Фотографии небритого политика в наручниках – это преступление?

От ареста бывшего главы Международного валютного фонда прошло несколько недель, и споры о том, что является большим преступлением – фотографирование небритого политика в наручниках или все же попытка изнасилования горничной, уже несколько приутихли. На защиту Доминика Стросс-Кана встала стеной французская элита во главе со знаменитым философом, чья буйная шевелюра уже давно заслонила собой какую-либо мысль. Больше половины французов утверждает, что это в любом случае заговор, неважно чей (Саркози, ЦРУ, а, может, антиглобалистов?). Так или иначе, в СМИ постепенно стала пробиваться другая тема: операция «преемник». И хорошо: споры вокруг Стросс-Кана могут очистить французскую политику хотя бы от части лицемерия, дебаты же вокруг фигуры нового главы МВФ – это настоящий полигон для изменения расстановки глобальных сил.

В гонке осталось только двое: фаворит Кристин Лагард (Christine Lagarde) и темная лошадка – мексиканец Агустин Карстенс (Augustín Carstens). Особых сомнений в том, что победит француженка, нет. Однако, пожалуй, впервые в истории мы наблюдали нечто вроде открытой предвыборной кампании. Помимо ведения закулисных переговоров кандидаты должны были ясно заявить, чьи интересы и какие идеи относительно будущего МВФ за ними стоят. Несмотря на предсказуемый результат, это большой прогресс: визиты «зондирования и убеждения» в Китай и Индию свидетельствуют о том, что важнейший финансовый институт на свете, по крайней мере, внешне отходит от прежней схемы под названием «американо-европейский уклад плюс ритуальные консультации с остальным миром». Нынешнее столкновение – это симптом экономических и политических изменений в мире, а ближайшие годы могут определить, каким будет новый мировой порядок.

Основной вопрос звучит так: кто раздает карты? Ни у кого не осталось сомнений, что уже вскоре китайская супердержава переломит американо-европейскую дуополию власти в МВФ, а, возможно, и во Всемирном банке. Однако всех ответов мы еще не знаем. Возникнет ли при новом порядке новая дуополия (а Европа будет отправлена на пенсию), расширенный «концерт держав» (ЕС, Китай, США), а может быть, нечто совсем иное – более демократичный уклад, в котором будут представлены интересы большего числа «восходящих» государств?

Мексиканский кандидат заявил недавно без обиняков: «Если восходящие рынки не будут действовать в соответствии с нашими стремлениями, мы никогда не придем к тому, чего бы нам хотелось. Если мы поддадимся европейской религии, если мы будет воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся и нормальное, ничего не изменится». Карстенс говорил, разумеется, не о христианстве, а о практически религиозной вере в то, что предназначение европейцев – осчастливливать (даже насильно) остальной мир своей политикой. Так же как в случае Совета Безопасности ООН, институциональные рамки МВФ уже давно не соответствуют раскладу сил и потребностей всего мира. Но только сейчас на саммите МВФ, всегда бывшего более консервативным, чем, например, G20, прозвучали открытые призывы изменить ситуацию и создать союз восходящих звезд (Бразилия, Индия…) против старых гигантов.

Вторая проблема ближайших лет – это, конечно, экономическая политика МВФ. Ее последние изменения можно связать с уравниванием в правах (по крайней мере, на словах) не только «восходящих», но даже периферийных государств (в основном из Африки и Латинской Америки). За последние 30 лет в разных странах произошло около сотни крупных кризисов. Некоторые из них доктринерская политика МВФ лишь углубила или даже спровоцировала (пример Азии 1997 года). Мантра «либерализация, дерегуляция и бюджетная дисциплина» повторялась до недавнего времени, нормой было требование от охваченных кризисом государств проведения драконовских сокращений инвестиций в будущее, расходов на социальную сферу и публичные услуги. Разумеется, для того, чтобы расплатиться с иностранными банками и «вернуть доверие рынков». Экономисты (Джозеф Стиглиц (Joseph Stiglitz)) довольно быстро диагностировали идиотизм (и корыстность) такой политики, но политическим элитам, чтобы осознать эти факты, требовалось землетрясение. Только после того как разразился кризис, глава МВФ Стросс-Кан стал готов признать, что именно «занятость и социальная справедливость создают прочный фундамент для экономической и политической стабильности, благосостояния и мира».

Наперекор более прогрессивной программе «большой двадцадки» МВФ резко сменил риторику, но уже политику – довольно осторожно. Он продолжал (контрпродуктивно) требовать от Исландии или Португалии сокращения расходов, избегал «безусловной» помощи (т.е. без принуждения к таким сокращениям), слабо отреагировал на продовольственный и топливный кризис. Действия государств по предотвращению переоцененности их валют были одобрены, но только «как крайняя мера», хотя исландский опыт показал их действенность в предотвращении кризисов.

Победа Кристин Лагард в борьбе за кресло главы МВФ повлечет продолжение линии прежней политики, т.е. очень медленных изменений в зависимости от силы давления стран БРИКС. Юрист и политолог, распространяющая вокруг себя «скромное очарование французской буржуазии», бывала очень трезвомыслящей, когда речь шла о дисциплинировании банков. Он говорила, что в мировых финансах «слишком много мужиков, которые хотят показать другим, что у них более волосатая грудь, чем у сидящих рядом», но антиглобалистка из нее неважная. Ее панацея от кризисных болячек - это тоже «урезание расходов в обмен на займы». Любимица либеральных СМИ (Financial Times, Forbes) производит хорошее впечатление, однако восходящим и периферийным государствам придется отвоевывать реальные изменения в глобальной политике: т.е. напомнить, что не они стали причиной кризиса, за который им приходится так много платить.