Недавний визит Дмитрия Рогозина, специального представителя российского президента по сотрудничеству с НАТО в области противоракетной обороны, в Госдепартамент США подчеркивает одно из многих препятствий на пути российско-американского сотрудничества по баллистической противоракетной обороне (БПРО). Российские министры иностранных дел и обороны оба утверждают о первенстве диалога по БПРО с США, но с конкурирующими целями и приоритетами. Российские дипломаты обычно, но не всегда, придерживаются более жесткой линии, в то время как Рогозин продвигает свой собственный набор действий относительно БПРО.
Другой сложностью является неопределенность относительно того, кто будет править Россией. Учитывая разные взгляды президента Дмитрия Медведева и бывшего президента и нынешнего премьер-министра Владимира Путина - основных кандидатов на будущих президентских выборах - многие российские чиновники предпочитают избегать предлагать смелые инициативы в отношении БПРО и по другим вопросам контроля над стратегическими вооружениями до тех пор, пока они не узнают, кто будет следующим президентом. Медведев, кажется, меньше опасается НАТО, чем его полупараноидальный предшественник, но Путин в прошлом демонстрировал удивительную гибкость по некоторым стратегическим вопросам.
Совместная оценка ракетной угрозы, которую российские власти недавно провели с НАТО и США, выявила значительное совпадение среди принимавших участие в ней технических экспертов, но и некоторые фундаментальные различия между политическими стратегами. Например, в то время как западные представители в общем и целом рассматривают Иран как растущую угрозу, многие русские по-прежнему настаивают на том, что иранский режим представляет из себя скорее проблему в области нераспространения, с которой можно справиться и без БПРО, такими средствами как дипломатия и ограниченные международные санкции.
Если брать более обще, то из гордости и по причинам исторического характера многие русские отказываются верить, что американские политики стали больше озабочены минимальным стратегическим потенциалом Ирана, нежели огромными российскими ядерными силами. Поэтому они исходят из того, что, несмотря на американские заверения в обратном, США хотя получить возможности в области БПРО, которые могут снизить российский потенциал в области ядерного сдерживания под видом защиты Америки и ее союзников от Ирана.
На двусторонних переговорах с Москвой американские чиновники предложили четыре конкретных проекта в области сотрудничества по БПРО:
- двусторонние и многосторонние центры с участием сотрудников от обеих сторон, где российский личный состав сможет убедиться в несущей нулевую угрозу для России природе американской и натовской активности в области ПРО;
- совместные российско-американские экспертные исследования относительно того, как БПРО повлияет на российскую систему ядерного сдерживания, и какие шаги могут быть предприняты для того, чтобы минимизировать любые проблемы;
- расширенные НАТО-Россия учения в области БПРО, основанные на сотрудничестве в области раннего обнаружения - прерванные российской войной в Грузии в августе 2008 года - и тем самым репетиция того, как силы НАТО и России могут совместно обеспечивать защиту от ракетных угроз; и
- создание правовой базу для поддержки этих и других проектов сотрудничества.
Российские официальные лица выразили определенный интерес к этим проектам (некоторые из которых изначально предлагались Кремлем), но они настаивают на том, что сначала надо достичь консенсуса с США по основным стратегическим принципам. Прежде всего, они хотят, чтобы США подписали юридически обязывающий документ, соглашение, в котором будет подтверждаться, что американская БПРО никогда не будет угрожать российской системе ядерного сдерживания.
Американские чиновники настаивают на том и подчеркивают, что они не будут пытаться сводить на нет российскую систему ядерного сдерживания - да и это в общем невероятные усилия, учитывая размеры и сложность российских наступательных ядерных сил. НО администрация Обамы не может подписать соглашение, в котором будет говорится, что оно преднамеренно сдерживает американские возможности в области защиты самой себя и ее союзников от иностранных ракетных атак.
Помимо этих особенных дискуссий по БПРО, американские усилия в области контроля над вооружениями в отношениях с Россией сейчас концентрируются на переговорах о стратегической стабильности и других диалогах, ведущихся ради создания благоприятной концептуальной основы для следующего раунда официальных переговоров по контролю над вооружениями. Эти переговоры должны будут касаться многих вопросов, которые были отложены в сторону в спешке заключения нового Договора о СНВ. Помимо противоракетной обороны, темы обсуждения могут включать вопросы: о нестратегическом (тактическом) ядерном оружии; о резервных ядерных боеголовках, которые были сняты с боевого дежурства, но не были уничтожены; о размещении обычных боеприпасов на стратегических средствах доставки, таких как баллистические ракеты дальнего радиуса действия, которые обычно используются для доставки ядерных боеголовок.
Эти дискуссии идут на двусторонней основе, между Россией и США, а также на многосторонней основе, в контексте так называемых переговоров П-5, которые включают всех пятерых постоянных членов Совета Безопасности ООН - т.е. те страны, которым Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) законно позволяет иметь ядерное оружие до всеобщего разоружения.
Последний российско-американский диалог был посвящен возможным путям перехода от мира, характеризующегося взаимно гарантированным уничтожением, к миру, основанному на взаимно гарантированной стабильности. Эти попытки встретились с трудностями. Лишь небольшая группа российских специалистов, преимущественно неправительственных экспертов, разделяют и используют американскую стратегическую концепцию. Многие русские по-прежнему пользуются негативными и устаревшими конструкциями времен холодной войны, когда обсуждают американо-российские ядерные вопросы.
Несмотря на эти проблемы, некоторые из российских опасений, связанных с БПРО, могут быть разрешены посредством взаимосогласованной прозрачности и через инициативы по созданию уверенности. Хотя сдерживание будущих американских программ в области БПРО при помощи юридически обязывающих соглашений является политически неприемлемым, американские чиновники могли бы проинформировать своих российских коллег относительно своих долгосрочных планов по БПРО без особых трудностей.
Американский Госдепартамент регулярно включает такие данные в свои бюджетные и плановые документы. Также существует поддержка идеи совместно управляемых и обслуживаемых центров, визитов российских экспертов на натовские структуры БПРО и обмена информацией о раннем предупреждении между российскими и натовскими радарами в отношении потенциальных ракетных пусков.
Одним обнадеживающим признаком является то, что российские официальные лица недавно признали непрактичность плана секторальной БПРО, который предложил Медведев на заседании совета Россия-НАТО в ноябре прошлого года. Идея была в том, что Россия будет защищать НАТО от атакующих ракет, летящих над ее территорией, с ожиданием того, что альянс тогда откажется от разработки систем обороны, способных поражать ракеты над Россией. Чиновники НАТО убедительно отметили, что их приверженность и их обязательства в области коллективной обороны не могут быть делегированы стране-не члену НАТО. Проблемой более практического свойства является то, что России не хватает возможностей в области уничтожения баллистических ракет, летящих в космосе.
Российские чиновники должны отступиться от своего политически невозможного требования юридически ограничивающих обязательств по БПРО США. Они должны вместо этого рассмотреть вариант сотрудничества по конкретным проектам в области БПРО. А еще лучше, чтобы они перенаправили свои усилия в области сотрудничества в сторону в сторону более простых, но более важных вопросов, таких как обеспечение стабильности в Афганистане после вывода вооруженных сил НАТО. В этом случае продуктивное сотрудничество по другим вопросам может стать легче.
Ричард Вайц (Richard Weitz) - старший научный сотрудник и директор Центра политического и военного анализа в Гудзоновском институте (Center for Political-Military Analysis, Hudson Institute).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Совместная оценка ракетной угрозы, которую российские власти недавно провели с НАТО и США, выявила значительное совпадение среди принимавших участие в ней технических экспертов, но и некоторые фундаментальные различия между политическими стратегами.
