Компании ExxonMobil и Роснефть закрепили свой стратегический нефтяной союз. Подписанный ими договор продолжает первое соглашение, заключенное в прошлом году. Я представлял эту проблему в беседе с телеканалом TV Biznes в январе 2011 года.
Сейчас прошлогодние соглашения получили продолжение и приобрели конкретную форму: россияне предложили доступ к богатейшим месторождениям, а американцы - свои технологии в области глубоководной добычи и добычи сланцевого газа, дав российской государственной компании доступ к месторождениям на американском континенте. Т.е. классический обмен: месторождения в обмен за технологии. Какие выводы вытекают из этого стратегического соглашения для Польши?
Уже раньше при подобных обстоятельствах я пытался подсказать нашему руководству, что оно движется в неверном направлении. Полгода назад я сопоставлял в своей статье «Великобритания, Россия, энергия – польский и британский взгляд» высказывание британского министра энергетики, которой высоко оценивал роль России в энергетической безопасности Европы и всего мира, с высказываниями бывшего заместителя министра экономики Петра Наимского (Piotr Naimski). Сейчас это можно сформулировать еще более четко:
Читайте также: Новая внешняя политика Польши
1. Польша взяла на себя сложную и утомительную роль по блокированию энергетического сотрудничества России и Европы, и с этой ролью мы благодаря самым различным усилиям справляемся, впрочем, без особых успехов. За такие действия Польше приходится дорого расплачиваться. В данной политической сфере нашим покровителем является Америка, и тут мы представляем ее интересы. Но мы не блюдем интересов собственных, и поэтому имеем самый дорогой в Европе газ и множество прочих расходов. Из-за этой знаменитой «польской русофобии» также ослабевает наша дипломатическая позиция в ЕС.
2. Американцы очень прагматичны. Они оказывают на Россию давление при помощи всех возможных инструментов (и мы являемся одним из них), добиваясь, чтобы она открыла двери западным инвестициям, т.е. чтобы она предоставила свои богатейшие нефтяные и газовые месторождения западным компаниям. Америка и нефтяные концерны очень хотят получить этот доступ, поскольку добыча в США становится все более затратной и сложной (в частности, из-за протестов экологов). Поэтому, когда американцам не удалось добиться изначальных целей (россияне не поддались давлению), они приняли российские условия, уже испытанные европейскими компаниями: месторождения в обмен за рынки и технологии.
3. Эти условия очень выгодны для России. Если мы просто бесплатно открыли свои месторождения для инвесторов из Нового Света и поэтому станем в этой игре объектом, а не субъектом, то россияне добились статуса субъекта: они приобретут американские технологии и быстрее научаться самостоятельно добывать нетрадиционные углеводороды (а также газ на арктических месторождениях). Мы же при добыче сланцевого газа в Польше столкнемся с конкуренцией чемпионов мира в этой дисциплине – американских «wildcatters», и сможем посмотреть на технологии только в кино. Покупать их придется у американских гигантов (и очень дорого, потому что мы очень спешим).
Также по теме: Почему США не нужна система ПРО в Восточной Европе
4. Контракт компаний ExxonMobil и Роснефть – это контракт на высшем политическом уровне. Он был подписан в присутствии премьера (президента) Путина и наверняка получил благословение Барака Обамы. Он может стать дополнительным плюсом в его борьбе за второй президентский срок, т.к. демонстрирует, что из «российской перезагрузки» можно извлечь конкретные экономические выгоды для американских компаний. Договор знаменует очередной этап снижения напряженности между Вашингтоном и Москвой, чему не мешают даже высказывания кандидата-республиканца, что «Россия – это враг Америки номер один». Он означает также, что позиция Польши, как союзника США на сложном «российском фронте», становится все слабее.
5. Польша продолжает двигаться в направлении конфликта с Россией. Высказывания политиков, дела в арбитражном суде, заявления о том, что мы выдавим из Европы российский газ, и НУЛЕВОЙ уровень развития экономического сотрудничества говорят о том, что мы до сих пор остаемся с Россией «на тропе войны». Наши политики не заметили изменения геополитической конъюнктуры и проявляют эту политическую слепоту с того памятного 17 сентября (что за дата для решения! (день начала советского вторжения в Польшу в 1939 году, - прим. пер.)), когда американский президент утренним звонком лично сообщил нашему премьеру, что системы ПРО не будет. Встает вопрос, научит ли чему-нибудь наших политиков развитие стратегических отношений между Москвой и Вашингтоном в сфере, в которой мы являемся таким активным игроком? Я боюсь, что нет.
