В соответствии с общепринятым изложением фактов, Первая мировая война началась, когда отношения внутри системы альянсов привели к развязыванию конфликта между крупными державами - в частности Германией, Францией и Британией - начавшегося с Балкан после убийства эрцгерцога австрийского Франца Фердинанда в 1914 году. Согласно этой точке зрения, за эту войну несет ответственность Германия, поскольку ее руководство намеренно превратило столкновение местного масштаба между Австро-Венгрией и Сербией в экзистенциальную борьбу соперничающих альянсов. Шон МакМикин (Sean McMeekin) оспаривает эту точку зрения в своей книге «Русские корни Первой мировой войны» ("The Russian Origins of the First World War"), выдвигая в ней мысль о том, что именно Россия была движущей силой политики конфронтации, которая и привела к жестокой резне 1914-1918 годов.
Большевистская революция 1917 года и длинные тени Советского Союза привели к тому, что роль России в развязывании этой войны склонны недооценивать. Изложение истории России с точки зрения жителя западной страны предполагает определенные трудности, начиная с печально известных проблем с доступом к российским архивам и заканчивая ограниченным количеством англоговорящих историков, которые бы знали язык настолько хорошо, чтобы проводить стоящие исследования. Писатели, как и многие генералы на тот момент, склонны рассматривать западный фронт в качестве центрального места действия, а все остальное считать несущественным.
МакМикин, который преподает международные отношения в университете Билкент в Турции, утверждает, что истинным катализатором войны стали имперские устремления России вытеснить ослабевающую Оттоманскую империю на Ближнем Востоке и захватить контроль над турецкими проливами, Босфором и Дарданеллами, которые соединяют Черное море с Средиземным.
Несмотря на то, что г-ну МакМикину удается восполнить пробел, изложив точку зрения Санкт-Петербурга, он все же преувеличивает значимость своих доводов. Россия, несомненно, сыграла более значительную роль в июльском кризисе, который последовал за убийством эрцгерцога, чем принято считать. Однако Россия изначально не провоцировала события, как утверждает МакМикин. Для составления полной картины событий необходимо рассмотреть позиции других участников конфликта, в особенности Берлина.
Кризис возник в результате попыток Австро-Венгрии утвердить свою власть на Балканах, вынудив к тому или разгромив Сербию. У России были связи с Сербией, а также геополитические интересы на Балканах. Когда, наконец, разразилась война, Германия, объединившаяся с Австро-Венгрией, превратила это столкновение в конфликт европейского масштаба, приняв стратегический план Шлиффена (Schlieffen), согласно которому она должна была одержать быструю победу над Францией и Россией (союзником Франции). Германия намеревалась вырваться из своего очевидного окружения, однако немцы также хотели добиться власти в Европе, соизмеримой с растущим благосостоянием и промышленным потенциалом их страны. Французы не сдались, как было запланировано, а вторжение Германии в Бельгию втянуло Британию в войну, которая быстро набирала обороты.
Современные исследования немецких архивов раскрыли материалы, доказывающие стремление Германии к войне. Обнаруженные материалы подтвердили виновность Германии в развязывании войны, которая привела, в конечном итоге, к переделу мира – эти обвинения подкреплялись также инициативой Германии во Второй мировой войне.
В изложении МакМикина, Первая мировая война стала кульминацией соперничества между Россией царя Николая II и Германией кайзера Вильгельма II, каждый из которых увлекся экспансионистскими мечтами на фоне ослабления Оттоманской империи. Константинополь всегда привлекал русских, которые называли этот город Царьградом. Русские считали свою империю законным преемником Византии, а Москву – «третьим Римом». Российский экспорт зерна проходил через эти проливы, что усиливало заинтересованность страны в этом регионе.
Однако в 19 веке противники России, особенно Британия и Австрия, несколько раз предотвращали ее попытки увеличить свое влияние в Турции, чем вызывали серьезное негодование русских и решимость избавиться от любых помех на своем пути. Тем временем, на рубеже веков Германия усилила свое влияние в Турции посредством развития торговли с ней и подготовки оттоманской армии, тогда как Британия модернизировала оттоманский морской флот. Россия наблюдала за всем этим с тревогой, как пишет г-н МакМикин, и поняла, что необходимо срочно принимать меры.
Россия также волновалась за свои западные границы. Предполагалось, что союз с Францией поможет, однако слабозащищенная территория российской Польши все еще причиняла беспокойства. Кроме того Россия была поглощена тем, чтобы удержать другие страны на расстоянии, даже такие небольшие амбициозные государства как Болгария. Официальные лица в Санкт-Петербурге, по словам автора, были не менее поглощены событиями 1914 года, чем Германия, и их опасения определили политику России во время июльского кризиса.
Россия начала мобилизацию раньше Германии и Австрии во время военной истерии летом 1914 года. Мобилизация затронула причерноморский регион, который должен был стать трамплином для вторжения на Ближнем Востоке в случае надобности. Власти Германии и Австрии сочли действия России на российском побережье Черного моря эскалацией конфликта, которая требовала соответствующих ответных мер, как пишет г-н МакМикин. Министр иностранных дел России Сергей Сазонов надеялся вывести Германию из игры на линии старта, если военный конфликт окажется неизбежным. Все государства планировали и готовились к короткой войне. Россия предвидела значительные успехи за счет Австрии, планируя оказаться сильным претендентом на турецкие проливы, перед тем как Турция сможет вступить в войну на стороне Австрии.
Г-н МакМикин полагает, что напряженная ситуация на Балканах просто предоставила России шанс осуществить ее давнишние планы при благоприятных обстоятельствах. Однако всем известно, что войны происходят вовсе не так, как их планируют. На начальном этапе Россия достигла успеха, но затем война затянулась на восточном фронте, а также в полях Фландрии. В конечном счете, недовольство русских ведением войны их властями подготовило почву для большевистской революции.
Г-н МакМикин справедливо утверждает, что историки Первой мировой войны слишком долго обходили вниманием значение имперских амбиций России в истоках этой войны. Однако его мастерски написанная попытка компенсировать этот пробел уводит нас слишком далеко в обратном направлении, обосновывая то, что «существующая точка зрения относительно истоков Первой мировой войны не выдерживает тщательной проверки». Он ясно дает понять, что российское правительство действовало настолько же опрометчиво, как и его соперники в Берлине или Вене, от которых недалеко ушли также Париж, Лондон и другие столицы. Огромная вина лежит на всех.
Г-н Хей, историк государственного университета Миссисипи, является автором книги «Возрождение вигов, 1808-1830».
