- Президенты стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ в своем совместном заявлении в Довиле касательно карабахского вопроса подчеркнули, что во время предстоящей июньской встречи Саргсян-Алиев-Медведев нужно завершить работы вокруг Основных принципов. Как вы оцениваете довильское заявление, и на ваш взгляд, будет ли возможно 24 июня, в Казани, достигнуть прогресса по карабахской проблеме?
- Довильское заявление содержит более жесткие оттенки, чем обычно бывает в подобных заявлениях. Это заметили многие, однако, жесткость в формулировках еще не означает, что стороны согласны с ними. Посредничество в урегулировании карабахского конфликта протекает в переплетении с более глобальными вопросами, и на их фоне считается вторичным в отношении внутриполитических и внешнеполитических сценариев, в частности, стран-посредников.
США, оказавшиеся в трудном положении на Ближнем и Среднем Востоке, на Южном Кавказе преследуют собственные интересы, в том числе и в контексте проблемы Ирана. Россия тоже имеет свои интересы, в частности, связанные с предстоящими президентскими выборами и все это отражается на средствах и формате урегулирования карабахского вопроса. Что же касается казанской встречи, следует отметить, что та дипломатическая активность, которая имеет место до казанской встречи, приведет к весьма скромным результатам, потому что суть карабахского конфликта и сложные вопросы, связанные с ним, к сожалению, не совсем ясны. Я считаю крайне маловероятным возможность подписания какого-либо документа в Казани.
- Согласно распространенному мнению, Россия сделает все для подписания какого-либо документа в вопросе Нагорного Карабаха, чтобы Медведев, будучи основным посредником в карабахском урегулировании, в качестве успешного президента участвовал на предстоящих президентских выборах в России.
- Можно добиться какого-либо успеха и подписать документ или провести пресс-конференцию, но вопрос не только в этом, важно, чтобы этот документ отражал выходы из карабахского тупика. На данный момент, подписание такого документа нереально, и если будет подписано что-либо, что в будущем должно осуществиться, то это нанесет большой вред России в плане ее шансов выступить в будущем в качестве миротворца, а также уничтожит ее шансы не только в вопросе Нагорного Карабаха, но и с точки зрения участия в урегулировании других конфликтов. Именно поэтому, очень важно, отличать сиюминутную тактическую логику от долгосрочного урегулирования.
- В документе «Новый ответ изменяющемуся соседству», принятом 25-го мая Еврокомиссией, отмечается, что Евросоюз готов принять меры для расширения своего участия в тех форматах, в которых сих пор не был представлен, например, в Минской группe ОБСЕ. Как бы вы оценили эту инициативу и с чем связана активизация ЕС в процессе урегулирования проблемы Нагорного Карабаха?
- В вопросе урегулирования нагорно-карабахского конфликта роль ЕС пока не ясна, так как он находится в тени США и не имеет четкой позиции как по этому вопросу, так и по другим проблемам Южного Кавказа, что и делает конструктивное посредничество ЕС менее эффективным.
- Международные организации неоднократно подчеркивали, что до тех пор, пока в Армении и Азербайджане не будут урегулированы внутренние проблемы, стороны не смогут пойти на решительные шаги в вопросе урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Теперь же ожидается, что существующий диалог в Армении (между властью и оппозицией, - прим. пер.) может послужить для Сержа Саргсяна основанием для осуществления подобных шагов в переговорном процессе, и именно поэтому международное сообщество постоянно приветствует факт диалога. На ваш взгляд, сможет ли Серж Саргсян пойти на такие шаги?
- Если и существует мнение, согласно которому после достижения согласия власти с Армянским национальным конгрессом Серж Саргсян сможет решиться и на какие-то уступки в карабахском вопросе, то оно совершенно нереалистично. Такие уступки просто взорвут внутриполитическую ситуацию Армении, и переговорный процесс завершится, еще не начавшись, поскольку оппозиция, которая преследует разные цели, немедленно обвинит Саргсяна в национальном предательстве.
Диалог, имеющий место в Армении между властью и оппозицией, является положительным явлением, и важно то обстоятельство, что и представители власти, и представители оппозиции подчеркивают, что этот диалог ни в коем случае не может происходить за счет интересов Армении и должен гарантировать безопасность НКР. Думаю, что единство общественного мнения и внутриполитических сил в Армении будет способствовать усилению позиции страны в переговорном процессе по урегулированию карабахского конфликта, делая его менее толерантным в отношении различных односторонних уступок.
- Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в регионе, в частности, последние события в Грузии и Армении. В Армении диалог оппозиция-власть перемещен в цивилизованное поле, в то время, как в Грузии государство вмешивается в оппозиционные митинги. К чему приведет все это?
- Конечно, в Грузии создалась сложная ситуация, и я думаю, что сохранение стабильности в Грузии исходит из интересов Армении, в том числе, и политической стабильности. Что же касается общей ситуации в Грузии и Армении, а также других постсоветских странах, то все это – закономерный результат той ситуации, в которой оказалось постсоветское пространство в течение последних 20 лет, после распада СССР. У постсоветских стран одни и те же экономические проблемы, независимо от того, какую риторику используют те или иные политические деятели страны. Политическая напряженность обусловлена именно этой проблемой и политические элиты постсоветских стран всегда полагаются на политическую зрелость и способность выживания в трудных условиях. Эта проблема относится и к Грузии также, даже больше, чем к ее соседям.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
США, оказавшиеся в трудном положении на Ближнем и Среднем Востоке, на Южном Кавказе преследуют собственные интересы, в том числе и в контексте проблемы Ирана. Россия тоже имеет свои интересы. В вопросе урегулирования нагорно-карабахского конфликта роль ЕС пока не ясна, так как он находится в тени США и не имеет четкой позиции как по этому вопросу, так и по другим проблемам Южного Кавказа, что и делает конструктивное посредничество ЕС менее эффективным.
