В очередную годовщину со дня рождения вождя мирового пролетариата мы публикуем польскую архивную статью от 23 января 1924 года, написанную на смерть Ленина. О том, каким видели вождя ближайшие соседи – диктатором или освободителем – вы можете узнать из первоисточника.
Вчера московская радиостанция передала официальное сообщение о внезапной кончине Владимира Ульянова, известного под псевдонимом Ленин. Это известие взбудоражило весь мир. То, что оно вызвала потрясение, неудивительно, ведь усопший вождь русского большевизма был слишком выдающейся фигурой и оказал своей волей и складом ума слишком значительное влияние на «освобожденную» им Россию, чтоб с его смертью не связывался целый ряд домыслов, надежд и предсказаний.
В период, когда подпольный мир мстителей за притеснение русского народа в тайне ковал орудие борьбы с кровожадным царем, когда устами овеянных чуть ли не мистикой в своем героизме членов «Народной воли» он бросал в народ пламенные воззвания и метал громы на головы царей, тогда либеральная мысль всего цивилизованного мира сочувствовала и симпатизировала тем, кто один не боялся тирании и противопоставлял ее гнету свою страстную волю к свободе. Будто пламя по спаленному жаром лесу шло это революционное движение через Россию, расходясь все более широкими кругами, все победнее превозмогая усилия «охранки» и Третьего отдела.
В 1905-06 годах бывали моменты, когда казалось, что идея освобождения из-под ярма царизма восторжествует и установит во всей империи новые порядки. Однако царизму удалось победить еще раз, и пожар удалось затушить. И только мировая война свергла длившееся в России несколько сотен лет владычество царизма.
Но революционные круги были неоднородны. Одно время после распада российских социал-демократических сил существовало целых семь разнообразных революционных групп. Однако на первый план выдвинулись два лагеря – меньшевики и большевики, и одному из них должна была достаться будущая власть. После краткого триумфа меньшевиков в период керенщины, в ноябре 1917 года к власти пришли большевики во главе со своим вождем и диктатором – Лениным. Это открыло новую эру в истории России, но эру мрачную, страшную и кровавую, подобную дурному сну.
Не подлежит сомнению факт, что своей победой большевики обязаны гению Ленина. Этот сосредоточенный, полный необычайной энергии и одновременно удивительно трезвый, расчетливый, прозорливый и упрямый человек воплощал в себе все те черты, которые необходимы, чтобы любой ценой достигать цели.
Ленин имел такое же преимущество над декламирующим, патетичным, всклокоченным и безрассудным Керенским, как затаившийся волк над заслушавшимся своей песней глухарем. И он водрузился в Кремле на трон белых царей, став самым кровавым, самым страшным и самым грозным из всех прежних властителей России. В жути, веявшей от его правления, было нечто апокалиптическое.
Ленин, конечно, не был ни жестоким, ни одичавшим человеком, в любом случае его можно назвать одним из самых порядочных из всех большевистских вождей. Однако ему пришлось столкнуться с трагической жизненной иронией, которую даже он, со своей закаленной в многолетних боях волей, победить не смог. Власть, которая во имя блага народа укрепила свои основы, превратилась в худшего его мучителя. Те, кто с лозунгами свободы на устах вознесся на царский трон, загнали народ в сто раз худшую неволю, чем довлела над ним раньше; правители, ставившие целью в русле своей программы обеспечение благосостояния и счастья пролетариата, бросили его на растерзание беспримерным до сей поры нищете и голоду. Теория потерпела крах в столкновении с голой правдой действительности. Социально-экономическая программа стала самым грозным и непобедимым врагом диктатора Ленина. Он победил Юденича, Врангеля, Деникина, беспощадно задушил революцию эсеров, но это проблема осталась нерешенной, становясь все более запутанной и трагической. Пытаясь поправить ситуацию, Ленин решился даже на смену фронта, на поворот в сторону разрушенных до основания капиталистических государственных форм. Но жизнь продолжала свое неотвратимое возмездие за попрание всех своих правд и основ.
Умирая, Ленин не мог не видеть, что созданная им система превратилась в закосневший и застывший в своей неизменной форме труп. <...> Советский строй стал трухлявой развалиной, которая не может не рухнуть под сколько-нибудь сильным ударом. Советская власть держится и будет держаться лишь благодаря бессилию народа, которым она правит. Но ни минутой дольше.
Кончина Ленина была преждевременной, однако он успел пережить внутреннюю правду навязанного им строя. Трон, на котором он сидел, был гробом. И тем страшнее было, должно быть, подведение последних жизненных итогов этого человека, чувствовавшего под собой нарастающее и неотмщенное зло, нищету, голод и смерть десятков миллионов человеческих существ, зла тем более чудовищного, что было оно бесцельным.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Ленин, конечно, не был ни жестоким, ни одичавшим человеком, в любом случае его можно назвать одним из самых порядочных из всех большевистских вождей. Однако ему пришлось столкнуться с трагической жизненной иронией, которую даже он, со своей закаленной в многолетних боях волей, победить не смог. Власть, которая во имя блага народа укрепила свои основы, превратилась в худшего его мучителя.
