Бразильские политические обозреватели полагают, что перуанский президент Ольянта Умала (Ollanta Humala) решил стать «перуанским Лулой да Силва», как написала Патрисия Кампос (Patricia Campos) в журнале Folha de São Paulo. Никто не сомневается в том, что Умала сделал свой выбор: он предпочел идти по пути Лулы в Бразилии, а не своего венесуэльского коллеги Уго Чавеса.
Бразилия внимательно следит за всеми ходами Умалы, чтобы понять, соответствуют ли действительности его утверждения о том, что он намерен идти по пути бывшего бразильского президента, или же это был просто маневр с целью одержать победу на выборах, состоявшихся 5 июня.
И все же, теперь уже почти никто не решается называть перуанского президента «волком в овечьей шкуре». Под волком имелся в виду Чавес, а под овечьей шкурой, под которой он должен был бы спрятаться, Лула. С другой стороны, существует даже некая гордость за то, что новый глава Перу -одной из ключевых стран Латинской Америки- предпочел пересмотреть свои взгляды, как пересмотрел их в свое время закаленный в боях профсоюзный деятель Луис Инасио Лула да Силва (Luiz Inácio Lula da Silva), которому пришлось четыре раза выставлять свою кандидатуру на президентских выборах прежде чем одержать победу. Как и Умала, он решил идти не путем экономической революции, а неолиберальных преобразований, продолжив таким образом дело своего предшественника, социолога Фернандо Энрике Кардозо (Fernando Henrique Cardoso), и даже пошел на то, чтобы назначить своих людей, отличавшихся умеренными взглядами, во главе Министерства экономики и Центрального Банка.
Первые же шаги Умалы подтверждают, что он пошел по пути Лулы, а не Чавеса. Сегодня вспоминаются произнесенные им слова: «Мы признаем, что в Бразилии успешно развивается процесс, результатом которого будет экономический рост и социальная защищенность населения при сохранении макроэкономического равновесия». Это была та самая волшебная формула, которую применил Лула для обеспечения экономического роста Бразилии, создания 40-миллионного среднего класса из бывших бедняков и почти безболезненного выхода из мирового экономического кризиса, начавшегося в 2008 году.
То обстоятельство, что Умала также использовал в качестве инструмента «Обязательство перед перуанцами», почти повторяющего «Письмо бразильцам», подписанное Лулой во время своей предвыборной кампании в июне 2002 года, доказывает бразильцам, что Перу будет не второй Венесуэлой, а скорее второй Бразилией. Тем письмом, в котором бывший профсоюзный деятель гарантировал, что расторжения договоров не произойдет, он окончательно развеял опасения, которые еще существовали по отношению к нему после избрания.
Единственные опасения, которые высказывают некоторые аналитики, как, например, Кловис Росси (Clovis Rossi), состоят в том, что победа Умалы была не столь убедительной в Перу, как победа Лулы в Бразилии. А также в том, что за Умалой не стоит столь влиятельное политическое движение как Партия Трудящихся, тесно связанное со всеми наиболее прогрессивными силами, без которых Лула никогда не был бы избран президентом республики. При этом слышатся утверждения о том, что Умала может вести себя еще даже «более осмотрительней, чем Лула» именно в силу того, что за ним не стоит такая народная сила, какая стояла за президентом Бразилии.
Бразилию также успокаивают заявления американских и европейских наблюдателей, которые уже не сомневаются в том, что Умала идет по пути глубинного эволюционного развития и, по словам газеты The New York Times, «вышел на орбиту прагматизма». Именно прагматизм, который иногда наталкивался на наиболее радикально настроенные элементы в его партии, стал отличительной чертой восьмилетнего правления Лулы. Этот прагматизм продолжает наблюдаться и в политике Дилмы Руссеф (Dilma Rousseff), сменившей его на посту президента и объявившей беспощадную войну коррупции, которой сам Лула никогда не уделял особого внимания.
Если бы Бразилия могла дать совет Умале, то он заключался бы в том, чтобы нынешний президент Перу оказался в состоянии провести две крупные реформы: политическую и налоговую, которые Луле не удалось осуществить в силу неоднозначности партийной политики Бразилии, не имеющей под собой какой-либо идеологической основы. При этом ее главной движущей силой скорее являются льготы, предоставляемые правительством тем или иным партиям (чем иногда можно объяснить коррупцию), забывая при этом о необходимости уделять внимание осуществлению важных общегосударственных программ.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Бразильские политические обозреватели полагают, что перуанский президент Ольянта Умала решил стать «перуанским Лулой да Силва». Никто не сомневается в том, что Умала сделал свой выбор: он предпочел идти по пути Лулы в Бразилии, а не своего венесуэльского коллеги Уго Чавеса.
