Постепенно перед нами развивается драма долговой инфекции европейских государств (еврогеддон), и самое удивительное во всем происходящем – ментальный мир европолитиков и еврократов. Они постоянно, как в трансе, повторяют нам, что речь идет о кризисе недисциплинированных стран-должников, или государственных дефицитов и долговых обязательств (Греция, Португалия, Италия), или о кризисе банковском или кредитном (Ирландия, Испания), который заражает евро (а почему?) и угрожает миру и стабильности в Европе. С запалом революционеров и с ощущением исторической важности момента нас уверяют, как недавно канцлер Меркель в Бундестаге, что «никто не может 50 лет мира и процветания в Европе считать само собой разумеющимися, и поэтому я говорю, что, если рухнет евро, рухнет и вся Европа. На нас лежит историческая обязанность спасти европейскую интеграцию, дело наших предков после столетий ненависти и кровопролитий».
Вы еще помните лагерь мира и социализма? Кто не с нами, тот за войну. И это говорит эмпирически образованный, порой здравомыслящий политик, будто бы она не знает, что где-то у 150 государств в мире нет евро, и они уже долго живут в мире. Почему нас пугают, что спасение евро идентично спасению Евросоюза, теперь принципиально называемого Европой? Почему в случае краха евро страны должны отменить общий рынок и накинуться друг на друга? Где начинается демагогия, там заканчивается аргументация.
Известно золотое правило профессионального политика: никогда не признавать ошибки, ни шагу назад. Политик будет все отрицать, или же спасать последствия своих действий новым видением будущего. И поэтому структурную ошибку общей валюты признавать нельзя, будем спасаться, а лучше всего, спасать весь мир».
Еще по теме: Спасение евро сулит еще большие беды Европе
С начала эксперимента общей валюты (ECU), особенно после исключения Англии из валютного механизма (ERM), было известно, что столь различные экономики, которые есть в Европе, нельзя безнаказанно сковывать панцирем общей валюты и даже правилами, я подчеркиваю, даже если бы власти этих стран соблюдали бюджетные правила, как это делали Испания и Ирландия.
Несчастная дешевая европейская валюта надула местную инфляцию, государственные дефициты, банковские спекулятивные кредиты и ипотеки южных стран и Ирландии при монументальном содействии всех европейских банков. А что с огромным перевесом в торговом балансе между профицитным севером (Германия, Голландия) и югом Европы?
Читайте еще: миссия философа: спасти Евросоюз
После введения евро сразу же возникла асимметрия текущего счета, в итоге большая, чем между Китаем и Америкой. Конкурентоспособность юга рухнула. Север продавал югу и сам ему давал в долг. Лучше нам было без евро, заявил итальянский премьер Берлускони, пока еврократы его не сняли и не посадили на его место своего бывшего комиссара Монти. И статистика достижений Италии говорит, что Берлускони прав. С девальвацией действительно жилось лучше.
Что дальше, если ошибка в самом евро, а не в плохих действиях политиков, как нас уверяют? Попытки снизить дефициты стран-должников на распространение заразы и на доверие инвесторов не влияют никак, ведь налоги и дефицит растут. Люди в сложное время руководствуются принципом, что есть надо всегда, а остальное подождет. Не только за старый уровень процентов еще недавно платежеспособной Италии теперь грозит разорение, но уже и Испания оказалась на грани критических 7%, и обслуживание долгов становится дороже для всех, несмотря на то, что траты сокращаются. И Германия неспособна продать все свои новые обязательства по старой цене. Должники и кредиторы в еврозоне ликвидируют друг друга, рейтинги падают у всех, зато находящаяся в долгах Англия впервые получила кредит дешевле, чем Германия. Удивительно спокойствие железного канцлера, которая использует кризис, чтобы под давлением рынков установить дисциплину. Она явно считает, что запустить неограниченную покупку долговых обязательств, в конце концов, можно всегда и на краю пропасти. Она также знает, что, если напечатать инфляционные деньги или монетизировать долги, кризис можно было бы отдалить, поэтому так велико давление на неуступчивую Германию, но как только Центральный банк захочет прекратить инфляцию, настанет падение. Конечно, вопрос в том, сможет ли жесткая монетарная политика Европейского центрального банка работать в наступающей рецессии, у нее есть дефляционные последствия (она снижает доверие), и восстановление после падения, как в случае резкого снижения дефицитов, в обозримом будущем не предвидится. Европейским бумагам, если их соберутся выпускать, мировые рынки уже не поверят, и средний процент долговых обязательств еврозоны (4,7%), который еще год назад снижал долговое бремя юга и нагружал север, сегодня уже не предоставят. Красноречиво фиаско эмиссии любых европейских долговых обязательств первого этапа.
Еще по теме: Кризис в Еврозоне ударит по российской промышленности
Еврозона еще не страдает от долгового кризиса (88% ВВП меньше, чем у США), она страдает от системного кризиса общей межгосударственной валюты.
Непоколебим пока немецкий идеализм, но рынки уже испытывают немецкую солидарность, и никто еврозоне на выполнимых условиях быстро в долг не даст. А что если бы некоторые страны начали избавляться от евро?
Еврооптимисты и пессимисты теперь могут быть заодно. Цена спасения евро означает или губительную инфляцию, или фискальную политику какой-то европейской дирекции без армии, которая заставит северные страны сообща выплатить южные долги и дефицит текущего счета. Действительно заставят, и действительно заплатят?
А пока удивительная власть и магия евро будет и дальше подрывать экономику нас всех, и что самое страшное – разрушать и коррумпировать сознание. Ибо любое зло, по сути, зло духовное.
