Интервью с политиком Яцеком Сариушом-Вольским (Jacek Saryusz-Wolski)

Polska: Все идет к тому, что Владимир Путин вновь станет президентом России. Но каковы были бы перспективы его победы, если бы цена нефти упала ниже 80 долларов за баррель?

Яцек Сариуш-Вольский: Доходы России, действительно, в значительной мере зависят от цен на нефть и газ. Если бы они начали резко падать, это бы ослабило российский бюджет и позицию властей. Однако в обозримом будущем ожидать снижения цен на эти энергоресурсы сложно, а в такой ситуации ваш вопрос остается в плоскости чистой теории.

- За несколько дней до российских выборов произошло резкое обострение отношений между Белоруссией и Европейским союзом. Стоит ли связывать эти факты между собой?

- В конце прошлого года Россия предложила концепцию Евразийского союза, представляющего собой вариант реконструкции СССР. Этот проект охватывает и Белоруссию, так что если и связывать с чем-то это недавнее обострение напряженности, то как раз с этой темой.

- Иными словами, мягкое влияние Москвы действует на Минск сильнее, чем влияние Брюсселя? Почему у стран ЕС в таком случае не получается вместе противостоять восточному вызову? Казалось бы, естественной стратегией было бы ведение переговоров по ставкам за российские нефть и газ совместными усилиями, но это недостижимо. Это когда-нибудь получится?

- Следует обратить внимание, что ЕС выступает на эту тему все более согласованно, у него появились на это новые правовые основания. Идет работа над такими юридическими решениями, которые позволят европейским странам углубить взаимное энергетическое сотрудничество. Европейская комиссия от имени всего ЕС уже ведет переговоры о поставках нефти с Кавказа. Кроме этого действует принцип отделения операторов транзитных сетей от поставщиков энергоресурсов, что способствует ликвидации монополий. Так что в этом направлении происходит много положительных вещей, виден заметный прогресс.

- Значит, получится сделать так, чтобы страны ЕС покупали энергоносители у России совместно?

- Мы находимся в начале пути, который должен к этому привести. Но нужно также создавать единый европейский рынок, на котором будет свободный оборот нефти и газа. Для этого в странах ЕС нужно создать целую систему трубопроводов и хранилищ. Но с этой точки зрения ситуация улучшается. Обратите внимание, что этой зимой у нас вновь был газовый кризис, связанный с уменьшением объема поставок из России, но Евросоюз пережил его гораздо лучше, чем кризисы предыдущих лет. Сейчас мы стали менее чувствительны к использованию газа в качестве инструмента политического давления. Хотя, бесспорно, самым лучшим решением было бы строительство газопровода Nabucco.

- Это лучшее лекарство от энергетических проблем ЕС?

- Одно из лекарств, а одновременно испытание европейской экономической солидарности. Но мы пока застряли на этапе планирования. Все еще идут рассуждения, ставить ли на Nabucco, т.е. газопровод из Азербайджана в Европу, или на проект, который я называю «малым Nabucco»: газовое соединение с Кавказом, которое не было бы полностью новым газопроводом, а использовало бы уже имеющиеся трубы. С одной стороны, по сравнению с изначальным проектом пропускная способность была бы меньше, но с другой, инвестиция была бы дешевле, так что ее легче было бы реализовать.

- Встает вопрос, реален ли какой-то из этих проектов: о необходимости их реализации говорится уже давно, но до сих пор никто даже еще не воткнул в землю лопаты.

- Над Nabucco опять сгущаются тучи. В основном из-за политики европейских энергетических компаний. Они кладут яйца в две корзины: договариваются и о строительстве Nabucco, и о создании конкурирующего с ним, придуманного в Кремле, газопровода «Южный поток». Проблема в том, что российский проект реализуется более четко. Инвестор, т.е. Газпром, согласует свои действия с Путиным, а европейские инвесторы не обсуждают своих решений с комиссаром ЕС по вопросам энергетики Гюнтером Эттингером (Günther Oettinger), и из-за этого в них мало последовательности. Мне грустно об этом говорить, но такова реальность.

- Где искать решение этой проблемы?

- В России, из-за того, что Газпром воплощает в жизнь политические директивы, решения принимать гораздо легче. В ЕС такого согласия между политиками и руководителями компаний нет. Но это не означает, что политики не имеют никакого влияния. Если бы, например, «Южный поток» был создан, Еврокомиссия могла бы не освободить его от действия норм TPA (предоставление доступа к газопроводу третьих сторон), как это было с «Северным потоком».

- Насколько изменится европейский энергетический ландшафт, когда к нам, через порты в Польше и Хорватии, начнет поступать сжиженный газ (LNG)?

- Следует говорить о трех взаимно дополняющих друг друга перспективах. Во-первых, появляются новые источники газа и новые маршруты его транспортировки, упрощающие диверсификацию его поставок. Во-вторых, это сжиженный газ, который будет поступать в порт в польском Свиноуйсьце (Świnoujście) и на хорватский остров Крк. И в-третьих, потенциал, который кроется в сланцевом газе.

- Как эти три явления меняют энергетическую ситуацию Европы? Американский исследовательский институт Stratfor выдвинул тезис, что в ближайшие годы произойдет ухудшение польско-российских отношений. Чем более независимой в энергетическом плане будет Польша от России, тем наши отношения будут становиться хуже. Вы разделяете такую точку зрения? 

- Это все область предположений. Я не думаю, что Россия как экспортер газа боится польского газового порта. Она скорее, могла бы опасаться коммерческой эксплуатации месторождений сланцевого газа, тем более что Свиноуйсьце может служить нам портом, через который мы могли бы экспортировать его излишки. У России нет поводов этому радоваться, т.к. это может вызвать падение цен на энергоресурсы и ослабить российскую монополию.

- И в такой ситуации президентом вновь становится Владимир Путин. Какова может быть его реакция, если соседняя страна превратится в реального конкурента для созданной им энергетической империи?

- Не будем забывать, что российский потенциал добычи газа останется несравнимо больше польского. Но Москва уже не сможет диктовать условия и цены с позиции абсолютного монополиста как это происходит сейчас. Мы будем, наверняка, лучше защищены от шантажа со стороны России. Ведь в прошлом эта страна не колеблясь прибегала к подобным инструментам давления.

- Интересы России будут, определенно, ущемлены. Не должны ли мы в таких обстоятельствах опасаться ее реакции?

- А что она может сделать? Разбомбить нас?

- Глава Stratfor Джордж Фридман (George Friedman) пишет в своей книге «Следующие 100 лет», что около 2020 года напряжение между Россией и Польшей достигнет такого предела, что мы начнем мобилизацию наших армий.

- Аналитические институты для того и существуют, чтобы предлагать разные сценарии, в том числе худшие из всех возможных. Я предполагаю, что Россия будет, скорее, вынуждена пойти путем экономической, технологической и общественно-политической модернизации страны. Ей придется изменить нынешнее положение, при котором ее экономика зависит от добычи и продажи сырьевых ресурсов. Президент Дмитрий Медведев давно повторяет, что России пора начать модернизацию.

- После этих выборов Медведев, наверняка, исчезнет из политической жизни России.

-  Но сохранение такого профиля экономики, когда она зависит только от сырья, не выгодно самой России. Москве нужно начать от этого отходить.

- Способен ли Путин и его люди провести в России модернизацию? Должны ли россияне сменить правящую команду, если они действительно хотят перемен и обновления страны?

- Я не возьмусь отвечать на этот вопрос, я не знаю, способен ли Путин воплотить в жизнь программу модернизации, о которой говорил Медведев. Но если он решит за это взяться, ему будут нужны хорошие отношения с Западом. Поэтому я выдвигаю тезис, противоположный утверждению Фридмана. Я считаю, что чем более диверсифицированными будут источники поставок нефти и газа в Европу, тем будут лучше отношения Евросоюза и России. Именно потому, что Москве для осуществления модернизации потребуется поддержка ЕС. А это повлечет за собой неотвратимую демократизацию России.

- Ваш тезис, действительно, полностью противоположен предположениям Фридмана, но факты пока говорят в его пользу. Это видно хотя бы по действиям близких России стран – Белоруссии и Украины. Первая недавно отрезал себя от отношений с ЕС, а вторая в декабре отказалась от подписания уже готового соглашения об ассоциации.

- Сейчас мы находимся в нижней фазе политического цикла. Но это не значит, что ситуация уже никогда не изменится. Если оценивать факты объективно, то отчетливо видно, что у России нет выбора и она вынуждена искать сближения с ЕС: ведь там есть технологии и рынки сбыта. Ни России, ни странам-участникам программы «Восточное партнерство» без Евросоюза не справиться. Поэтому я считаю, что отношение Москвы к Западу должно уже в ближайшее время улучшиться.