На заре новой жизни
Любой житель Европы знает, что Россия сегодня живет за счет нефти и газа, что при нынешних высоких ценах на нефть на Россию льет золотой дождь и там возник нефтяной рай. И что именно на нефти и газе держатся баснословные, собранные за каких-нибудь 10-15 лет многомиллиардные состояния российских олигархов, скупающих европейские замки, яхты и футбольные клубы и блистающих на западе во всем своем золоченом великолепии. И мне почему-то очень легко представить, что в сознании западного обывателя наверняка рисуется сытая и благополучная жизнь русских поселений в далекой сибирской и уральской глубинке, расположенных в нефтедобывающих районах... Ведь перед глазами — примеры такого процветания где-нибудь в Кувейте или Норвегии. Я хочу рассказать тебе сегодня, дружок, про одну такую русскую деревеньку, в которой мне приходится бывать по долгу моей экологической службы.
...Деревня Павлово находится в Ординском районе Пермского края, среди красивейших ландшафтов Кунгурской лесостепи, в котловине между зелеными холмами, живописно усыпанными карстовыми воронками. Местность насыщена пещерами и иными естественными полостями. Текущая через деревню речка Тураевка несколько раз ныряет и скрывается в скале, а затем снова выходит на поверхность. Павлово возникло в свое время около единственного в восточном полушарии месторождения уникального поделочного камня селенита, то есть полупрозрачного гипса. С самого начала Павлово зародилось как селение мастеровых: издревле и по сей день большинство здешних жителей заняты камнерезным промыслом: режут из мягкого и пластичного селенита фигурки медведей, ежей, лягушат, пасхальные яички... Однако, в 1970-е годы в этой таежно-степной глубинке возникло большое оживление: нашли богатые запасы нефти! В советской прессе того времени с гордостью писали, что месторождение Кокуй — такое имя получило месторождение в честь соседнего населенного пункта — это второй Кувейт! И Павлово оказалось аккурат в центре этого месторождения. До поры, до времени — до времени развала Советского Союза — это играло лишь положительную роль, поскольку часть местных мужиков пошла работать на нефтепромысел, да и нефтяники согласно советским традициям помогали социально развиваться своим подшефным территориям, их школам, библиотекам, спортивным секциям и детскам садам.
Читайте также: Ситуация в области экологии в России более чем критичная
Все изменилось в 90-е. Наследником и владельцем значительной части огромной советской нефтедобывающей и перерабатывающей империи стала частная компания «ЛУКОЙЛ». На сколько законной и справедливой была приватизация нефтянки, также как и другой крупной общенародной собственности, это отдельная и большая тема, оставим ее сегодня за скобками. От рабочих-нефтяников, занятых на Кокуйском месторождении, стали просачиваться сведения о том, что в здешней нефтедобыче происходят необычные технологические перемены. Дело в том, что добываемая здесь нефть всегда содержала большую долю парафина. Он осаждался на стенках труб, так что периодически приходилось демонтировать всю конструкцию и продувать трубы горячим паром. Это было хлопотно и затратно. В середине 90-х вместо этого в скважины стали заливать в виде растворов и засыпать в виде порошков некие химические вещества под названием ингибиторы комплексного действия. Они растворяют парафин, прочищают трубы и защищают их от эрозии. Вместе с этой инновацией пришли и другие принципы, направленные на предельное сокращение издержек: оборудование, включая трубы, стали менять гораздо реже. Собственно, там, где только возможно, менять его вообще перестали: тут и там до сих пор стоит советское. В результате резко увеличилось количество утечек из регулярно рвущихся локальных нефтепроводов и из самих скважин. Пролившуюся нефть кое как собирали и зачастую в нарушение всяческих природоохранных норм сливали в карстовые воронки — чего ее жалеть, еще накачаем!..
Жизнь после смерти деревни
...Старт катастрофы пришелся на конец апреля 1997 года. По поверхности реки Тураевки пошла нефть толщиной 15 см. Вместе с половодьем она разлилась по огородам сельчан. Но главное, это была не просто нефть. Нефть, как известно химикам, не обладает такой уж высокой токсичностью. Здесь же была нефть, перемешанная с химическими реагентами — теми самыми ингибиторами, что закачиваются в скважины. Как позднее выяснили геологи, утекающая в результате утечек нефть, смешанная с высокотоксичными химикатами, наполняла подземные карстовые полости. Во время половодья поднявшиеся грунтовые воды вытеснили эту адскую смесь в речку и понесли в деревню.
Жителям, однако, было в тот момент не до научных изысканий. Чудовищный запах оглушил павловцев, в глазах расплывались круги, голова раскалывалась, людей рвало... У детей начались обмороки и носовые кровотечения. Курицы, собаки, другие мелкие животные, находившиеся в приземном, наиболее отравленном, слое атмосферы, падали замертво. Староста деревни Марина Вахрушева бросилась в районный центр трубить об ужасном павловском происшествии. Выехавшие на место районные власти и местное подразделение Министерства по чрезвычайным ситуациям с горем пополам организовали медицинскую помощь и эвакуацию жителей. Но уже очень скоро в ситуацию вмешался, разумеется, «ЛУКОЙЛ». Панику чиновникам запретили. Врачам муниципальной больницы были даны распоряжения удалить все документы с диагнозом «отравление». На рты региональным СМИ набросили платки. Откачав часть нефти и устранив самые первые видимые следы ЧП, людей, дабы не поднимать ненужного шума, вернули на место жительства, хотя в воздухе стоял по-прежнему ужасный запах. А на самых громкоголосых, включая старосту, строго посмотрели и сделали внушения, напомнив, кто является подлинным хозяином их земли и против кого не следует гнать волну.
С этого момента начинается драматическая многолетняя история борьбы жителей Павлова за выживание свое и своих детей, борьбы, которую многие считали бессмысленной и обреченной, ибо что есть в современной России кучка жителей несчастной деревеньки, пусть даже с пришедшими к ним на помощь экологами и — его величество, могущество, святейшество «ЛУКОЙЛ»...
Читайте также: Советское наследие грозит экологической катастрофой
Поначалу, первые несколько лет, все выглядело действительно безнадежно. Чиновники, не только районные, но и региональные, включая работников надзорных природоохранных ведомств, смотрели «ЛУКОЙЛУ» в рот. СМИ не смели напечатать или выдать в эфир ни слова критики в адрес «ЛУКОЙЛА». Региональный омбудсман Сергей Матвеев объяснял экологическим активистам, что они напрасно позволяют себе антилукойловские выпады, только наскребут себе на шею серьезные неприятности. Через какое-то время лукойловским силам влияния посредством обмана и запугивания удалось переизбрать павловского старосту Марину Вахрушеву и посадить на этот пост более покладистого человека — что делать, увы, слабы и забиты наши люди, особенно сельские, слабы и патологически не способны сплотиться, по крайней мере, до тех пор, пока не прижмет окончательно.
Однако, в данном случае прижимало как раз все больше и больше. По ночам в деревне регулярно страшно пахло химией, утром люди просыпались с пеной во рту. Почти все в деревне болели: обострились все возможные хронические заболевания внутренних органов, у многих возникли болезни дыхательных путей. Люди жаловались на слабость, тошноту, резкие скачки давления с кровотечениями из носа, сильнейшие головные боли, головокружения, горечь во рту, болезненные ночные судороги, опоясывающие боли, ухудшение памяти, мышления, речи, зрения. Раз в несколько лет, после особо снежных зим, речка Тураевка приносила страшные нефтяные наводнения, но людей никто уже никуда не пытался отселять. Группа несломленных жителей вместе с пермскими экологами добилась-таки проведения комплексных исследований, а позже, после еще одной порции титанических усилий, правдами и неправдами были частично добыты их результаты. Вода и воздух в Павлово оказались чудовищно отравлены: предельно допустивые концентрации по множеству химических элементов превышались в десятки раз. Были обследованы и жители. В крови и моче павловских детей в значительных количествах были обнаружены бензол, ксилол, фенол, формальдегид, толуол, ацетальдегид, тяжелые металлы... Среди их диагнозов значатся бесконечные кожные и дыхательные аллергии, дерматиты, синдром экологической дезадаптации. Детей часто мучает сильный беспричинный зуд, они расчесывают себя до крови. Среди диагнозов взрослых – острые формы заболеваний печени, желудочно-кишечного тракта, поджелудочной железы, выкидыши у женщин и др.
К сожалению, так и не удалось добыть результаты анализов загрязнения местной почвы и сельскохозяйственной продукции. Также по сей день остается покрытым коммерческой тайной точный химический состав химреагентов, спускаемых «ЛУКОЙЛОМ» в нефтяные скважины для удешевления нефтедобычи. Известны лишь их коммерческие названия: ничего не проясняющие марки «Стабикар», «Флек» и др. Говорят, они потрясающе экономически эффективны...
В борьбе обретешь ты право свое?
Ситуация все-таки понемногу раскачивалась. Помог ее раскачать и наш добрый друг интернет: достаточно развившись в России к середине последнего десятилетия, он помог пробить информационную блокаду вокруг продолжающейся павловской трагедии. Потихоньку к обсуждению темы стали подтягиваться и самые смелые из обычных СМИ. На сегодня лишь пермское телевидение продолжает бесстыдно подхватывать лукойловские серебряники и вещать пермякам о том, что хотя в Павлово были некоторые экологические проблемы, но сейчас уже все хорошо. Единственным счастливым телеисключением стал случай, когда темой заинтересовался, разумеется, не пермский, а иногородний журналист, смелый екатеринбургский телевизионщик Роберт Карапетян. Он снял на павловском материале 15-минутный правдивый фильм, который, разумеется, никогда не был показан в Перми, но транслировался в Екатеринбурге. После премьеры на телефон Роберту стали поступать странные звонки, странные люди стали проявлять интерес к его жизни, так что он вынужден был даже на время сменить место жительства... Как было бы здорово дублировать этот фильм на английский язык и показать в тех странах, куда простирается сфера деятельности транс-национальной корпорации «ЛУКОЙЛ»!
Читайте также: ОМОН разгромил лагерь экологов
Помогли делу и периодические пикеты и митинги, проводившиеся в Перми для выражения солидарности маленькой гибнущей деревне. Несколько раз сами павловцы выбирались в далекую Пермь, чтобы встать со своими плакатами напротив головного офиса ОАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» и привлечь к судьбе своих детей внимание нефтяных королей. Митинги разгонялись с помощью милиции и лукойловской службы безопасности, часть выступающих оказывалась на несколько часов в милицейских камерах.
Среди жителей деревни сформировался все-таки постоянный очаг сопротивления. Надо сказать, участие в борьбе за жизнь требовало незаурядного мужества. И речь даже не о ругани и угрозах, которыми осыпал участников сопротивления лукойловский марионеточный глава района. Временами все выглядело серьезнее: к примеру, над самой крышей дома той же семьи Вахрушевых многозначительно зависал вертолет, а их выходящих из дому детей снимали на видео из неизвестной машины с затененными стеклами...
Одновременно нефтяники демонстрировали, что занимаются решением проблемы: на речке Тураевке были установлены бонновые заграждения. Но они лишь частично улавливали нефть с поверхности воды, меж тем вся химия в растворенном состоянии спокойно шла в толще.
Иногда лукойловцы, показывая свою открытость и демократичность, садились с нами за стол переговоров. И на митингах, и на переговорах требования к лукойловскому руководству были стабильными: расселение деревни в безопасное место, в первую очередь, семей с детьми, медицинская реабилитация жителей, далее, уже по возможности — рекультивация территории. Ведь «ЛУКОЙЛ» отравил не только Павлово, но и множество речек и территорий в окрестностях Кокуйского месторождения. Чего стоит, например, мертвая, в нефтяных озерах, с дном, покрытым слоем серы и нефтепродуктов речка Каменка (ее можно посмотреть на этом видео: youtube.com/watch?v=ohaT-DD_0aA&feature=related ).
При этом расходы «Лукойла» на расселение были бы не так невелики, ведь на рубеже веков в Павлово насчитывалось немногим более сотни человек. Жилье в соседних селах стоит не по городскому, в среднем дом можно купить за несколько сотен тысяч рублей. Надо ли пояснять, что нынешние средние жители уральской сельской глубинки не в состоянии сами найти такие деньги на переезд? При этом для расселения деревни по нашим расчетам требовалось потратить около однодневной прибыли Кокуйского месторождения. Но... По просачивающимся из «ЛУКОЙЛА» сведениям известно, что такое решение каждый раз признавалось нецелесообразным. Уж больно нехороший прецедент в PR-отношении: из-за «ЛУКОЙЛА» расселяется населенный пункт. Говорят, запрет на это наложил сам президент «ЛУКОЙЛА», один из богатейших людей современной России Вагит Алекперов. Насколько это достоверно, сказать не могу.
Читайте также: ЛУКОЙЛ за развитие месторождений сланцевого газа
Могу лишь сказать, что он — частый и желанный гость в Пермском крае, и охотно, я бы сказал, подобострастно принимаем краевым губернатором Олегом Чиркуновым. Как же-с, крупнейший налогоплательщик... Глядя на это, а также на влиятельное лукойловское лобби в краевом парламенте, в краевом отделении правящей партии «Единая Россия», глядя на делегированного «ЛУКОЙЛОМ» и постоянно присутствующего при Чиркунове вице-губернатора, видишь, что «ЛУКОЙЛ» - это второе правительство у нас в крае. Что уж там говорить о власти Ординского нефтедобывающего муниципалитета, где расположено Павлово — эти просто являются мелким лукойловским подразделением.
Против высшей лукойловской целесообразности
И все-таки за эти годы власть потихоньку все-таки удавалось подвигать. На определенном этапе были заказаны исследования пермскому Научно-исследовательскому клиническому институту детской экопатологии. В итоге было официально определено, что риск возникновения онкологических заболеваний у жителей деревни Павлово в 4,43 раза выше верхней предельной границы допустимого риска. Вообще, риск для здоровья при загрязнении атмосферы углеводородами в 10 раз выше допустимого, и хроническое ингаляционное воздействие определяет крайне высокие риски поражения всего организма. Так, допустимые риски для иммунитета организма превышены здесь в 2,82 раза, для центральной нервной системы – в 4,52 раза, для органов дыхания – в 5,92 раза, для кровеносной системы – в 13,67 раза.
Но «ЛУКОЙЛ» все держался и отказывался расселять людей. Вместо этого компания сама стала заказывать исследования разным научным учреждениям, объясняя публике, что «проблема изучается». Так или иначе все исследования подтверждали то, что было понятно и ранее: в результате утечек через дырявые трубы и скважины нефть и химреагенты попадают в подземные полости, оттуда в реки, а газообразные продукты распады этих закачиваемых в скважины химреагентов постоянно просачиваются на поверхность, и ими дышат люди. И дополнительным фактором, стимулирующим этот процесс, являются подземные карстовые полости и естественная повышенная трещиноватость почвы в данном районе. «О! - хлопнул себя по лбу какой-то лукойловский PR-мудрец, - вот видите, так это же все естественные, природные факторы, все из-за этой трещиноватости, мы не при чем!» «Как, постойте, но ведь это же ваши утечки, ваша нефть и ваша химия, - говорили мы в ответ, - ведь деревня стояла на этом месте 300 лет, и никто не болел!» «Ничего не знаем! - отвечали в «ЛУКОЙЛЕ», - естественная трещиноватость!» И на долгий срок все купленные «ЛУКОЙЛОМ» медиа на разные лады запели эту песню: да, экологические катастрофу нельзя отрицать, но, как установили исследования, она носит природный характер, увы, как жаль, но что же делать!..
- Посмотрите! - пытались мы кричать в ответ, - ведь вот же эти ваши исследования, ведь черным по белому написано, что массированные утечки нефти и химреагентов являются результатами грубейшего нарушения нефтяниками технологической дисциплины в процесе бурения: «...невыдержанность проектной конструкции в отдельных добывающих и нагнетательных скважинах», «...низкое качество металла обсадных колонн», «низкое качество цемента и плохое его сцепление с колонной или породой», «...отсутствие цементажа в верхней части эксплуатационной колонны»! - Но нас мало кто слышал, массированный хор продажных СМИ нас заглушал.
Наверное, «ЛУКОЙЛ» просто действовал исходя из сугубо экономических расчетов целесообразности: в компании ждали, когда задача по расселению облегчится. Ведь, как показывают цифры, в Павлово с конца 90-х установилась аномально высокая смертность: если в целом по Ординскому району она равнялась 17,1 умерших на тысячу человек в год, то в Павлово в пересчете на тысячу получается 23,8 умершего, т.е. почти в 1,5 раза выше.
Что же, пора переходить к финалу. Который хотелось бы, но все же не поворачивается язык назвать хеппи-эндом. Начал ли под нашим многолетним давлением «ЛУКОЙЛ» расселять Павлово? Да, в 2009 он, наконец, стал постепенно это делать. О том, чтобы назвать Павлово местом экологической катастрофы и официально объявить программу расселения, не могло быть и речи. Вместо этого деревню для начала разгромили: последовательно закрыли камнерезный завод, фельдшерско-акушерский пункт, школу, библиотеку — и на основании этого объявили экономически бесперспективной и начали расселение. На сегодня, осень-2011, слава богу, выселена большая часть жителей, в том числе все семьи с детьми. Расселение ведется от имени районной власти, «ЛУКОЙЛ» формально к этому непричастен. Ну и ладно, черт с вами, точнее, хотел сказать: и на том спасибо.
Остальное — детали. Детали, что никто не ведет и речи об обязанности «ЛУКОЙЛА» помочь бывшим павловцам с лечением, ведь состояние здоровья многих из них удручающее. Детали, что «ЛУКОЙЛ» и районная администрация сэкономили и выселили многие семьи павловцев в разваливающиеся и протекающие трущобы — доведенные до отчаяния люди не выбирали, брали, что дают, мечтая лишь скорее спастись из зоны смерти. Детали, что, к примеру, у одного из последних выселенных из Павлово детей, 5-летнего Саши Орлова, обнаружили эпилепсию, признаки онкологии и еще целый ряд страшных диагнозов. И что живет Саша сейчас с мамой и бабушкой в столетней деревянной промерзающей и рушащейся школе в селе Орда, куда их поселили.
«Ну что еще? - лениво спрашивают меня в лукойловских кабинетах люди, развалившись в мягких кожаных креслах. - Расселение деревни завершается, что вы теперь хотите от нас?» «Вы знаете, теперь мы хотим посадить вас всех в клетку и долго-долго поливать какими-нибудь нефтепродуктами, а потом поджечь», - отвечаю я им. Они смеются. Они думают, что мы так шутим.
Роман Юшков - преподаватель кафедры охраны природы Пермского государственного университета,
кандидат географических наук.
