина, а какая-то рассыпчатая мозаика. Примечательно, что параллельно с диалогом по ПРО развернулась полемика о гипотетическом членстве России в НАТО. Закончилась она тоже ничем, но, пожалуй, впервые, стороны приводили конкретные аргументы. Не просто «этого не может быть, потому что не может быть никогда», а «почему это невозможно». То есть из области веры и эмоций дискуссия перешла в область разума.

Благодаря интенсивному обсуждению темы ПРО опровергнут тезис о том, что Запад всецело открыт к сотрудничеству, а вот подозрительная Россия от него отмахивается. С западной стороны препятствий к тому, чтобы «открыть карты» не меньше, а то и больше, чем с российской. Вполне революционное предложение Медведева вызвало замешательство, а затем лихорадочный поиск причин, почему это невозможно.

Конечно, попытка Москвы мощным натиском решить вопрос, затрагивающий принципиальные аспекты безопасности, скорее всего, была обречена. Так просто не бывает. Любые договоренности в этой сфере требуют очень высокого уровня взаимного доверия, чего в российско-американском случае и близко нет, несмотря на некоторое улучшение за последние два с половиной года. Теперь, когда понятно, что прорыва не произойдет, важно извлечь из этого правильные выводы и минимизировать ущерб от неосуществившихся завышенных ожиданий.

Вопрос о противоракетной обороне в том виде, в каком он ставится сегодня, по-прежнему привязан к евро-атлантическому контексту, иными словами – не свободен от мощной инерции холодной войны. Его обсуждение обретен новое содержание и предстанет в ином свете буквально через пару лет, когда всем окончательно станет ясно, что Европа как стратегическая площадка больше не существует. На смену ей стремительно идет Азия, противоракетная тематика будет во все большей степени привязана к ней. А значит и российско-американский диалог станет другим, ведь в Азии и Москва, и Вашингтон находятся в совсем другой ситуации, чем в Европе.