Ровно семьдесят лет назад две самые отвратительные системы, когда-либо появлявшиеся в мире, сцепились в смертельных объятиях. Растянувшись по линии фронта длиной в 1800 миль четыре с половиной миллиона солдат гитлеровской нацистской Германии и ее союзников начали операцию «Барбаросса», с жаром бросившись на коммунистический режим Сталина. В то время мало кто ставил на выживание Советского Союза, и результаты первых нескольких месяцев боев, казалось, подтверждали эти ожидания.
К началу декабря немецкие силы окружили Ленинград и продвинулись глубоко на территорию Украины; солдаты одной из пехотных дивизий могли видеть макушки московских церквей. Советы потеряли, по меньшей мере, 802 тысячи убитыми, три миллиона ранеными и еще 3,3 миллиона захваченными в плен. Эти семимиллионные потери, произошедшие за первые месяцы войны, продолжавшейся четыре года, в два раза превышали численность войск, имевшихся, по данным немецкой разведки, у Советов перед началом войны. Они также более чем в семь раз превышали число убитых и раненых, потерянных Америкой за все годы Второй мировой войны. Но немцы заплатили высокую цену за свои первоначальные успехи, потеряв более 750 тысяч своих собственных солдат убитыми или ранеными.
К поздней осени Советский Союз, похоже, доживал свои последние деньки. Однажды, в первые дни вторжения, у «железного человека» Сталина случился нервный срыв. Когда группа партийных чиновников пришла к нему за советом, он забился в угол, считая, что они пришли, чтобы казнить его за плохое управление военными усилиями. Но немцы и весь остальной мир недооценили способность Советов к восстановлению. Как говорится в старой поговорке, «Россия слабее, чем она выглядит, и сильнее, чем она выглядит». Сверхчеловеческими усилиями Советы собрали большую часть своего производства, погрузили его на поезда и перевезли на другую сторону Уральских гор, где начали производить десятки тысяч танков, пушек и самолетов. Более того, первоклассная сеть шпионов проинформировала Сталина, что японцы не станут нападать на Сибирь, что позволило ему укрепить свои попавшие в окружение силы четырнадцатью первоклассными сибирскими дивизиями. Наконец, к началу декабря, на фронт прибыл величайший из российских генералов – генерал Зима.
Немцы, ожидавшие, что к декабрю уже будут демобилизовываться, оказались не готовы к российской зиме. Когда 5 декабря русские начали свое контрнаступление, немецкие танки и автоматы в буквальном смысле этого слова замерзли. Их можно было завести или заставить стрелять, лишь разжигая под ними огонь. Что еще хуже, у многих немцев по-прежнему не было никакой защиты от холода кроме их летней формы. Обморожение свалило тысячи из них. Под неустанным советским давлением немцы начали отступать. Они были близки к тому, чтобы рассеяться, когда Гитлер издал распоряжение №39, в котором приказал своей армии остановиться, вступить в бой и умереть, но не сдвинуться с места.
Повинуясь приказу Гитлера, немцы заплатили высокую цену, но со временем остановили советское наступление. Война продолжалась почти четыре кровавых года. Прежде, чем она закончилась, не менее 25 миллионов русских и других советских подданных погибли, большинство из них были мирными жителями. В процессе Красная армия стерла силы Вермахта в порошок. В июне 1944 года союзники столкнулись во Франции с 59 немецкими дивизиями, в то время как число дивизий на Восточном фронте было в три с лишним раза выше. Более того, в конце июля, в то время как союзники с трудом пробивались через сопротивление 20 немецких дивизий, удерживавших их в Нормандии, русские покончили с таким же количеством всего за две недели операции «Багратион».
Холодная война и понятная гордость нашими собственными достижениями во время Второй мировой войны как-то заслонили от нас вклад Советского Союза в победу союзников. Но в то время все ясно понимали вклад России в альянс. Черчилля, презиравшего Сталина и прекрасно осознававшего угрозу, которую коммунизм представлял для свободного мира, как-то попросили объяснить его поддержку Советскому Союзу в годы Второй мировой войны. Он ответил: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы, как минимум, благосклонно отозвался о дьяволе, выступая в Палате общин». Тем временем Рузвельт никогда не упускал возможности материально и морально поддержать Советы и «дядюшку Джо», как он наивно называл Сталина. Попросту говоря, Британия и Соединенные Штаты были счастливы наблюдать, как две великие тоталитарные державы Европы проливают свою кровь на равнинах Центральной Европы.
К сожалению, без победителя было не обойтись. В ходе Второй мировой войны был положен решительный конец немецкому «Натиску на восток». Но можно простить жителей Восточной Европы за то, что они не могли найти особых поводов для радости. Они лишь обменяли один деспотичный режим под руководством палача на не менее зловредное правление человека, который ни в чем не отличался от Гитлера, когда речь заходила о массовых убийствах с целью геноцида.
Следующие 45 лет русский народ и народы захваченной им империи жили в рабстве, в то время как остальной мир разделился на два вооруженных лагеря, противостоявших друг другу многие годы холодной войны. Конечно, Гитлера нужно было уничтожить. Скорее всего, непредвзятый судья даже сказал бы, что зловредность Советской империи была приемлемой ценой за уничтожение нацистов. И все же нельзя не жалеть, что победная формула Второй мировой войны не включала в себя также и кончину Сталина и коммунизма. Просто жаль, что великое противостояние нацизма и коммунизма, начавшееся ровно 70 лет назад, не привело к немедленному уничтожению обоих.
— Джим Лейси – профессор стратегических исследований Военной академии морской пехоты.
