СТАТЬЯ ОПУБЛИКОВАНА 4 ИЮНЯ 1923 ГОДА В БРИТАНСКОЙ ГАЗЕТЕ THE TIMES OF LONDON
Первая статья серии - «Российская действительность»
I. КАК УСТРОЕНА СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА
Сегодня мы публикуем первую статью из целой серии материалов, дающих нам отчетливое представление о нынешней ситуации в России. Эти статьи подготовлены нашим специальным корреспондентом, человеком независимых суждений и большого опыта. Автор недавно провел несколько месяцев в России и тщательно изучил положение дел в этой стране.
Наш корреспондент начинает свое повествование о той ситуации, которую он увидел в нынешней России при большевистском правлении. В своей первой статье он подробно описывает устройство советской системы правления. Во второй статье, которую мы опубликуем завтра, наш корреспондент расскажет о состоянии Красной Армии.
ВЛАСТЬ СИЛЫ
(От нашего специального корреспондента.)
Согласно Советской конституции, высшим органом государственной власти России является Всероссийский съезд Советов, который собирается раз в год, а в промежутках между заседаниями – Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет.
Делегаты Всероссийского съезда Советов избираются в несколько этапов. Сначала сельские советы направляют своих представителей в «волость» (Volost). Затем «волость» направляет их в «уезд» («Uyezd»). «Уездные» советы, куда входят представители всех городских советов (за исключением лиц, избранных по городам с населением, превышающим 10 тысяч жителей), направляют своих делегатов в губернские органы власти. И, наконец, губернии делегируют своих представителей на Всероссийский съезд Советов. Вот так в общих чертах устроена советская система правления.
Заметим, что голосовать имеют право только рабочие с крестьянами (что на практике означает: только рабочие и крестьяне, являющиеся членами компартии). Многие категории лиц не имеют права голосовать, а рабочие и крестьяне (не члены компартии), как мы увидим далее, опасаются голосовать против коммунистических кандидатов.
Так как города могут направлять своих делегатов одновременно и в губернские Советы, и на Всероссийский съезд, то это означает, что города представлены дважды. В итоге, благодаря различным ухищрениям, влияние городских рабочих на Всероссийском съезде усиливается раза в четыре.
Кроме того, исполнительные комитеты городских Советов и губернские съезды Советов зачастую командируют своих делегатов на Всероссийский съезд в качестве представителей от городов или губерний. Всероссийский съезд Советов должен созываться не реже двух раз в год, но этого не происходит – таким образом, нарушается статья советской конституции.
Всероссийский съезд Советов обладает широкими полномочиями. Скажем, он может вносить изменения в конституцию, определять внутреннюю и внешнюю политику, утверждать бюджет, назначать или увольнять народных комиссаров, а также (в соответствии со статьей 50 Конституции) обладает «правом решать все вопросы, если сочтет, что они относятся к его юрисдикции».
Съезд за работой
Однако на практике, всемогущий Съезд Советов только заслушивает выступления – не более того. Я очень внимательно следил за работой последнего Съезда, на протяжении всех десяти дней заседавшего в Большом театре: там повсюду царил, скорее, дух религиозной экзальтации, нежели спокойный, деловой тон законодательного органа власти. Депутаты, а большинство из них люди простоватые, выглядели глубоко изумленными. Они действительно были сильно потрясены – а организаторы, наверно, того и добивались, чтобы депутаты пришли в глубокое изумление от всего увиденного и услышанного.
Для усиления эффекта в ход пошло все: и покрытый красным сукном огромный стол президиума; и преобладание красного цвета во внутреннем убранстве зала; и огромного размера транспаранты с приветствиями от «товарищей» из разных стран мира, написанные на кумачовых полотнищах, свисающих с потолка. Своя роль отведена и красногвардейцам – будто расставленные искусным режиссером они застыли, словно каменные изваяния, сжимающие в своих руках винтовки с примкнутыми штыками.
Задачам организаторов служит и громоподобная музыка военного духового оркестра. Музыка грохочет по окончании каждого выступления, а иногда и в его середине, прерывая непомерно длинную речь какого-нибудь надоевшего оратора. И всякий раз, я с сочувствием наблюдал, как очередной выступавший, которого заглушили музыкой, отчаянно жестикулировал среди моря звуков. В тот миг он напоминал человека, который хочет быть услышанным, стоя под мощными струями Ниагарского водопада.
Как только начинала играть «священная» большевистская музыка, все вставали, и работа собрания приостанавливалась. В какие-то моменты своего выступления оратор вдруг проникновенно упоминал о павших товарищах и люди опять вставали в мертвой тишине. Тут же звучал хватающий за душу «Траурный марш памяти жертв революции». Это музыкальное произведение появилось в России еще до прихода большевиков к власти. Короче говоря, было сделано все возможное, чтобы вызвать священный трепет у грубых, необразованных и фанатичных людей – да, режиссеры были великолепны. Не исключено, что им помог какой-нибудь маститый профессионал с мировым именем.
Приведем еще один пример воздействия на людей: вот, за большим столом президиума, покрытым красным кумачом, мы видим пространство – большой зал с огромными колоннами, сквозь которые струятся мягкие лучи таинственного света. Вся эта бутафорская колоннада с окнами – неплохой символ доктрины большевизма.
Но прежде, чем смеяться над простоватыми и бесхитростными депутатами-коммунистами, загипнотизированными обилием красных полотнищ, давайте зададим себе серьезный вопрос: а разве мы с вами застрахованы от влияния тех же самых гипнотических чар? Не думаю.
Кажется, определенная часть политиков как в России, так и в других странах, пресытившись непомерным возвеличиванием самих себя, обнаруживает какую-то странную тягу к мазохистской жертвенности. Эти люди увлечены идеей жертвоприношения; в них живет какая-то устремленность ко всему бесчеловечному и тяжелому, к возведенной в абсолют силе, – к тому, что способно раздавить, растоптать свободную волю, лишив человека возможности определять свою судьбу.
Те, кто подвержен этой необъяснимой болезни, поклоняются силе до тех пор, пока эта сила называет себя «выразителем мнения народа» или чем-то в этом духе, и народ совершенно не задается вопросом, действительно ли эта грубая сила выражает его – народа – мнение.
Чем безжалостнее эта сила подавляет всякую свободу, тем больше этой силой восхищаются жертвы. Но стоит какому-нибудь Бисмарку закрыть маленькую газетенку, как люди уже готовы поднять восстание. Но Ленин закрыл множество газет, даже самых либеральных, а народ лишь восторгается тем, как ловко вождь это сделал.
Самое эффективное лекарство
Самое эффективное лекарство от описанной мною выше болезни – большевизм. Большевизм практический – это эффективнейшее средство от большевизма теоретического. Ведь в России еще перед [Первой мировой] войной заболеванию, изображенному здесь, была подвержена изнеженная и упадническая группа людей под названием intelligentsia – этих людей меньше шокировало само преступление, нежели казнь преступника.
Сейчас в России описанный мною недуг схлынул, но тот исчезнувший из моды тип русских людей [т.е. интеллигенция], живя в атмосфере всесовершеннейшей безопасности, грезил о некоем идеальном обществе, опираясь скорее на свои эмоции, утонченные мечтания, чем на рассудочную деятельность. Эти люди с удовольствием предавались абстрактным размышлениям о грядущем пришествии пролетариата, который – согласно их прекрасному плану – положит, мол, свои жизни на общий алтарь.
Но как только пролетариат появился, мечтатели испытали горькое разочарование, поняв, что эта сила состоит в основном из паразитов, выходцев из низов (а паразиты бывают не только среди верхов), из каких-то подозрительных иностранцев, о которых ранее никто даже и не слыхивал; из говорливых, некомпетентных, но амбициозных трибунов; из работников физического труда, которые никогда этим трудом не занимались; из презираемых дотоле всевозможных чудаков и даже из отъявленных уголовников.
Слово «революционный» – одно из тех слов, которым большевики повсеместно пользуются для целей массового гипноза. Так, все большевистские суды «справедливости» называются непременно «революционными трибуналами», а террор – всегда «красным революционным». Слово «красный» – это еще одно из слов, особо почитаемых большевиками. Таким образом, на съездах Коммунистической партии повсюду видны плакаты с надписями, вроде таких: «Красный Урал», «Красный Владивосток», «Красный Петроград приветствует Красную Москву» и т.п.
Иногда появляются грозные, зловещие, экзотические фразы. Они приводят разум в оцепенение, будто дурманящее зелье или заклинания из какой-то дьявольской книги, понятной лишь посвященным. Некоторые из этих фраз принадлежат Карлу Марксу, Ленину и другим поборникам разрушения. Эти цитаты свидетельствуют о той легкости, с которой эти философы рассуждают о грядущей мировой классовой войне. В пламени этой войны должны исчезнуть все цивилизации; по сравнению с этой войной, Великая война [Первая мировая – прим. перев.] – всего лишь пустяк. (Признаюсь, мне трудно примирить эту идею почитания большевиками войны и в то же время эдакое искреннее отвращение большевиков к ужасам войны, которым пропитан ответ М. Литвинова на ультиматум лорда Керзона.)
(Продолжение следует)
