Как мы брали Зимний

Празднование 20 годовщины восстановления независимости Эстонии по своему характеру сильно напомнило торжества в честь годовщины Октябрьской революции советских времен.

Тот же неудержимый официоз в речах, те же прославления достижений и свершений. Впрочем, так широко эту дату, пожалуй, отмечали впервые. Особое умиление вызвали воспоминания нынешних и бывших политиков об их «героизме» в августовские дни 1991 года. Оказывается, все они уже тогда твердо знали, что республика станет свободной, и каждый подошел к Арнольду Рюйтелю и дал ему ценный совет «как брать Зимний», пардон, как дать отпор московским злодеям. Самые отважные из государственных мужей в те дни мужественно «болели за свободу» Эстонии, отсиживаясь за границей. Те же из нынешних политиков, кто в 1991 году еще под стол пешком ходил, оказывается, отважно носили защитникам свободы бутерброды, двигаясь перебежками мимо «страшных русских солдат». И с каждой речью героизма в поступках становится все больше. Как подметил известный деятель Яак Алик, ««героизм» и «опасность» 1991 года увеличиваются в Эстонии с каждым годом». Ведь для поколения, родившегося после 1991 года, это все может даже сойти за правду.

Кстати, прослеживается интересная параллель. В 1938 году, когда в Эстонии отмечалось 20-летие обретения независимости, было так же много наигранности и бахвальства. Посмотрите кинохронику, пролистайте подшивки газет тех времен, и вас поразит сходство.

Впрочем, мифологизация и героизация событий 1991 года вполне объяснима, ведь действительно всенародных политических праздников в современной Эстонии не так уж и много. Как ни стараются государственные идеологи, День независимости 24 февраля воспринимается народом довольно прохладно, то ли от неудачного зимне-метельного сезона, то ли оттого, что живых свидетелей событий 1918 года уже не осталось. В то же время, события 1991 года помнит большая часть населения, и на их фоне каждому хочется выставить себя героем. Хоть и выглядит это порой комично и неправдоподобно. Особенно для тех, кто видел эти события.

Сам я встретил августовские события 1991 года в деревне, расположенной на «спорных территориях», т.е в бывшем эстонском Петсеримаа, а ныне части российской Псковской области. Смотрел по старенькому телевизору «Лебединое озеро», а затем пресс-конференцию ГКЧП. 20 августа я был уже в Таллинне. По дороге в столицу меня поразило, что на пункте контроля установленной примерно за год до того между Эстонией и Россией «экономической границы» не было ни души, и все шлагбаумы были открыты. Первое, что я услышал, прибыв в Таллинн, было известие, что Верховный совет принял декларацию о независимости. Ни я, ни мои знакомые не приняли тогда это сообщение всерьез, ведь различные декларации принимались и раньше. На защиту телебашни и Дома радио тогда пошли сотни людей, тогда как сотни тысяч смотрели на все со стороны, гадая, чем все это закончится. В воздухе царила неуверенность и готовность к любым поворотам событий.

Но вернемся к нашим дням. В приведенной на днях одной из центральных эстонских газет подборке мнений о годовщине восстановления независимости, мне бросилось в глаза заявление одной дамы: «Неважно, как мы живем, богато или бедно, главное для нас — свобода!». Данный лозунг хорошо сочетается со знаменитым обещанием времен Поющей революции: «Есть картофельные очистки, но главное — на свободе». Не думаю, что это мнение сейчас разделяет большинство жителей страны. Вопрос в том, чем считать свободу — целью как таковой или же средством для достижения других целей?

По-моему, стоило бы использовать полученную в 1991 году свободу как средство для достижения не только духовного, но и материального благополучия людей. Если же свобода и связанное с ее обретением время начинает использоваться как прикрытие для политических игр, то судьба некогда идеологически забронзовевших октябрьских праздников постигнет и эту дату.