Нужно выбирать то, что реально, подчеркнула в беседе о государственном языке и политике интеграции накануне референдума (за предоставление русскому языку статуса государственного языка - прим. переводчика) Мария Голубева, исследователь центра общественной политики PROVIDUS.
- Инициирование референдума имеет политическое происхождение, и сбор подписей сопровождался ощутимой кампанией по поддержке. Но было ли объективное основание для этого? А именно: насколько большой среди русской части общества была до сих пор поддержка идее о статусе государственного языка для русского языка?
- Для того чтобы сделать обоснованные выводы, недостает всеобъемлющей информации. Судя по одному из недавних исследований, которое было проведено прошлой весной с целью выяснения отношения школьников к языкам, выяснилось, что у воспитанников школ для нацменьшинств оно в целом позитивное - как к латышскому языку, так и к его изучению. Однако одновременно было выражено желание, чтобы в публичном пространстве использовался также русский язык.
Читайте еще: Почему Латвии следует обойтись без "Газпрома"
Что касается референдума, большинство русскоязычных понимают, что эта акция не достигнет своей цели, однако те, кто пошел на сбор подписей, в основном хотели продемонстрировать свое отношение к тому, что политически их присутствие в этом государстве недостаточно признано…
Часть политической элиты Латвии придерживается такой, по ее мнению, западной нормы - если есть один государственный язык, то только он применяется в публичной сфере. Однако в Латвии в этом смысле всегда была другая ситуация. Почитав, к примеру, мемуары Валентины Фреймане, мы видим, что в довоенной Латвии, а также в так называемые ульмановские времена, государственным языком был латышский, который использовался в государственных учреждениях, но общение в публичном пространстве происходило и на немецком, и на русском, и на еврейском языках. В Латвии использование латышского языка никогда не было полностью всеобъемлющим.
И сейчас ситуация в сфере использования языков в Латвии не соответствует ситуации, к примеру, Германии или Франции. Не считаясь с этим и желая при помощи давления все получить готовым уже завтра к завтраку, творцы языковой политики, к сожалению, получили не совсем прогнозировавшуюся контрреакцию. К тому же, это происходит в довольно неблагоприятной геополитической ситуации, когда обостряются отношения России и Запада, во внешней политике России появляется более враждебная риторика, что, несомненно, окажет влияние и на референдум, который должен проходить на фоне прагматичных соображений, а не преувеличенных эмоций.
- В документах, отражающих нынешнюю конъюнктуру в сфере интеграции, – Основные положения по национальной идентичности, гражданскому обществу и политике интеграции (2012- 2018), которые подготовлены при прежнем министре культуры Сармите Элерте (ныне советник премьера), а также в декларации правительства Валдиса Домбровскиса - латышский язык позиционирован как основа идентичности национального государства. Это главная установка.
- К сожалению, главная установка не ограничивается только тем, что интеграция проводится на основе латышского языка. Основные положения – это документ, у которого намного больше идеологических претензий. По-моему, не все сферы достаточно продуманы. К сожалению, присутствует попытка перенести принципы из очень консервативной немецкой конституционной теории о формировании государства на ситуацию государства 21-го века, в котором в результате оккупации и других процессов сильно изменился состав жителей, и в котором представления теоретиков 19-го века о построении государства не совсем совместимы с практикой.
Еще по теме: Нелогичный удар Европы ниже пояса латвийской рыбной отрасли
Согласно этой теории государственная нация формирует культурное пространство, не принадлежащие к которому – нацменьшинства с другой культурой и языком – занимают свою определенную нишу, но не являются государственной нацией, образующей государство. Это резко противоречит широко распространенной на Западе концепции о том, что государство образуют граждане на основе общественного договора о равных правах. Каждый гражданин в определенной мере является основателем государства, и, независимо от национальности или того, в скольких поколениях его предки жили в государстве, принадлежит основной нации.
- Однако ясно, что к реальности в Латвии относится также факт, что ни латыши, ни правительство Латвии не отступят от принципа, что единственный государственный язык это латышский язык…
- Но в этом и нет необходимости. В основном хватило бы политического признания – чтобы граждан, в том числе и тех, кто стал таковыми, натурализовавшись, не разделяли на тех, кому принадлежит государство и тех, кто приспосабливается к государству. Чтобы не было так, что натурализация означает единственно изменение легального статуса человека, а возможность участвовать в политической жизни ставится под сомнение многими лидерами мнения и политиками, которые, как госпожа Элерте и другие соавторы основных положений по интеграции, настаивают, что вначале надо включиться в культуру большинства и принять социальную помять большинства, а только потом равноценно участвовать в формировании будущего государства.
- Язык – не единственный вопрос, когда речь идет об интеграции. Она невозможна и без более-менее единого понимания истории. Как известно, сейчас, в особенности о событиях 1940 года, мнения в Латвии кардинально отличаются.
- Да, конечно. Однако снова нужно подчеркнуть – единого мнения нельзя добиться только государственными документами, определив: теперь вам надо думать так. Это было главной ошибкой Сармите Элерте. Просто контролируя, что делают на занятиях учителя истории, нельзя добиться ничего. Историческая память в семьях очень разная, у каждого была своя история и понимание в зависимости от личного опыта, и это нельзя изменить директивами сверху…
Еще по теме: Русские в Латвии не будут "оккупантами"
Нигде не сказано, что цель любой ценой добиться, чтобы все признали одну историческую правду. Важно, чтобы люди были толерантными, готовыми сотрудничать и уважать главные ценности этого государства, которые закреплены в Конституции…
- Рассматривая риски дезинтеграции, как вы оцениваете идею об облегчении условий натурализации? Натурализация без интеграции - к сожалению, опасная реальность.
- Видите, ничто не идеально, всегда приходится искать консенсус. Надо
смотреть, что лучше: или у нас будут натурализованные граждане, не все из которых интегрированы в латышскую культуру и используют латышский язык в магазине, или, как в Эстонии, - огромный процент граждан России. Надо выбирать то, что реально. И в наших интересах, чтобы здесь было меньше неграждан.
- Неудача прежней политики интеграции в большой мере объясняется фактом, что русскоязычное общество находится под влиянием доминирующего российского медиа-пространства.
- Боюсь, что решения, которые можно порекомендовать, не будут особо оригинальными. Если мы хотим, чтобы русскоязычная аудитория не смотрела Первый Балтийский канал, общественные СМИ Латвии должны предложить более интересные и содержательные передачи на русском языке о ситуации в государстве, в политике. От коммерческих радиовещательных организаций и прессы, содержание которых определяют владельцы, в ближайшее время мы таких предложений, по всей вероятности, не дождемся.
Читайте еще: Мультикультурализм для латвийской действительности
- В Латвии широкие дискуссии вызвало мнение российских активистов-правозащитников Валерии Новодворской и Константина Борового о языковом референдуме и о русскоязычных как жертвах внешнеполитических манипуляций России с целью дестабилизировать ситуацию в Латвии. В какой степени есть основание говорить, что русскоязычные Латвии втянуты в игру, результат которой направлен против них самих?
- В этом нет ничего нового. Русскоязычные Латвии были частью этой игры очень долго. Однако было бы некорректно называть их пятой колонной. Это все же не какая-то однородная, настроенная против латвийского государства масса. Напротив, я думаю, что большая часть этих жителей не хочет, чтобы Латвия присоединилась к России. И надо помнить, что критика в адрес этих людей, как в каком-то смысле малоценных и не понимающих ценности демократии, непосредственным образом толкает их в объятия России. Выходит, что Россия единственная, кто говорит что-то позитивное об этих людях, при посредничестве своих телеканалов подчеркивая, что они жертвы латвийского государства.
- В Латвии в выборах Госдумы России приняло участие около 15 000 человек, большинство которых, кажется, голосовало за «Единую Россию». Какая часть всех русскоязычных жителей Латвии, по-вашему, поддерживает эту партию и ее политику по отношению к Латвии?
- Нет объективных данных, чтобы определить. Однако я не думаю, что большая часть этих жителей. И мне кажется, что в вопросе о поддержке политики России нет значительных различий между гражданами и негражданами.
- Угрожают ли, по-вашему, Латвии вспышки межэтнического насилия?
- Очень надеюсь, что нет. Однако насильственные беспорядки не единственное, чего нам надо бояться. Растущая нехватка сотрудничества и взаимного доверия в обществе очень плохо влияет как на экономику, так и на развитие государства в целом.
(Публикуется с небольшими сокращениями).
Перевод: Лариса Дереча
