Автомобильный завод, противоречия провинциального города, коррупция и слабо развитая инфраструктура.
Автомобильный завод
Наконец нас пускают в серый металлический грот, который возвышается над не менее серым, плоским ландшафтом на окраине Калуги: сборочный завод VW. Детали привозят из Германии и Чехии по железной дороге – выделенная железнодорожная линия проходит сразу за комплексом. В случае со столь гигантским заводом немного удивляешься, когда узнаешь, что здесь работает всего 5 000 русских, вместе с несколькими десятками немецких менеджеров. Процесс сборки сильно автоматизирован, а роботам, и также длинным рядам, где хранятся запчасти, даны местные имена (удачный штришок) – предположительно, это помогает рабочим ориентироваться. Один ряд зовется Улицей Ленина, что показывает, что, как и во многих других провинциальных городах, постсоветская смена режима состоялась далеко не настолько полно, как, скажем, в Москве или Санкт-Петербурге.
Они делают VW Polo, модель, специально адаптированную для российского рынка (более дешевую, более простую и несколько более прочную), VW Tiguan и две модели Skoda – Fabia и Octavia. Все они продаются в России (и должны соответствовать нормам и правилам ЕС). Рекламный слоган для «Тигуана» смотрится немножко рискованным в России: «выглядит обычным, но с горячим нравом».
Завод крайне чист, внутри кажется еще больше, чем выглядит снаружи, при этом весь утыкан поучительными уведомлениями о том, как носить форму (чтобы на шее все было застегнуто, и не нараспашку, например), и о необходимости следовать отмеченным дорожкам для передвижения. Имеется клиника и столовая для рабочих, но – в отличие от советской практики – нет детского сада. Детям до 12 лет вход на завод запрещен, за исключением ежегодных дней открытых дверей.
Интересная деталь, которую мы узнали – да, конечно, рабочие получают скидку на новые машины, но они не могут купить или получить какой-то автомобиль напрямую с завода. Он должен пройти через местный офис продаж в Калуге. Я подозреваю, что возможно это как-то связано с коррупцией, а также со стандартизованной практикой. В советское время было обычным делом, когда машины «исчезали» со сборочных конвейеров, когда они были готовы.
Размер скидки варьируется, но как нам сказали, составляет обычно от 10 до 15%. Но даже при этом машины все равно дороги для русских, особенно за пределами столицы, что, кажется, вызывает определенную долю негодования, возмущения и обиды (смотри ниже). Зарплата эквивалентна сумме в 800-1000 долларов в месяц, что хорошо, но не чрезмерно для российской провинции. Средний возраст российского рабочего – 30 лет.
Удачный ход – любой рабочий, который женится, может взять напрокат бесплатно VW Tuareg на целый день. Автомобильные заводы, нужно сказать, это автомобильные заводы. Но есть что-то сюрреалистическое в том, когда посещаешь современный высокотехнологичный завод, расположенный в обширной и пустынной провинциальной России. VW планирует расширяться; вскоре добавится завод по сборке двигателей. Он также является частью «кластера» для автомобильных инвестиций. У Volvo есть завод с другой стороны Калуги, а также есть заводы у Nissan и Citroen. General Electric, Samsung и Nestle также уютно устроились в регионе, извлекая преимущества из региональной системы привлечения инвесторов, в рамках которой действует удобный, так сказать, «круглосуточный магазин», который обеспечивает и координирует все сделки и договоренности, начиная от места строительства до инфраструктуры и предоставления высокоскоростного интернет-соединения. Создается впечатление того, что новое медленно посягает на старое и вытесняет его, но пройдет еще очень много времени, прежде чем самое худшее из старого полностью исчезнет.
Противоречия провинциального города – истории дитя «перестройки»
Мы решили пропустить обед и вызвали такси, чтобы оно отвезло нас в сам город – в противном случае мы могли бы провести почти три дня тут, так и не увидев собственно города. Нам невероятно повезло с нашим шофером.
Борису через неделю исполнится тридцать лет, так что он настоящее дитя горбачевской перестройки. По ходу нашего пути обнаруживается, что он – квалифицированный работник государственных служб реагирования в чрезвычайных ситуациях, трудится пожарным, а часть недели подрабатывает извозом для получения дополнительного дохода к своей зарплате (эквивалентной восьмистам долларам в месяц).
У него есть жена – которая работает на сборочном производстве автомобильной электроники, и семилетний ребенок. Он бы хотел больше детей, и знает, что российское правительство поощряет увеличение рождаемости, так как население сокращается. Но он сомневается, что они могут себе это позволить. «Коляска нужна, разные детские вещи, потом платить за детский сад, и потом, у нас только трехкомнатная квартира», - которую, как выясняется, они получили через контакты его родителей. На свои зарплаты они не могут позволить себе переезжать или купить новую квартиру, да и в любом случае около центра нового жилья не строится.
Еще по теме: Как разбогатеть в российской глубинке
Борис везет нас примерно около часа и привозит в центр Калуги, провезя через ее окраины, мы переезжаем через большой новый мост, ведущий в преимущественно новые жилые районы на правом берегу реки Оки, постоянно все комментируя. Когда мы вот-вот уже через него переедем, можно заметить несколько оставшихся обветшалых деревянных домов в старой части города. Они – это все, что осталось от старого жилого квартала. Современные квартиры, гражданские учреждения и торговые центры наступают.
В городе много чего строится и восстанавливается. Но во многих районах по-прежнему есть достаточный потенциал для улучшений. Есть также гигантский цементный завод, полностью заброшенный, практически примыкающий к центру города. Этому месту, по-видимому, придется ждать до тех пор, пока его кто-нибудь не купит, и тогда начнется снос. Государственное финансирование ограниченно. Имеется также элегантный ансамбль строений XIX века, который восстанавливается, по крайней мере снаружи; в него входит и триумфальная арка. Самое большое новое здание – это огромное новое здание государственного Сбербанка, прямо в центре города, которое построено слишком близко к недавно восстановленной церкви.
Имеется также огромное количество реликтов советской эпохи. Военный мемориал с вечным огнем, стандартный объект советских городов, по-прежнему на месте, как и монумент Комсомолу (коммунистической молодежной организации советских времен). И памятник Ленину стоит – в позе ловящего такси – как по-видимому всегда стоял, на площади перед штаб-квартирой Коммунистической партии, которая сейчас, конечно, стала офисом регионального губернатора Артамонова. По крайней мере ему не пришлось переезжать, когда он перешел из партийной организации в региональные руководители.
Еще по теме: Немецкая коммерция отстает в России
Иными словами, обычная картина для любого, кто бывал хотя бы в нескольких российских провинциальных городах. Он во многом напоминает мне Воронеж, где я – вместе с многими британскими студентами, изучающими русский – провела год за границей – по программе обмена Британского совета. Торговля расцвела в полном смысле слова. В позднее советское время магазины были редкими и находились на большом расстоянии друг от друга. Им недоставало яркости, и зачастую они были пустыми. Но можно увидеть, что это не особенно богатый город. Имеются приличные маленькие супермаркеты, кафе и магазины одежды, но также много салонов связи и интернет-кафе.
Борис говорит о политике. Будет ли он голосовать на выборах в следующем месяце. Он не хочет, но у них есть способы побудить тебя пойти, например, звоня и проверяя, что ты пошел голосовать в тот же день. Но он весьма пресытился нынешней властью. Среди местных чиновников было много перемен в 1990-е годы, говорит он, о которых он помнит, когда рос, но в последние десять лет… ну, это практически те же самые люди у власти. (Что, конечно, является еще одним признаком стабильности, которую приписывают Путину, ставя ему в заслугу то, что он вывел Россию из хаоса предыдущих двух десятков лет). То, что он говорит, перекликается с данными опросов, проведенных в последнее время исследовательским центром, близким к Путину, которые говорят о «моральном износе бренда» в отношении нынешних лидеров, и о растущем цинизме и разочаровании системой среди населения.
Он говорит, что цены растут и растут, так что семейный бюджет за ними не поспевает. «Платежи не могут быть вечно эластичными». Он записался на повышение квалификации, в качестве студента-заочника Воронежского университета, в надежде на продвижение. Как многие россияне его поколения, он также путешествовал – не на Запад, из-за трудностей с получением шенгенской визы (все используют это выражение, и обычно с разочарованием). Но он был в Египте, в Турции и в Таиланде, где ему больше всего понравилось, и где он оставался на некоторое время, прежде чем женился и завел ребенка, работая туристическим гидом для русских групп.
У него также есть мысли по поводу завода VW, о котором он говорит, что российским рабочим платят значительно меньше, чем их европейским коллегам, и они используются в качестве дешевой рабочей силы (его оценка зарплат рабочих завода примерно совпадает с тем, что нам говорили на заводе), а цены слишком высоки, чтобы местные жители могли себе их позволить. «Мы ожидали, что цены будут ниже для местных жителей, но цены вполне московские». Это перекликается с моими наблюдениями на стоянке машин для рабочих завода VW, которые были преимущественно российских марок.
Больше политики
Днем ведется больше разговоров о политике, мы фокусируемся на растущем разочаровании среди части нового среднего класса. Средний класс, кстати, имеет, судя по всему, достаточно плавающее определение. Член парламентской оппозиции как-то заметил, что это смена поколений – все, кому сейчас нет тридцати, по-настоящему не помнят и не переживали никакого опыта жизни до Горбачева – не способна привести к каким-либо изменениям в отношении наверху. В лаконичном выражении кто-то сказал: «дети наступают». И он перечислил отпрысков высокопоставленных чиновников, на центральном и региональном уровне, которые получили хорошие посты в последние пару лет – к большому негодованию обычных людей. Это может стать еще одним ударом по «Единой России» на выборах.
Риск того, что грядущие выборы, включая выборы президента в будущем году, могут быть восприняты как сфальсифицированные, даже если они таковыми не будут, может означать, как сказал один представитель оппозиции, что следующий президент будет рассматриваться как нелегитимный самозванец – или «Лжедмитрий» (отсылка к самозванцу, который правил Россией в Смутные времена в начале XVII века, о котором рассказывается в пушкинском «Борисе Годунове»).
Коррупция
Еще одной темой для разговора была коррупция, которая, как отмечают российские аналитики, опустилась в списке приоритетных проблем, которые нужно решать, в глазах обычных избирателей. Это может быть интерпретировано, говорят они, как свидетельство того, что с ней возникает меньше проблем, чем часто думают иностранцы, или же как то, что она стала уже таким фактом жизни, который воспринимается как данность до тех пор, пока она не достигнет больших масштабов.
Кто-то еще сказал, что размер взяток растет, и заявил, что это отражает больший риск быть пойманным и наказанным. (Но не может ли это наблюдаться из-за того, что люди стали богаче?).
Слабо развитая инфраструктура
Слабо развитая инфраструктура стала постоянной темой с поразительной статистикой, свидетельствующей о том, что русские в три раза меньше путешествуют на машинах, чем американцы. Это можно объяснить суровыми зимами и меньшим количеством автомобилей в собственности, но также отражает и сохраняющуюся нехватку дорог.
Заслуга Калуги то, что она использовала иностранные инвестиции для улучшения своей инфраструктуры – «если этот регион смог так сделать, могут и другие» - но также есть опасения относительно деиндустриализации и падения производственных навыков – ибо новые рабочие места предполагают просто сборочное производство, не настоящее производство, и при этом не предполагается появления какого-либо собственно российского производства.
Отток капитала
Вот еще одна интересная статистика. Кто-то отметил, что если Россия смогла бы сдержать отток капитала – который оценивается в 49 миллиардов долларов в 2011 году – это могло бы сделать иностранные инвестиции – в размере 39 миллиардов долларов – совершенно ненужными. Хотя также поднимался вопрос о том, какая часть российского капитала действительно вернулась обратно в виде инвестиций, скажем, с Кипра или Карибских островов. Некоторые также критиковали ситуацию, когда политика фактически определяет рынок, когда богатые частные лица ищут политического прикрытия, прежде чем принимать решения об инвестициях. «Проблема в том, что не существует основных, базовых правил».
Россия, было сказано, нуждается в «шести или семи основных брендах, а не только в автомате Калашникова».
