Сначала многочисленные двадцатилетние щеголи в узких джинсах не замечали в фойе пожилого человека с седыми волосами и в очках, который проскользнул в двери галереи. Потом в его сторону начинают смотреть все чаще, и вдруг приходит озарение. Это - Йозеф Куделка.
«Я так счастлив быть здесь,- говорит Куделка, стройный, моложавый, 73-летний человек, одетый во флисовую толстовку и джины с отворотами.- Я никогда и не думал, что привезу эти фотографии в Россию».
Куделка, легенда фотожурнализма, приехал в Москву, чтобы открыть выставку своих знаменитых фотографий вторжения советских войск в Чехословакию, его родину, в 1968 году. Это очень значительный и одновременно болезненный момент в его жизни: в конце концов, он приехал в город, где было принято решение начать ту атаку. На этой выставке в галерее, которая когда-то была шоколадной фабрикой «Красный Октябрь», зрителей окружали гигантские, черно-белые снимки танков, продвигающихся по дымящимся улицам Праги мимо людей, на лице которых застыл ужас.
«Я знаю, что галерея рискует, выставляя мои фотографии»,- говорит Куделка, опасающийся детальнее комментировать авторитарные тенденции в путинской России. Однако он все же добавляет: «Россия – это единственная страна в Европе, где мои снимки никогда не публиковались в полном объеме в журналах, лишь некоторые отдельные фотографии здесь и там. Если после закрытия выставки их так и не опубликуют, я буду знать, что Россия не является по-настоящему свободной страной». Пока ни один журнал не решился по-новому взглянуть на его фотографии, на жестокое подавление Пражской весны, когда погибли 108 чехов и словаков.
До вторжения войск молодой человек из провинциальной Моравии никогда не освещал современные события. Бывший инженер Куделка едва сводил концы с концами, работая в разных театрах, и удовлетворял свою страсть к фотографии, делая снимки цыган. Но вторжение вызвало в нем горячую ответную реакцию, и он отправился на улицы Праги со своим фотоаппаратом и за первую неделю сделал около 5000 снимков.
Эти фотографии стали определяющим наглядным повествованием о тех горьких днях кровопролития, запечатлев толпы безоружных людей, противостоящих войскам, иногда бросающихся на танки с голыми руками. Снимки были тайно вывезены и опубликованы годом позже - анонимно – по всему миру. Они разоблачили официальную ложь о том, что вторжение было «братской помощью» социалистическому государству, которое захватили контрреволюционеры. И, поскольку советское правительство марионеток взяло контроль в свои руки, фотографии стали символом потерянной надежды.
Ложь до сих пор живет. На открытии выставки под названием «Вторжение 68 Прага» коренастый, седой человек в черном пальто выхватил микрофон и обвинил Куделку в том, что тот демонстрирует однобокий взгляд на события. Это был Владимир Лобов, 76-летний бывший командующий батальоном, принимавший участие в атаке. Это было не вторжение, настаивал он, а лишь «ввод войск».
Однако настроения Лобова мало кто разделял. На открытии также присутствовала Наталья Горбаневская, одна из россиян, вышедших на Красную площадь в знак протеста против вторжения. Тех отважных диссидентов отправили кого в тюрьму, кого в психиатрическую клинику в качестве наказания. Куделка крепко обнял миниатюрную 75-летнюю Горбаневскую и позже рассказал, что бывший советский солдат вторгшихся войск сказал ему: «Я признаю, я был захватчиком». Куделка заметил: «Обычно они говорили, что всего лишь выполняли приказы».
Фотограф покинул Чехословакию в 1970 году и, опасаясь преследований, почти 20 лет официально не признавал, что снимки принадлежат ему. Он жил в Лондоне и Париже (где он до сих пор проводит большую часть времени) между авантюристскими странствиями по всей Европе, почти сливаясь с оказавшимися на краю жизни людьми и пытаясь запечатлеть «вещи, которые почти утеряны и которые нужно запомнить». На одном из самых запоминающихся снимков серии «Цыгане» на переднем плане стоит убийца в наручниках, а на горизонте бушует толпа.
Куделка присоединился к фотоагентству Магнум и не возвращался в Чехословакию до 1991 года, когда «Бархатная революция» освободила страну от советского режима. К тому времени, однако, он уже побывал в Москве, посетив ее в конце 1980-х в составе делегации художников из Франции. «Когда я летел домой после поездки, в самолете объявили, что мы пролетаем над Чехословакией, где я не был уже так много лет, где я пропустил похороны своего отца. Вы можете представить, что я почувствовал?» На его глазах появились слезы.
«Если молодое поколение россиян придет посмотреть на эту выставку, если они увидят лица своих отцов и дедов на фотографиях тех солдат, если они увидят там себя, они подумают «Я никогда не захочу, чтобы мной так манипулировали, чтобы я отправился захватчиком в мирную страну», и тогда мои снимки выполнят свое предназначение».
Еще по теме: «Молчи, дед, я завоевывал Прагу»
Но эта выставка рассчитана не только на молодежь. Борис Шмелев, еще один из ветеранов атаки 1968 года, спокойно изучает фотографии на стенах: на одной из них видно, как дым тянется по улицам, перегороженным разбитыми машинами; на другой – советский солдат направляет дуло своей винтовки на человека, распахнувшего пальто, как будто желая быть застреленным в грудь.
«Нам говорили, что мы отправляемся ликвидировать контрреволюционеров, которых поддерживает Запад, - рассказал Шмелев, который в то время был 20-летним десантником. - Очень скоро стало ясно, что их там нет. Теперь я понимаю, что нам вообще не следовало туда ехать».
