Многонациональная Легница

Действительно ли поляки не любят русских? Вовсе не обязательно. Это показывает история Легницы (Legnica) – маленького городка, в котором более 50 лет базировался крупный гарнизон советских войск. 

Семь лет назад я возвращался из журналистской командировки из Чечни в Москву. Поскольку на Северном Кавказе тогда шла война, которую в России называли контртеррористической операцией, аэропорт в Грозном был закрыт. Так что я летел через аэропорт в Назрани – столицы соседней с Чечней Ингушетии. Когда я ждал самолета, мне позвонили из варшавской редакции, и я произнес несколько слов по-польски. Когда разговор закончился, ко мне на ломаном польском обратился мужчина средних лет, сидевший в зале вылета: «Вы из Польши? Я служил в Легнице».

Мужчина назвал даты, название части и сказал, что это было самое лучшее время в его жизни. Несмотря на то, что с тех пор прошло больше 30 лет, он помнил польские слова, названия улиц, имена знакомых. Весь полет до Москвы он рассказывал мне о Легнице, а потом пригласил на ужин в хороший кавказский ресторан. Разговор затянулся допоздна. На прощание у моего дома я подарил ему бутылку настоящей зубровки, такой, какую он пил в Польше.

Честно говоря, от того мужчины, которого я больше никогда не видел, я впервые узнал, что в Легнице во времена Польской Народной Республики базировался многотысячный советский гарнизон, там располагалось командование Северной группы войск, а какое-то время также Главное командование Западного стратегического направления на случай войны с Западом. Это было задолго до премьеры мелодрамы «Маленькая Москва», которая сделала эту информацию всеобщим достоянием.

Позднее я много раз встречал россиян, белорусов, казахстанцев или украинцев, которые служили в Легнице и вспоминали Польшу через призму этой «маленькой Москвы». Первый военный прокурор, ведший катынское дело, Александр Третецкий, показывал мне как-то свою фотографию, сделанную в Легнице на рубеже 70-80-х годов, когда он расследовал преступления, которые совершали советские военнослужащие, базировавшиеся в нашей стране. «Это была моя первая встреча с Польшей», - говорил он с ностальгией, показывая фотографии, сделанные у памятника Благодарности и Польско-советского братства по оружию, который до сих пор стоит на площади в центре Легницы.

Город, разделенный стеной

Фильм «Маленькая Москва» описывает роман жены советского офицера с польским военным. На пути любви встает КГБ. Жители Легницы, которые посмотрели эту ленту, убеждены, что все было именно так. Доказательством служит могила Лидии Новиковой на местном кладбище. Однако историки в этом отношении более скептичны. Неизвестно, покончила ли Новикова с собой, потому что не хотела возвращаться в СССР, или же кто-то ей в этом помог. Она могла бояться как ревности мужа, которому она изменила, так и возвращения в СССР. А, может быть, измены вообще не было, а единственным грехом Новиковой было то, что она слишком часто встречалась с поляками?

История Новиковой – это один из мифов Легницы, связанных с пребыванием там советской армии. Родившийся в этом городе историк Войчех Кондуша (Wojciech Kondusza), решил описать будни этого сосуществования, обратившись к архивам, старым газетам, документам отдела Института национальной памяти в городе Вроцлав и, в первую очередь, свидетельства очевидцев. Из этого описания вытекает несколько наблюдений. 

Легница была разделенным городом. Обе части – польская и советская – соприкасались друг с другом, но были разделены стеной. Выход за границу этой стены был строго регламентирован. Когда из Москвы на вокзал в Легнице приезжал поезд, его охраняло подразделение советской жандармерии. У русских пассажиров были свои кассы и залы ожидания, польским службам вход туда был запрещен. 

Из-за того, что город был разделен, некоторые объекты – больницы, школы, а многие годы также театр – находились в исключительном пользовании русских. Полякам пришлось переделывать или строить заново свои, что тормозило развитие города и вызывало злость: «У русских есть, а у нас нет». В особенности потому, что некоторые объекты, которые русские не использовали, ветшали, но разрешения передать их польской стороне не было.

Официальные контакты между советской и польской частями города с самого начала опирались на неприязни, двуличности и показухе. Представители польского местного и партийного руководства осознавали,  что настоящими хозяевами Легницы являются не они, а советская армия. А ей в свою очередь были важны демонстрация официальной польско-советской дружбы и спокойствие. Все просьбы польской стороны, предложения по передаче зданий и соблюдению польских экологических и строительных норм воспринимались с раздражением. Не говоря уже о вспыхивавших время от времени акциях неприязни к советской армии. Во время волнений в октябре 1956–го и «карнавала» движения «Солидарность» командующие советских войск в Польше открыто говорили, что если политическая обстановка будет угрожать их базированию, они без колебаний применят оружие.

Совместные махинации и развлечения

Самое любопытное в книге Войчеха Кондуши – это на первый взгляд незначительные мелочи, которые как в увеличительном стекле отражают предубеждения и парадоксы того, как поляки и русские воспринимали друг друга. В середине 60-х годов, после 20 лет усилий, советская армия в конце концов отдала городу здание театра. Но перед переездом его обчистили до голых стен, включая оставшийся от немцев занавес и отопительное оборудование. Польские охотники из охотничьих клубов, на территории которых имели право охотиться советские офицеры, жаловались, что те нарушают правила и занимаются браконьерством. Когда же они пытались контролировать охотников в советских мундирах, те без колебаний нацеливали на них оружие. В 70-е годы в Легнице хотели построить крупный холодильный комбинат по американской лицензии. Когда стало известно, что в город приедут специалисты из США, советская армия, опасаясь шпионов, заблокировала инвестицию. Холодильный комбинат был построен по местным технологиям. 

Наряду с официальной дружбой были и неофициальные польско-русские контакты. Чаще всего они сопровождались торговлей, нередко совместными махинациями и развлечениями. У русских покупали бензин, фотоаппараты, бинокли, инструменты, электроприборы и алкоголь. Мечтой многих жителей Легницы были покупки в магазинах, предназначенных только для русских за забором их частей, которые снабжались гораздо лучше, чем польские. Это также становилось поводом для неприязни и взаимных обвинений.

Последние годы пребывания советских войск в Легнице были временем «дикой» покупки квартир у прежних хозяев. Это было незаконно, поскольку все бывшее советское имущество должно было отойти государству или местным властям. Жильцы, покупавшие у русских квартиры по цене видеомагнитофона, рассчитывали,  что если они один раз их займут, то их оттуда уже не выгонят. Чаще всего они ошибались, хотя некоторым удалось играть с государством в кошки-мышки в течение нескольких лет. 
Польская полиция, таможенные и фискальные службы лишь под самый конец пребывания советских войск попытались присмотреться к махинациям, контрабанде алкоголя, бензина и торговле краденными в Германии машинами. Но чаще всего польские службы были бессильны. Русские ревностно охраняли экстерриториальность своих объектов. На аэродроме в Легнице практически до последнего момента не было польских таможенных и граничных постов, хотя оттуда каждый день вылетали самолеты в разные части бывшего СССР. Что ими возилось, можно только догадываться.

Самый красочный эпизод периода базирования советских войск в Легнице касается обстановки шикарного Дома приемов в советском районе, называвшемся «Квадрат». Район состоит из немецких вилл, некоторые из которых являются архитектурными памятниками. Весь «Квадрат» был недоступен для поляков, а в Доме приемов была гостиница и зал для заседаний. Там проходили встречи на высшем уровне в рамках Организации Варшавского договора и СЭВ, о которых поляки не знали. Легенда гласит, что во время вторжения войск стран Варшавского договора в Чехословакию, через Дом приемов пролегал путь Дубчека и других чехословацких руководителей на «переговоры» в Москве. Не стоит добавлять, что в Легнице они оказались не по доброй воле.

Во время вывода советских воск из Польши вся историческая обстановка Дома приемов - деревянная обшивка стен, мебель, картины, хрустальные люстры - исчезла. Благодаря анонимному сообщению, через некоторое время все удалось обнаружить в одном из окрестных приходов. Приходской священник купил эти предметы у русских за 200 миллионов старых злотых (около 200000 рублей – прим. пер). Как видно, в практических вопросах с русскими могли договориться даже духовные лица.

Стало как-то пусто

Уже в течение неполных 20 лет (последний советский солдат покинул Легницу в 1993 году) город постепенно срастается. «Квадрат» стал одним из самых престижных районов, на прежнем аэродроме 4-ой Воздушной армии расцвел бизнес. Осталось ли в Легнице что-нибудь от былой неприязни к русским или же превалирует ностальгия? «Преобладают, без сомнения, положительные воспоминания и ностальгия», - говорит Зузанна Грембецка (Zuzanna Grębecka), которая вместе со своими студентами из Института польской культуры Варшавского университета проводит в Легнице антропологические исследования отношения поляков к русским.

Что из них следует? К русским лучше относятся люди, родившиеся и выросшие в Легнице, чем приезжие. Последние часто говорят, что когда они оказались в этом городе, то боялись советских солдат. Многие жители Легницы рассказывают, что с русскими можно было поторговать, с ними было весело, и когда они находились в городе, там по крайней мере что-то происходило: например, приезжали московские артисты, на выступления которых пускали поляков. Некоторые помнят даже запах средств для чистки кожаной военной экипировки и духов, которыми обильно душились советские женщины, грохот советских грузовиков по мостовой или самолеты, круглые сутки разогревавшие свои двигатели  на местном аэродроме. Они отмечают, что после ухода советской армии в городе стало тише и спокойнее, но как-то пусто.

«Многие наши собеседники говорили о советских военных: "Они не виноваты, что сюда приехали", "Мне было их даже жалко"», - рассказывает Грембецка. Она подчеркивает, что советских офицеров с большими зарплатами разделяла попасть от рядовых, которые практически в течение всей службы не могли покидать казармы. «Нет одной единственной Легницы, так, как нет и единого образа советского солдата. Иначе воспринимали русских поляки из-за Буга, иначе украинские переселенцы в рамках акции «Висла» или лемки, иначе  - люди, приехавшие из центральной Польши», - говорит Грембецка.

Многие ее собеседники говорят о советских солдатах так: «Мы их не обожали, но нельзя сказать, что мы их сильно не любили». Много русских, украинцев, белорусов, которые жили когда-то в Легнице, продолжают приезжать сюда, чтобы посмотреть на места своего детства или службы. Они смотрят на улицы, которые они помнят из прошлого, дома и казармы, некоторые встречаются с давними знакомыми. Они посещают кладбище, городской парк и, непременно, ресторан «Маленькая Москва», созданный в основном для приезжающих в город туристов из бывшего СССР, Жаль, что никто не спрашивает их об отношении к полякам и к Польше.