Заявка, которую подал российский холдинг «Акрон» на акции польской компании Azoty Tarnów (ATT), вызвала бурю. Первую стратегию развития ATT я описал в 2004 году, следующую - в 2006, советуя провести IPO, что и произошло в 2008, потом - при покупке компании ZCh Police в 2011 и химкомбината в Кендзежине в 2010. Так что я почувствовал себя вправе написать на эту тему в более широком контексте российско-польских экономических отношений.
Лозунг «русские идут» вызывает у нас истерику. Непонятно только, у кого сильнее - у партии «Право и Справедливость» (PiS) или, как оказалось в случае ATT, «Гражданской Платформы» (PO). Мы ненавидим русских и боимся их. А страх - плохой советчик. Он ведет либо к бегству, либо к параличу, который делает невозможным даже бегство. Мы страдаем комплексом поражений и наслаждаемся нашими немногочисленными победами, как в 1610 году (захват польскими войсками Москвы - прим. пер.) или 1920-м (Варшавская битва в ходе Польско-советской войны - прим. пер.). Давайте спокойно задумаемся, почему мы проигрывали. По их вине или по нашей? [...] Почему мы отказались от царского трона, который предлагали «русские» Владиславу? На это не согласились ни польский король, ни польский примас! А как оказались под властью «русских» казаки и Украина? Не из-за нашей ли собственной политики? К сожалению, из-за нее. Петр Семка (Piotr Semka) перечислял недавно сомнительные польские триумфы в своей статье под названием «Как равный с равным». Нам бы хотелось именно этого, но почему тогда мы не хотим вести с ними дела «как равный с равным»?
Длившиеся столетиями англо-французские, франко-немецкие, немецко-австрийские войны порождали такую же сильную ненависть, как войны польско-русские… После второй мировой войны СССР подчинил себе не только Польшу, но также ГДР и другие страны Центральной и Восточной Европы. А сейчас немцы, невзирая на Сталинград, договорились с ними по газопроводу «Северный Поток». «Непобедимая Красная армия» входила в 1956-ом в Венгрию, а в 1968-ом - в Чехословакию, а мы устроили себе «познаньский июнь» и «гданьский декабрь» (подавленные властями выступления рабочих против коммунистического правительства в 1956 и 1970 гг. - прим. пер.) своими руками. Несмотря на это, и венгры, и чехи могут сейчас вести с россиянами бизнес. Благодаря этому у венгерской нефтегазовой компании MOL дела обстоят лучше, чем у польского концерна Orlen, хотя еще в 2000-м все было наоборот. Через Словакию и Чехию, а не через Польшу, пройдет новая железнодорожная ветка из России. Может быть чехи мстят нам за Заользье 1938-го и Прагу 1968-го? История - лучший учитель, поскольку показывает, что еще никогда никого ничему не научила. А уж в особенности - народ, который вообразил, что Богоматерь наверняка разговаривает с Сыном и его Отцом по-польски.
Они нас заставили?
Результат таков, что мы хотим и даже требуем, чтобы русские поставляли нам дешевые нефть и газ, при этом - исключительно по нашей территории (не дай бог, каким-то кружным путем, потому что это будет с их стороны акт агрессии), и призываем весь мир нас защищать. После 1989 года мы сделали ставку на газ. Сделать это заставили нас не «русские» и не их агенты из Третьей Польской республики – так посоветовал нам Всемирный банк! Это было наше суверенное решение, хотя у нас есть собственный уголь. В то время не существовало никаких «климатических пакетов», так что делать этого мы были не обязаны. А когда мы уже поставили на этот газ, мы согласились на строительство у нас отрезка газопровода «Ямал - Европа» без возможности физического реверса!!! Хотя в то же самое время мы воспользовались реверсом на Поморском нефтепроводе. Почему? Русские нас заставили? В тот момент они еще ничего не могли нам навязать, потому что мы могли вообще не покупать у них газ. В 1989 году мы импортировали из СССР 13 млн. тонн нефти, в 1992 - всего 5 млн. тонн!!! Россияне вообще не перекрывали нам вентиль, у них самих тогда этой нефти не было. Мы стали завозить нефть морским путем, и никто этого не заметил. Точно так же может быть и сейчас. [...]
Когда мы построили «Ямал», мы подписали с «русскими» чудовищный договор. Подписали сами! А потом еще трижды меняли текст на худший. Правда, тогда мы были уже не вполне свободны, но по собственному желанию. Почему мы не построили, к примеру, газопровод Бернау - Щецин? Если бы нефтегазовый концерн PGNiG был частной компанией, этот газопровод давно бы существовал, потому что он экономически оправдан. Так почему же его нет? Потому что развернулась внутренняя польско-польская война, кто займется его строительством, за чьи деньги, кто будет получать из него газ и по какой ценовой формуле. А почему мы построили всего пару подземных газохранилищ, объем которых в 2009 году составлял лишь 1,66 млрд кубометров? Это - лишь неполные 12% нашей годовой потребности, которых хватает на 30-50 дней в зависимости от времени года. Тоже из-за «русских»?
Цели диверсификации
Самая болезненная для нас тема - это «Северный Поток». Почему? Кто из наших политиков и аналитиков, критиковавших данную инвестицию, будучи на месте россиян не захотел бы диверсифицировать пути транспортировки газа в Европу, как мы хотим диверсифицировать источники его получения? С их точки зрения ситуация, когда весь экспорт идет через Белоруссию и Польшу настолько же неприемлем, как с нашей - отсутствие возможности купить его у кого-либо, кроме России. А честная переговорная позиция подразумевает, что нельзя делать противоположной стороне таких предложений, каких не можешь принять сам. Мы хотим диверсифицировать источники поставок нефти и газа, для нас это означает уменьшение зависимости от России. А для многих стран ЕС диверсификация, наоборот, означает увеличение объемов импорта российских нефти и газа. [...]
В 2004 году некоторые немецкие аналитики обращали внимание на то, что немецко-российский договор о строительстве газопровода по дну Балтики может входить в некое противоречие с идей европейской интеграции, и нет причины удивляться, что поляки выступают против этой инвестиции, если вспомнить об их историческом опыте. Это, конечно, - частный проект, поскольку им занимаются частные немецкие фирмы, но патронат президента Путина и канцлера Шредера казался этим экспертам неуместным. Они изменили свое мнение, когда услышали о том, что лидеры «Права и Справедливости» и «Гражданской Платформы», готовясь придти к власти в Польше, обещали устроить национализацию в случае, если нефтегазовый концерн PGNiG выйдет на биржу и продаст 25% акций, чтобы получить средства на инвестиции. Аналитики решили, что раз мы ведем себя так истерично, с нами не о чем разговаривать. Ведь как можно строить газопровод через Польшу, раз поляки, преисполненные национальными фобиями, могут его национализировать? Если мы постоянно ведем себя, как «Ванда, не пожелавшая немца» (отсылка к легенде о краковской княжне Ванде, покончившей жизнь самоубийством, чтобы не выходить замуж за немецкого князя - прим.пер.), то не стоит удивляться, что немцы на наших глазах флиртуют с Россией. Охваченной ревностью Ванде остается или броситься в воду, или как-нибудь самой этого немца «охмурить». [...]
Польское сланцевое оружие
Хотя мы жалуемся миру, что Россия использует свои нефть и газ, как СССР некогда использовал танки, горюя, что мир этого не понимает и ведет с «русскими» дела, мы хотим отплатить им той же монетой. Некоторые уже строят планы, что «начало добычи сланцевого газа в 10-летней перспективе и одновременно с запуском в 2014 году терминала для приема сжиженного газа даст Польше шанс не только обрести энергетическую независимость, но в будущем пользоваться своими ресурсами как инструментом формирования стабильности в сопредельных странах. (…) Это будет беспощадная схватка с Россией, подобная той, что разворачивалась в XVI и XVII веках». Российский газ - это политический инструмент. А польский газ станет «инструментом формирования стабильности». Ведь мы будем продвигать на восток демократию, как в 1610 году мы распространяли католицизм и потому не приняли царскую корону для Владислава, что условием был переход в православие. Когда наш сланцевый газ потечет на Украину и в Белоруссию, мы сможем заняться воплощением ягеллонской стратегии восточной политики. А кто-нибудь спросил их, какой газ они предпочитают: из Польши или из России? [...]
Танков «u nas niet»
«Я не хочу использовать выражений, которые могут повредить дальнейшим переговорам, но я не говорю, что ваше утверждение неверно», - заявил в 2007 году Ярослав Качиньский (Jarosław Kaczyński) на вопрос журналиста, шантажировали ли россияне польский PGNiG по поводу поставок газа. Любопытно, чем же шантажировал нас Газпром? Чтобы мы взамен на газ вышли из Евросоюза? Или требовал, чтобы мы выдали какие-нибудь секреты НАТО? Если бы так было на самом деле, мы были бы готовы топить хворостом! Газпром хотел получить от нас больше денег за газ! Если бы россияне применяли энергетический шантаж для достижения своих политических целей, не оглядываясь на экономические последствия, как твердят наши политики, они не стали бы подписывать в 2007 году контракт с PGNiG, а сказали бы: «пусть ваш президент, который так некрасиво высказывается о нашем президенте, объясняет своим избирателям, почему они мерзнут зимой без газа». Раз они решили подписать этот договор, значит, они использовали экономический «шантаж», то есть просто придерживались принципов экономической политики. Если бы это был не Газпром, а какой-нибудь другой иностранный концерн, стал бы он продавать нам газ дешевле, если он мог продавать его дороже? А почему он мог дороже? Ну конечно же потому, что танков «u nas niet». В газовом секторе такие «танки» - это терминалы для приема сжиженного газа. Если бы мы начали строить их после 1990 года одновременно с веткой газопровода «Ямал», то в 2010-м мы не были бы обречены на ценовой диктат Газпрома. [...]
Сейчас, когда мы уже взялись за терминал, его строительство обойдется гораздо дороже, чем это бы вышло 10 лет назад. А «русские» развили порт в Приморске и построили газопровод БТС-2. Так что скоро может разразиться очередной скандал, если мы начнем импортировать нефть и сжиженный газ морским путем, а Россия тем же самым путем будет их экспортировать. Придется, пожалуй, расширять Датские проливы, иначе все эти танкеры там не поместятся.
Польские политики, не пожелавшие вести дела с алжирцами (так как за ними тоже, якобы, стояли «русские»), не хотели связываться и с австрийцами: слияние компании Orlen с концерном OMV было заблокировано, а теперь стало очевидно, что оно могло оказать влияние не только на нефтяной, но и на газовый рынок. OMV ведет сегодня переговоры с Газпромом как «равный с равным». Он стал одним из основных партнеров Газпрома в Центральной Европе посредством компании Central European Gas Hub AG, управляющей газораспределительной сетью в городе Баумгартен неподалеку от Вены, через который российский газ идет в Австрию, Италию, Германию, Швейцарию и Венгрию. Orlen мог подключиться к этому предприятию, но не сделал этого. Кто в этом виноват? Русские или мы сами? Еще мы не захотели в 2000 году создать в Германии совместное предприятие с французами из нефтяной компании Total Fina Elf: купить у них половину нефтеперерабатывающего завода в Лойне и сети автозаправочных станций. Жаль, так как Total подписал с Газпромом договор о сотрудничестве в разработке Штокмановского газового месторождения в Баренцевом море. Добычу собираются начать в 2013 году, а первые поставки сжиженного газа - годом позже. Подтвержденные запасы Штокмановского месторождения в российском секторе континентального шельфа составляют 3,7 трлн кубометров газа. Первый этап проекта предполагает добычу 23,7 млрд кубометров газа в год, а в перспективе эти объемы должны достичь 67,5 млрд кубометров. Также планируется построить завод по производству сжиженного газа мощностью 15 млн тонн в год.
Мы не хотели работать и с американской компанией Conocno, которая предлагала нашему Orlen создать совместное предприятие на базе части нефтеперерабатывающих активов по образцу такого, какое Orlen создал с концерном Basell на базе активов нефтехимических. Когда мы «прогнали» американцев, они продали свои активы во всей Европе, в том числе Лукойлу в Польше.
Кто виноват?
Зато мы лелеяли имперские планы строительства газопровода сначала в Норвегию, потом - через Данию - в Швецию, а кроме этого, 20 лет пытались продлить газопровод Одесса – Броды до Плоцка. Но чтобы он мог работать в Одессе, должно было быть достаточно нефти, поскольку, как известно, она лежит вовсе не в Каспийском море, где есть нефтяные месторождения, а в Черном. Однако порт, из которого нефть экспортируется в мир, называется Новороссийск. Как говорит само название, находится он не в Казахстане и не в Азербайджане. Поэтому когда наша делегация ездила в Астану, она услышала от президента Назарбаева, что в этот проект нужно «непременно пригласить Россию». А мы уже вообразили себе, что построим для каспийской нефти трубопровод, огибающий российскую территорию по грузинским горам! Судя по тому, за какие суммы мы строим автострады, дешевле было бы перерабатывать на солярку отечественный уголь! Но Назарбаев также сказал, что «у Казахстана есть нефть, а у Польши – не только незамерзающий порт, но и нефтеперерабатывающие предприятия». Вот именно! Если мы хотели, чтобы казахстанцы сделали что-то назло России, просто так, ради чистого удовольствия, как это делаем мы, нашей делегации не стоило ездить в Казахстан. Ведь там знают, что делать со своей нефтью. Если бы мы предложили конкретное дело и пакет каких-нибудь акций в наших НПЗ или даже одном из них, кто знает, может быть они и решили бы делать с нами бизнес. Но ведь мы не отдадим ни Orlen, ни Lotos ни за какие деньги. Казахстан, как Россия, должен поставлять нам нефть, но от наших «активов» - руки прочь.
Одной из возможностей уменьшения зависимости от российского газа могло стать строительство атомной электростанции. Почему решение по этому вопросу принято только сейчас? Потому что наши политики боялись избирателей, которые помнят Чернобыль и опасаются «атома», возможно, еще больше, чем «русских». На сегодняшний день состояние дел таково, что Белоруссия уже подписала с Россией контракт на строительство АЭС в Островце, чехи завершают конкурс на расширение «Темелина», литовцы пытаются нагнать отставание в модернизации Игналинской АЭС, а россияне перестраивают железнодорожную ветку под Калининградом, которая станет элементом инфраструктуры будущей атомной электростанции. Так что стоит предположить, что они ее построят. Их проект будет, по крайней мере, рентабельным: они, видимо, станут первыми в регионе и начнут экспортировать электроэнергию в ЕС. Спорим, что они станут первыми? А мы даже еще не выбрали конкретное место под строительство. В этом виноваты «русские»? [...]
Петр Семка в упоминавшейся статье со слишком мудреной для меня диалектической аргументацией писал, что Жолкевский (Stanisław Żółkiewski), отправившись в период Смуты в поход на Москву, поступил верно, так как хотел вступить в союз с некоторыми русскими боярами. Если так, может, сейчас пришло время вступить в союз с какими-нибудь российскими олигархами? «Как равный с равным»? А если что-то пойдет не так, разве нельзя от этого застраховаться? У государства, которое способно создавать хорошие законы и применять их, нет никаких проблем с иностранными инвесторами. Мы не способны. Но кто в этом виноват? «Русские»? Создавать и применять законы – не такое уж сложное искусство.
Роберт Гвяздовский - адвокат, президент варшавского Центра им. Адама Смита.
