В начале этой недели, выступая пред южнокорейскими студентами с яркой и захватывающей речью, президент Барак Обама, сделал громкое заявление: «…проводится всестороннее изучение нашего ядерного потенциала», и «я могу с уверенностью заявить, что у нас больше ядерного оружия, чем нам необходимо». В связи с этим он планирует встретиться с российской делегацией в надежде, что «действуя совместно, мы сможем и дальше двигаться к успеху в деле сокращения наших ядерных запасов».
Министр обороны Леон Панетта (Leon Panetta) тут же со скрытой иронией заверил прессу и Конгресс, что мы никогда не будем сокращать количество наших ненужных ядерных игрушек, на содержание которых ежегодно тратится несколько миллиардов долларов, ну разве что только в результате двусторонних переговоров с русскими.
Таким образом, необходимость договариваться с целью сокращения ненужных вооружений – это единственная причина иметь все эти вооружения. В этом – вся странность ситуации.
Фактически контроль над вооружениями является формой централизованного регулирования со всеми присущими ему недостатками. Участники процесса с большой предосторожностью соглашаются на такое регулирование, поскольку, связанные обязательствами, они зачастую не в состоянии приспособиться к непредвиденным ситуациям.
Кроме того, политические сделки по вопросам вооружений могут вводить в соблазн. Так, соглашение по стратегическим вооружениям, принятое в 1972 г., ограничивало количество ракет, которое может иметь каждая из сторон, но разрешало им оснащать свое ракеты многочисленными ядерными головками и повышать точность попадания ракет, тем самым, поощряя стороны к наращиванию потенциально опасного потенциала первого удара.
И, как и в данном случае, переговоры могут фактически препятствовать ограничению вооружений. В 1973 г. предложение об одностороннем сокращении военного присутствия США в Европе не получило поддержки Сената, т.к. многие чувствовали, что это нанесет удар по предстоящим переговорам о контроле над вооружениями, которые на тот момент проходили долго и непродуктивно.
Рост вооружений в период холодной войны происходил не путем подписания соглашений, наоборот, это был своего рода рыночный процесс, в котором каждая из сторон, неусыпно следя друг за другом, стремилась к обеспечению безопасности и закупала оружие и комплектовала армии в других объемах. С учетом меняющихся требований и перспектив менялась и структура вооруженных сил у каждой из сторон.
Этот процесс может идти и в обратном направлении: по мере уменьшения напряженности сокращаются вооружения, являющиеся ее производным. И, несмотря на вероятную хаотичность, неравномерность и неопределенность в решении этой проблемы, на возможность двусмысленных шагов и половинчатых мер, несмотря на возможность принятия решений под воздействием корыстных интересов и потенциальную обратимость всего процесса, вооружения могут быть существенно сокращены.
И тому есть яркий пример. После нескольких десятилетий холодной войны между США и Канадой в 1870-е годы произошло ослабление напряженности, а корабли, форты и сооружения, которые им пришлось построить с целью противостояния друг другу, были постепенно демонтированы или были заброшены и со временем сгнили без всяких формальных соглашений. В наши времена Франция в одностороннем порядке списала большую часть своего ядерного арсенала, не слишком советуясь с кем-либо.
В условиях ослабления напряженности процесс сокращения вооружений будет эффективнее, если переговоры по вооружениям не будут создавать помех, и пойдет более оперативно, при условии, если каждая из сторон, почувствовав основания для сожалений, сможет без колебаний вернуться на свои прежние позиции. Официальные переговоры по разоружению, скорее только замедлят и усложнят данный процесс.
