Марк Адоманис (Mark Adomanis) опровергает слабые аргументы Ли Смита (Lee Smith) об иррациональном и самоубийственном характере иранского режима, объясняемом тактикой атак с применением людских волн в ходе ирано-иракской войны:
Похоже, Смит допускает ошибку (довольно обычную), полагая, что слово «рациональное» значит «хорошее» или «приемлемое». Если ваш противник превосходит вас в технике, но у вас гораздо больше людей (как Иран превосходил по численности Ирак, а Советский Союз нацистскую Германию), то есть, если у вас просто таки неисчерпаемый источник слабо образованной, плохо подготовленной и отвратительно вооруженной живой силы, состоящей из молодежи, то будет вполне рационально использовать сей факт к вашей выгоде. Цель в войне заключается не в том, чтобы победить красиво, а чтобы просто победить.
Понять это несложно. Но в доводах Смита есть и другой недостаток, о котором Адоманис не говорит напрямую. Речь идет о том, что иранцы воевали с врагом, вторгшимся в их страну. Кровопролитная борьба за изгнание захватчиков говорит нам о том, что режим и народ Ирана понесли колоссальные потери во имя отражения агрессии. И это никак не свидетельствует о страстном стремлении режима разжечь конфликт, который приведет к его уничтожению.
Читайте еще: Куба и Иран мыслят одинаково
Адоманис отмечает, что Смит ничего не смыслит в советской истории. Я бы добавил к этому, что смитовские знания классической истории также вызывают сомнения. Смит пишет:
Никто не думает, что правители Афин были иррациональны, но к моменту окончания Пелопоннесской войны они своими действиями практически низложили афинскую демократию.
Ну, вообще-то не совсем так. Был короткий период правления олигархии после поражения Афин, но в 403 году демократия там была восстановлена, когда афинские беженцы свергли власть «Тридцати тиранов», а Спарта не вмешалась и не остановила их. Афинская демократия продолжала функционировать во многом как и прежде – до и во время войны. Она была более или менее жива до того момента, когда Македония разгромила Афины в 322 году. После Пелопоннесской войны Афины потеряли свою империю, но не свою демократию.
