Благодарю Шона Гиллори (Sean Guillory) из блога Sean’s Russia Blog, который через «твиттер» привлек мое внимание к абсолютно восхитительной статье в New York Times по поводу растущего успеха американских ресторанов класса «фаст-фуд» в России:
«Долгие годы McDonald’s, который открыл свой первый ресторан на Пушкинской площади в Москве в 1990 году и стал причиной гигантских очередей, был единственным представителем американских сетей фаст-фуда в России. Сейчас у McDonald’s 279 ресторанов по всей стране.
Но активизируются и другие сети. Burger King уже открыл 22 ресторана, в основном в фуд-кортах торговых центров, и всего за два года. У Carl’s Jr. имеется 17 ресторанов в Санкт-Петербурге и Новосибирске. Wendy’s открыла два ресторана, включая флагманский на Арбате в Москве, и планирует открыть еще 180 по всей России к 2020 году. Сэндвичевая сеть Subway открыла около двухсот точек продаж в России, работая посредством нескольких франчайзинговых соглашений. Yum Brands, которая владеет KFC, Pizza Hut и Taco Bell, является оператором сети объединенных куриных фаст-фудов в России, которая называется «Ростикс-KFC», а также ресторанов Il Patio в сегменте итальянской кухни. Сейчас у Yum Brands около 350 ресторанов в России.
Для появления всех этих сетей расчистило путь развитие во многих городах современной инфраструктуры, необходимой для процветания фаст-фудов – торговых центров с фуд-кортам, хайвэев с местами, где можно устроить фаст-фуд для автомобилистов, дабы закупались не выходя из машины, а также поставщиков замороженных продуктов и упаковки».
Вот на этом последнем абзаце я и хочу сконцентрировать свое внимание. Во всех дискуссиях вокруг медведевских громких и по большей части неэффективных усилий в области направляемой государством «модернизации» как-то потерялся тот факт, что Россия тихо, медленно и безо всяких фанфар стала гораздо более «узнаваемо» западной страной, нежели чем она была всего двадцать лет назад. В 1990 году McDonalds был таким причудливым, необычным и достойным посещения аттракционом, что москвичи, жители самого богатого и самого динамично развивавшегося города страны, находили совершенно нормальным, что приходилось ждать часами в очереди, чтобы отведать простейших бургеров и картошки фри. Я с осторожностью отношусь к клике приверженцев Томаса Фридмана (Thomas Friedman), ни в коей мере я не полагаю, что рост успеха западных ресторанов в России говорит все, что нам нужно знать о стране, но чтобы попытаться понять, насколько абсолютно другой Россия была при коммунизме, давайте быстро взглянем на статью в Time по поводу открытия того самого первого «Макдональдса».
«Самой большой проблемой была работа с советскими министерствами, которые по-прежнему придерживаются строгих правил в распределении драгоценных материалов. Коон объясняет: «Когда нам требуется больше песка или гравия для строительства, и когда мы приходим в соответствующий департамент, за это отвечающий, они говорят: «Извините, но вас нет в моем пятилетнем плане».
Первый московский ресторан будет работать за рубли, умная стратегия, направленная на привлечение местных клиентов, которые становились все более раздраженными, наблюдая, как качественная продукция продается только за иностранную валюту. Но из-за того, что рубли не так легко конвертировать в валюту, компании McDonald’s придется найти способы извлекать и переводить домой свои советские прибыли. В результате McDonald’s откроет в будущем году еще один ресторан в Москве, в котором покупатели-иностранцы смогут расплачиваться за еду только твердой валютой».
Я не хочу принижать трудности ведения бизнеса в сегодняшней России (один из предпринимателей, слова которого приводятся в статье в New York Times, заявил: «Я мог бы добиться успеха во сне – настолько много здесь возможностей», что звучит до смешного надменно и высокомерно), но двух из самых больших проблем, с которыми сразу столкнулся McDonalds, когда впервые пришел в Россию – негибкости и непреклонности правительственных министров из-за постоянного дефицита, постоянной нехватки чего-либо, и существования неконвертируемой валюты с произвольно устанавливаемой стоимостью – больше не существует.
Итак, хотя строительный рынок России просто легендарно коррумпирован, и хотя цены здесь значительно выше, чем они могли были быть в более конкурентной и прозрачной среде, товары тем не менее распределяются по ценам, а не чисто административно. Поэтому если вы предприниматель, который хочет купить бетон, чтобы использовать его для строительного нового ресторана фаст-фуда, вам уже не приходится идти в министерство строительства и просить о включении в некий «план», вы можете просто купить материалы у поставщика без всякого правительственного участия.
То же самое можно сказать и о валюте. Ценность советского рубля была абсолютно произвольной – он стоил столько, сколько скажет Госплан. Не было никакого законного способа торговать советскими рублями по их «реальной» (т.е. нефиксированной) стоимости, поэтому обмен валюты государство вынуждено было жестко ограничивать, и лишь небольшое количество рублей можно было конвертировать в другие валюты за один раз. Возможность обменивать валюту была преимущественно прерогативой элиты, как и покупки в специальных магазинах, которые принимали к оплате только такую «твердую» валюту.
Лишь прибегая к услугам черного рынка, где рубль обычно торговался по цене в 5-6 раз меньшей, чем официальная, люди могли получить свободный доступ к твердой валюте. Сейчас, при том, что российские власти по-прежнему ощутимо вмешиваются в работу валютных рынков, и рынки эти далеки от образцов свободной конкуренции, рубль тем не менее является полностью конвертируемым. Поэтому если российское правительство в какой-то момент хочет «защитить» рубль от давления девальвации, как оно делало это в худшие периоды кризиса 2008-2009 годов, когда цены на нефть временно рухнули, ему приходится делать это путем расходования накопленных валютных резервов. А в Москве уже невозможно пройти больше квартала, не увидев знаков или вывесок «Обмен валюты», с самыми последними курсами евро и доллара, я могу засвидетельствовать, что россиянам не запрещается обмен валюты жесткой рукой государства.
Более важным моментом является то, что хотя российские рыночные механизмы еще очень слабы и незрелы по сравнению с такими странами как Соединенные Штаты, они очень развиты по сравнению с собственным же российским прошлым. Как описывается в другой замечательной статье New York Times, когда McDonald’s впервые начинал работать в России, ему приходилось импортировать более 80% ингредиентов для своей продукции, и производить все полуфабрикаты на собственном предприятии McComplex на окраине Москвы, потому что не было практически никакого частного бизнеса, который мог бы удовлетворить нужды компании. Сегодня, напротив, McDonald’s заключил контракты с российским частным бизнесом, который поставляет ему 80% ингредиентов, используемых в его ресторанах. А сам McDonalds, как корпорация, может по своему усмотрению любым желаемым способом использовать полученную от своих российских франчайзингов прибыль.
Наконец, в качестве финальной точки для понимания контраста вспомните, что в худший период экономического коллапса 1990-х годов к рублю относились настолько без доверия, и он ощущался как валюта, имеющая столь малую ценность, что большая часть экономических действий в России, на самом деле, совершалась путем бартера. Да, бартера! В сравнении с этим, сегодняшний рубль, при всех его недостатках, это невообразимо стабильная и ликвидная валюта.
Итак, означает ли тот факт, что небольшое, но растущее число россиян теперь могут воспользоваться услугой доставки пиццы на дом, что в стране на самом деле все хорошо? Возможность для Валерия Мамаева сделать заказ в Papa John’s полностью оправдывает нынешнюю российскую экономическую модель? Нет, конечно, нет. У России есть много серьезных проблем, с которыми ей нужно справиться, если она хочет продолжать развиваться экономически, и шансы на то, что она это сделает, не обязательно вселяют надежду. Но когда читаешь о российском «движении назад» и настоятельной необходимости «новой модернизации», стоит вспомнить, что многие российские граждане уже сейчас, наконец, могут наслаждаться многими базовыми и банальными аспектами современности (отпусками за границей, мобильными телефонами, фаст-фудом, и так далее), которые американцы и другие представители Запада воспринимали как должное десятилетиями.
