Автор – бригадный генерал армии США в отставке Кевин Райан (Kevin Ryan)
Лучший комиссар по обороне старой закалки, специализирующийся на российских делах
Судя по всему, Россия и Соединенные Штаты вот-вот приступят к тому, что может стать самой мирной и продуктивной гонкой вооружений в истории – гонке оборонительных вооружений.
Россия, США и НАТО не могут прийти к соглашению по вопросам, связанным с американскими планами создания системы противоракетной обороны в Европе. Россия рассматривает размещение американских перехватчиков там как первый шаг к тому, чтобы окончательно свести на нет единственное остающееся у России средство сдерживания в отношении возможного нападения со стороны Запада – ее оборонительное ядерное оружие. У России в основе своей есть три возможных ответа, из которых она может выбирать: наращивать свои наступательные силы, наращивать свои оборонительные возможности или не делать ничего.
Читайте еще: Почему Москва не доверяет Вашингтону в вопросах ПРО?
29 ноября президент Дмитрий Медведев объявил, что система радарного предупреждения российского производства «Воронеж-ДМ» переходит в режим немедленной боевой готовности. Она будет заниматься обнаружением летящих ракет, нацеленных против российского анклава в лице Калининградской области. «Я рассчитываю, что этот шаг будет расценен нашими партнерами как первый сигнал готовности нашей страны дать адекватный ответ на угрозы, которые (западный) противоракетный щит представляет для наших стратегических ядерных сил», - сказал Медведев.
Российские лидеры ранее обещали усилить степень боеспособности и выживаемости своих наступательных ядерных ракетных сил в качестве средства обеспечения того, что они останутся эффективным средством ядерного сдерживания, и это, весьма вероятно, произойдет. Но последние события и заявления показывают, что Россия также вкладывает деньги в усиление своей собственной противоракетной обороны. Министерство обороны создает новую структуру, Войска воздушно-космической обороны (ВКО), и эта структура объединит разные оборонительные системы, начиная от платформ космического базирования, и заканчивая наземными системами, все с целью защиты от внешнего нападения, в первую очередь, от ядерного удара со стороны США. Это неожиданное развитие, учитывая, что большинство наблюдателей, и даже некоторые российские военные руководители, прогнозировали, что Россия не пойдет по пути Америки и не станет тратить миллиарды на дорогие противоракетные технологии.
Новые Войска воздушно-космической обороны (ВКО) являются третьим приоритетом для Министерства обороны, как заявил недавно на брифинге начальник Генштаба России Николай Макаров. Но по данным некоторых экспертов в области безопасности, аэрокосмические силы на самом деле занимают первое место среди приоритетов министерства, потому что именно на их долю приходится большая часть модернизационных фондов Минобороны на ближайшее десятилетие. Таким образом, у данного направления развития имеется бюджет, а также люди, которые занимаются этой программой – а это серьезное свидетельство в пользу того, что программа будет реализована.
Читайте еще: Россия срывает американские усилия по ПРО в Европе
Медведев полагает, что российская система обороны будет рассматриваться как угроза Соединенными Штатами и НАТО, вынуждая их идти на уступки в своих оборонительных планах. Но на самом деле подобный шаг не столько заставит США и НАТО в какой-то степени сдержать свои планы, сколько наоборот, уничтожит любое нежелание размещать свои системы. Если Россия сможет сравнять стратегический баланс, расширив свою собственную оборону, тогда США и НАТО не придется рассматривать варианты ограничения своих оборонительных систем.
Гонка оборонительных вооружений, типа той, которая сейчас разворачивается, не представляет угрозы ни для США, ни для НАТО, ни для России. Вместо этого, развитие более сильной и надежной системы противоракетной обороны в России сделает Россию лучшим партнером в любых будущих совместных противоракетных проектах с НАТО. Оно также создаст больше рабочих мест в России и поможет укрепить вооруженные силы, которые обычно недофинансируются и плохо используются руководством. А что самое лучшее, так это то, что как и американская противоракетная оборона, российские оборонительные силы не могут атаковать врага. Они только защищают.
Это правда, что Медведев также сказал, что он разместит ракеты «Искандер» класса «земля-земля», которые смогут уничтожать американские/натовские ракеты-перехватчики, которые будут нацелены на российские межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), но это бессмысленная угроза, если США и НАТО искренны в своем обещании того, что наши оборонительные перехватчики не будут направлены против этих российских МБР.
Ситуация с противоракетной обороной не носит взрывоопасный характер, но на данный момент она представляет собой упущенную возможность для улучшения сотрудничества в ядерной области и в сфере безопасности. Ни одна из сторон не способна и не готова отступить со своих нынешних позиций в вопросе размещения, оценки угрозы или сотрудничества. Однако российские лидеры осознают, что американская противоракетная оборона, особенно в ближайшие несколько лет, еще не будет угрожать системе стратегического ядерного сдерживания России, а американские лидеры понимают, что Россия вряд ли будет увеличивать свою наступательную ядерную мощь в тот же период. В результате возникнет стабильная ситуация, в которой США смогут продолжать размещать элементы своей системы ПРО, а Россия сможет наращивать свои новые оборонительные силы. В обоих случаях внутренние бюджетные соображения, вероятно, будут способствовать тому, чтобы темпы размещения оставались медленными.
Читайте еще: Россия потратит более $13 млрд на модернизацию оборонных заводов
Где-то после февраля 2013 года, когда обе страны определятся со своими новыми президентами на следующие несколько лет, мы можем вернуться к вопросу о ситуации с оборонным сотрудничеством, и возможно, найти больше общих позиций для взаимопонимания.
Бригадный генерал армии в отставке Кевин Райан является исполнительным директором по исследованиям в Центре Белфера гарвардской Школы Кеннеди (Harvard Kennedy School's Belfer Center). Он работал военным атташе США в Москве и начальником штаба Космического и противоракетного командования армии США (U.S. Army Space and Missile Defense Command).
