Интервью с Анджеем Шченсняком (Andrzej Szczęśniak) – аналитиком нефтегазовой отрасли.
Polska Zbrojna: 9 ноября по газопроводу «Северный поток» пошел газ. Что это означает для Польши?
Анджей Шченсняк: Запуск «Северного потока» нельзя назвать бедой или серьезным поражением, но он заметно ослабил польскую позицию. Наше основное преимущество в газовой сфере – это не рынок, т.к. он мал, а транзитное положение. Мы отчасти его использовали, когда построили первую нитку газопровода Ямал–Европа. Но мы не дали согласие на начало работ по прокладке второй нитки, так что россияне решили построить «Северный поток». Речь не только о том, что этот газопровод обходит Польшу стороной, но и о политико-экономических связях, инфраструктуре. Результаты ослабления нашей позиции уже заметны: высокая цена на газ, который мы покупаем у Газпрома.
Еще по теме: Конфликт ЕС и России вокруг Третьего энергетического пакета разрешим
- Почему она высокая?
- Несколько лет назад Польша платила за него меньше, чем Германия, сейчас же цена стала на 24 процента выше. Экономическое сотрудничество дает возможность не только получить доходы от транзита газа, это инструмент для переговоров.
- Не перекроют ли россияне проходящий через Польшу Ямальский газопровод под предлогом технических проблем?
- Это распространенное в Польше опасение, но я не вижу для него никаких оснований. В ЕС, в отличие от постсоветского пространства, не было еще ни одного случая, чтобы Газпром не выполнил своих обязательств. Нам грозит не перекрытие вентиля, а существенное ослабление нашей геополитической позиции. У нас уже сейчас огромный отрицательный торговый баланс с Россией. Уменьшение поступлений от транзита газа и более высокие цены на него означают, что этот баланс будет ухудшаться, и это ослабляет нас в экономическом плане. Аналогичный процесс начнет происходить и с нефтью. Только из-за того, что мы не хотим сотрудничать с Москвой, мы потеряем около миллиарда злотых в год. Столько Польша получает сейчас от транзита российской нефти на запад Европы.
- Почему Польша не подключилась к проекту «Северный поток»? Из-за Украины или из-за политических амбиций?
- Я напомню, что это газопровод появился из-за того, что в 2001 году мы не согласились на строительство второй нитки «Ямала». Не стоит забывать, что «Северный поток» мог проходить через польскую территорию. Однако участие в проекте, который был создан из-за нашего отказа сотрудничать, был бы ошибочной и нереальной идеей. Из транзитной страны с сильной позицией мы превратились в периферийное государство, которое отрезало себя от поставок с востока и одновременно стало периферийным рынком ЕС. Такая перемена повредила Польше, мы утратили преимущества, которые давало нам наше географическое положение: возможность заработать на сотрудничестве с поставщиком и европейскими покупателями газа.
- Стоит ли нам опасаться российской энергетической экспансии в Европе? Россияне покупают энергетические компании, в основном немецкие, а немцы спокойно их продают.
- В Польше искусственно раздуваются опасения, что мы попадем в зависимость от российских поставок, а страх – это плохой советчик как в бизнесе, так и в политике. Польские политики ориентируются не на национальные интересы и экономический расчет, а на эмоции и события истории. Это самоубийственный подход, он ведет к ослаблению позиции Польши. Германия ведет сотрудничество с Россией, т.к. она руководствуется рациональной оценкой политических и экономических интересов. Аналогично действуют и другие. Например, кооперацию с Россией в энергетической сфере развивает Япония, хотя эти две страны до сих пор не заключили мирного договора и ведут территориальный спор за Курильские острова.
Читайте еще: Польша и Россия наперегонки ухаживают за Германией
-ЕС принимает т.н. «третий энергетический пакет», требует предоставления рыночного доступа к российским газопроводам, а Россия продолжает говорить «нет». Что должен сделать Брюссель?
- Как участники этой игры мы руководствуемся радикальным лозунгом: дожать Россию. Россияне, инвестирующие на Западе, приводят туда сырье и капитал, а в то же время европейские компании хотят выйти на российский рынок. Москва соглашается, но она хочет двустороннего выгодного сотрудничества. Она не намерена открывать свой рынок, поскольку разница потенциалов между сильной, хорошо капитализированной европейской экономикой и российской – до сих пор бедной, опирающейся на сырье – огромна. Западные страны ведут с Россией дела благодаря сети двусторонних договоров и торговому обороту. А Польша требует навязать Москве жесткие правила игры, на что та никогда не согласится. Мы слишком слабы в политическом плане, чтобы вести такую игру, а в экономическом плане мы на этом теряем: из всех стран ЕС у нас самый большой дефицит торгового оборота с Россией. Германия покупает у россиян нефть и газ, но продает им технологии и технику. Мы отказываемся от такого сотрудничества, хотя у нас есть и козыри, и потенциал, для налаживания выгодных торговых отношений.
[...]
- Почему ЕС неэффективен: в 2015 году должно быть завершено строительство «Южного потока», а появится ли трубопровод Nabucco неизвестно?
- Американцы уже много лет ведут политику ослабления российско-европейских энергетических связей. В 80-е годы, когда появился первый большой газопровод Россия–Европа, американцы пытались блокировать этот проект, ввели эмбарго. Они говорили, что энергетические связи Европы и России могут привести к распаду Североатлантического альянса. Сейчас ситуация сходна. А континентальная Европа видит в России сырьевую базу. Для некоторых европейских стран Москва является энергетическим союзником, и она охотно принимает модель, при которой Россия продает Европе газ (40 процентов импорта), а Европа продает ей товары, ведет обмен капиталом или технологиями. Но американцы – прагматичный народ, они не связывают бизнес с политикой. Последний контракт компании Exxon, самого крупного в мире американского нефтяного концерна, с российской государственной нефтяной компанией «Роснефть» предполагает миллиардные инвестиции в добычу нефти. Политические отношения могут складываться по-разному, но они не исключают экономического сотрудничества.
Читайте еще: Польша купит российский газ у Германии
- Является ли сейчас Польша безопасной в экономическом отношении страной?
- С энергетической точки зрения – Польша одна из самых безопасных стран в Европе. Но это положение ухудшается, потому что мы недооцениваем собственный уголь – фундамент этой безопасности, принимаем невыгодные обязательства (климатическо-энерегетический пакет), превращаемся из страны-экспортера в импортера угля. Польша не бережет основ своей безопасности, у нее нет стратегии, как защитить собственную энергетическую независимость, вписаться в энергетическую политику ЕС. Мы сконцентрировали внимание на конфликтах, связанных с нефтью и газом, которые не являются ключевым сырьем.
- Из того, что вы говорите, следует, что Газпром - это компания, руководствующаяся исключительно экономическими соображениями, что? если из Кремля позвонят и скажут «надвигается зима, перекройте Украине газ», то глава Газпрома может этого не сделать?
- Ну почему же, совсем не так. В плане энергоресурсов политика и экономика всегда идут рука об руку. Это видно не только на примере России, но также западных, американских концернов. Аналогично и в ЕС, который борется за условия энергетического сотрудничества с Россией, «боксируя» с Газпромом. На этом фоне польская ошибка заключается в том, что идеология заслоняет нам экономические вопросы. Политика должна создавать такие условия, чтобы компании выгодно вели бизнес, а не терпели убытки.
- По данным американского Агентства по энергетике, наши запасы сланцевого газа составляют 5,3 триллиона кубометров. Позволит ли это Польше или даже всей Европе обрести независимость от российского газа? Если да, то это была бы новая геополитическая реальность.
- Это сны наяву. Сейчас нет никаких оснований, чтобы озвучивать такие имперские планы. О том, что у нас есть сланцы, мы знали с XIX века. Но пока еще невозможно оценить, удастся ли добыть из них газ.
[…]
- Но если б оказалось, что месторождения большие и газ добыть легко, что тогда?
- Тогда Польша стала бы крупным производителем природного газа. Но задумаемся, в каком масштабе. Чтобы добыть в Польше 14 миллиардов кубометров газа, т.е. столько, сколько мы сейчас потребляем, нужно было бы делать как минимум тысячу скважин в год, подвести к ним трубопроводы. При существующей плотности населения, нежелании инвестировать в энергосети, общественном сопротивлении это невозможно. По самым оптимистическим прогнозам, мы можем делать столько скважин, чтобы обеспечить 25-30 процентов своих потребностей. И этот газ недешев, надежды на низкие цены безосновательны. Вдобавок появляется вопрос рентабельности, ведь когда лопнет спекулятивный пузырь, российский газ будет стоить меньше 200 долларов. Нам не стать газовой державой и не покорить Газпром, даже если так утверждают СМИ.
- Нам следует покупать газ только у России?
- Газ следует покупать там, где он дешевле. В 2019 году у нас заканчивается действие договора на транзит газа. Тогда у россиян уже будет две нитки «Северного потока» и «Южный поток». Вдобавок еще Украина, и «Ямал» будет им не нужен. В 2022 году заканчивается действие долгосрочного договора на покупку газа. Тогда россияне смогут назначить нам такие цены, как на газ, поступающий через газовый морской терминал, или аналогичные ценам на европейском рынке. Вот это реальный вызов, а не фантазии о том, что мы станем второй Норвегией.
[…]
