Еще совсем недавно правила безопасного передвижения пешехода по Москве были очень просты: нужно было не забывать, что каждый водитель хочет тебя убить и с удовольствием воспользуется любым предоставленным тобой шансом.
Моя знакомая из Нижнего Новгорода уговаривала меня на всякий случай переходить столичные улицы на красный свет: «Когда переходишь на зеленый, теряешь бдительность, поддаешься иллюзии, что у тебя есть какие-то права, которые кто-то захочет соблюдать. А на красном знаешь, что твоя жизнь находится только в твоих руках, а точнее, в быстрых ногах».
Какое-то время назад в Калининграде я познакомился с парой из Москвы, они привлекли мое внимание своим странным поведением на пешеходном переходе. Молодые люди подошли к «зебре» и очень испугались, когда все ехавшие машины вдруг остановились. Выдрессированные водителями в своем родном городе, чуя обман и ловушку, молодые люди остановились тоже. Какой-то водитель моргнул им фарами, кто-то просигналил. И только тогда москвичи в панике перебежали через дорогу, что очень развлекло пассажиров пропускавших их автомобилей.
Потому что Калининград, о чем мы потом поговорили, это уже другая Россия. Местные водители часто ездят в Польшу, Германию или в Литву, а там полиция (например, за то, что ты напугаешь пешехода на «зебре») безжалостно сдирает чудовищно высокие штрафы.
Однако тайна привычек водителей прибалтийского анклава таится не в штрафах. Люди здесь ценят близость Европы. Они гораздо лучше жителей российского «континента» знают и понимают правила, которые работают у соседей, и хотят жить по ним и у себя.
Жители «Кёнига» (от немецкого названия Кёнигсберг), как, например, местная молодежь, вообще не пользующаяся названием Калининград, чувствуют себя европейцами и хотят это демонстрировать.
«Ой, если бы так было у нас в Москве! Но мы никогда этого не дождемся», - вздыхали мои новые знакомые. Они ошибались. Совсем недавно в российский дорожный кодекс ввели правило, предписывающее водителям пропускать пешеходов на переходах. И хотя это не сопровождалось никакими пропагандирующими акциями, они быстро начали следовать новому предписанию.
Кто-то скажет, что с русскими можно только так: дубиной-штрафом. Неправда. Московская милиция, которая называется сейчас полицией, по-прежнему концентрируется на том, чем всегда и занималась: перекрывает для нормального движения трассы, по которым проносятся кавалькады автомобилей с сановниками, и вымогает взятки у простых водителей, которые позволили себе серьезно нарушить правила движения. Разогнать пешеходов на «зебре» – нарушение несерьезное, и виновник, скорее, заплатит символический штраф, чем даст взятку. Так что ДПС не следит за порядком на переходах, поскольку ее сотрудника это невыгодно.
Но, несмотря на это, культурное джентльменское поведение водителей становится нормой, а общая культура вождения в России растет. И как несколько дней назад объявило руководство ГИБДД, число жертв дорожно-транспортных происшествий за год уменьшилось на 10 процентов – а это 3 тысячи убитых.
Самое важное, что московские автовладельцы сами соблюдают новые законы и даже с некоторой гордостью говорят о том, что пропускают пешеходов или пристегивают ремни безопасности. Не только потому, что они вынуждены это делать, а «так нужно», «так делают во всем мире».
Эти перемены к лучшему шли бы наверняка быстрее, если бы обожаемые народные лидеры не подавали россиянам дурной пример. И Дмитрий Медведев, и Владимир Путин, которые любят садиться за руль перед телекамерами, никогда не пристегиваются.
А премьер-министр Путин регулярно публично демонстрирует пренебрежение правилами дорожного движения. Подружившись с московскими байкерами-патриотами из клуба «Ночные волки», на их слеты он приезжает на трехколесном мотоцикле «Харлей-Дэвидсон» всегда без шлема. Несколько дней назад вся Россия видела, как он прибыл на праздник мотоциклистов во главе колонны из 50 «волков» – и ни у одного на голове не было шлема. Как подсчитала газета «Московский комсомолец», ДПС должно было наложить на главу правительства и его приятелей, которых он называет братьями, штраф общим размером 25 тысяч рублей. Но не наложила, поскольку, как объяснил пресс-секретарь, «это само собой разумеется».