Майор российской армии в арктическом городе Мурманске в своем тосте хотел продемонстрировать гостям особую добрую волю. «Всегда, когда немецкий и русский народ были вместе, это было хорошо для Европы». Осмелев после нескольких рюмок водки, я задал свой вопрос: «Вы ведь не имели в виду пакт Гитлера-Сталина?» «Нет, это я не имел в виду, я думал о 1813 годе, когда мы гнали Наполеона до Парижа». В тот момент история нового времени перекрыла историю новейшего времени, и больше к пакту Гитлера-Сталина российский офицер уже не возвращался.
Этот пакт открыл Гитлеру путь к войне против Польши, затем против Норвегии и Дании, Югославии и Греции, и в конечном счете – спустя менее двух лет – против того государства, наследницу которого – Россию - и был обязан защищать тот майор.
22 июня, 70 лет назад, немецкий вермахт по приказу Гитлера напал на Советский Союз. В коллективной памяти России это день, когда началась Вторая мировая война. Но это также и день подведения итогов. В этой памяти сохраняется то, что определяет представление народа о самом себе, и до сих пор оно является противоречивым и спорным. Не подлежит сомнению то, что Адольф Гитлер хотел развязать эту войну, и после первых военных успехов за ним следовало не только ослепленное пропагандой большинство, но и так раз те военные, которые, собственно, и были лучше информированы. Однако они – по крайней мере некоторые из них – только тогда порвали с фюрером, когда ему «изменила военная удача». Это было в 1944 году. Их отождествление с сопротивлением скрывает весьма важную часть истории. Однако столь избирательным восприятие немцев в большинстве случаев не является.
Более 13 миллионов советских солдат стали жертвами развязанной Гитлером войны, продолжавшейся до 1945 года. Это более половины всех погибших во время войны. Семь или, возможно, десять миллионов гражданских лиц - историк и член расположенной в Москве Академии наук Виктор Козлов приводит невообразимую цифру жертв этой войны – 40 миллионов человек. Цифры меняются, так как в них либо учитываются, либо не учитываются жертвы сталинских репрессий. К этому следует добавить полное разрушение бывшего до 1941 года главного индустриального района – Донецкого бассейна. Оставленная вермахтом, СС и союзниками нацистской Германии «выжженная земля», разорение Украины (житницы); разрушение городов, дорог, железнодорожных магистралей и каналов на огромном пространстве от Санкт-Петербурга (в то время Ленинграда) до Волгограда (в то время Сталинграда) и даже от Мурманска до Грозного. 1710 городов и поселков городского типа, 70 000 деревень, 32 000 индустриальных предприятия были разрушены. Советский Союз потерял две трети своих национальных ресурсов.
С другой стороны - победа над захватчиками, начало которой было положено в ходе успешной обороны Москвы, капитуляции генерала Паулюса в Сталинграде и прорыв железной, вызывавшей голодную смерть блокады Ленинграда после сотен дней осады – и до вступления в Берлин. Исход войны был решен в ходе кровопролитных сражений на советской территории, а также в восточной части Центральной Европы, и это случилось еще до того, как в результате вторжения в июле 1944 года был открыт «второй фронт». В конце этой войны Советский Союз стал второй мировой державой после Соединенных Штатов, гегемоном на большей части Европы, главной силой социалистического лагеря.
Переосмысление истории, которое в некотором смысле доходит до ресталинизации
Таким образом, делают вывод российские авторы, это была «победа Сталина». Президент Дмитрий Медведев год назад выступил с резкой критикой подобного стереотипа: «Поражение гитлеровской Германии во Второй мировой войне, - цитирует его слова агентство «Новости», - было результатом усилий российского народа, а не диктатора Иосифа Сталина, чьи преступления против собственного народа не имеют оправдания».
Он не стал говорить о нелепых просчетах Генерального секретаря в июне 1941 года, он не говорил о неоднократных предупреждениях советских шпионов, иностранных политиков и собственных дипломатов, он не говорил о нежелании поверить в истинность первых сообщений о начале военных действий, о его фатальных указаниях и приказах. Он весьма осторожно обращается с образом военного руководителя. На этой почве возникают иные варианты толкования истории, которые в некотором отношении доходят до ресталинизации, и к этому благосклонно относятся официальные лица страны вплоть до премьер-министра Владимира Путина (молодежные организации, в том числе и официально зарегистрированные, иначе обращаются с нацистскими символами, и это нельзя замолчать; пробелы исторического сознания делают это возможным).
Однако, независимо от роли диктатора, коллективная российская память воспринимает эту войну как «Великую Отечественную войну», которая в конце привела к освобождению от нацистской диктатуры. В восточной части Центральной Европы, напротив, существуют другие воспоминания. В Польше знают – хотя пять десятилетий было запрещено это знать – что страна стала жертвой двойного нападения: 1 сентября 1939 года на нее напал вермахт, а 17 сентября – солдаты Красной Армии, в результате чего и были определены сегодняшние восточные границы Польши. Можно вспомнить и о Катыни, где сотрудники сталинской спецслужбы убили десятки тысяч польских офицеров и представителей интеллигенции. Мы не забыли о том, что Красная Армия летом 1944 года позволила захлебнуться в крови варшавскому восстанию (объяснение московского руководства: «непродуманная, ужасная авантюра»), хотя советские солдаты уже стояли на другом берегу Вислы. Это не было освобождением, это не было освобождением именно потому, что оккупационная нацистская диктатура и ее чудовищные преступления против польского народа и прежде всего против польских евреев не была заменена на вновь восстановленную польскую демократию, так как у власти оказалась партийная диктатура под советским надзором.
Зверства нацистских оккупантов по праву не должны быть забыты. Нельзя забыть циничного замечания главы СС Генриха Гиммлера, адресованного его подчиненным: «… что значит, если вместе лежат 100 трупов, если лежат 500 или 1000 трупов. Суметь это выдержать и при этом – независимо от исключений, связанных с человеческими слабостями, - сохранить порядочность…»
Ответственность остается: ведь преступления нацистов были совершены немцами
Европа спустя четыре года после 22 июня действительно была освобождена от расистской диктатуры нацистов, от их преступлений. Однако в зону своего господства Советский Союз трансплантировал свою собственную общественную систему, диктаторское правление нового класса, вышедшего из обеих революций 1917 года, которые не были «контрреволюционными», но они увели революцию на непредусмотренный путь. Сталин был продуктом этого класса и одновременно его творцом; не только миллионы жертв коллективизации в 1930 году и последовавших за этим политических преследований; многие коммунисты 1917 года (да и 1927 года) также стали жертвами этой системы.
Тем не менее послевоенный порядок в восточной Европе должен был быть определен в соответствии с партийно-государственными правилами как социалистический. Таков был результат, и поэтому российским историкам перед лицом политизации историографии было так тяжело осмыслять войну и связанную с ней историю.
Именно поэтому обсуждение событий, последовавших за 22 июня 1941 года, порождает на Украине довольно странные плоды. В ее западных районах, которые на основании пакта Гитлера-Сталина были отторгнуты у Польши и переданы под контроль Советского Союза (на основании в том числе и большинства проживавшего населения), сохраняется восторженное отношение к повстанческой армии УПА. Поскольку эта армия и в 1950-х годах вела партизанскую борьбу против советской власти, она воспринимается как воплощение украинской истории. Вытесняются при этом сотрудничество ее руководства с СС и вермахтом, в том числе и во время уничтожения львовского гетто. В этой галицийской метрополии с богатыми многонациональными и мультикультурными традициями стоит памятник командиру УПА Степану Бандере, и его именем названа также большая улица в городе. Сопротивление – это борьба против советской власти, борьба против «русских».
Бывший президент Украины Виктор Ющенко возвел Бандеру и других руководителей УПА в ранг национальных героев. Его преемник Виктор Янукович отменил эти решения. В данном случае при помощи предпринимаемой с обеих сторон манипуляции истории делается политика. В расколе украинского общества еще действует тот яд, инъекции которого были сделаны в Восточной Европе представителями «господствующей расы» под руководством Гитлера после 22 июня 1941 года.
Историческая ответственность немцев продолжает существовать. Ведь преступления нацистов были совершены немцами, а не безымянными субъектами «во имя немецкого народа». Осознание этой ответственности является предпосылкой того, что немцы и русские, два крупнейших народа континента, могут жить в мире и развивать дружбу. Без нее ничего не получится, и в этом смысле российский майор был прав.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Майор российской армии в арктическом городе Мурманске в своем тосте хотел продемонстрировать гостям особую добрую волю. «Всегда, когда немецкий и русский народ были вместе, это было хорошо для Европы».
22 июня, 70 лет назад, немецкий вермахт по приказу Гитлера напал на Советский Союз.
