Аргентина для Бразилии - хорошая проблема

Историк, эксперт в области международной политики, член и руководитель «Партии трудящихся» (Partido de los Trabajadores) Марко Аурелио Гарсия был одним из сотрудников аппарата Дилмы Руссеф, принимавших участие в дискуссиях Тематического общественного форума «Кризис капитализма. Социальная и экологическая справедливость», проходившем в его родном городе Порту Алегре.

Página/12: Как сообщили некоторые СМИ, министр промышленности Бразилии Фернандо Пиментель (Fernando Pimentel) коснулся ограничений, введенных Аргентиной на импорт некоторых товаров, и сказал, что торгово-экономические отношения с этой страной «представляют собой проблему».
Марко Аурелио Гарсия: Если смотреть в суть проблемы, я хочу заявить вам следующее: Аргентина - хорошая проблема для Бразилии. Потому что в жизни государств встречаются хорошие проблемы. Если говорить только о торговле, Аргентина – крупный торговый партнер Бразилии, а Бразилия – крупный торговый партнер Аргентины. От этого партнерства выигрывают обе страны. Разумеется, существуют проблемы, вызванные торговым дисбалансом, и надо знать, как их разрешить. Но существуют и аспекты, с трудом поддающиеся корректировке. Необходимо привыкнуть к их существованию. Не знаю точно, при каких обстоятельствах сделал свое заявление Пиментель, какие слова он использовал и в каком точно контексте. Но я знаю его, знаю, как мыслит он, и все знают, как мыслит президент страны. Ни одно заявление, ни со стороны правительства, ни со стороны самого Пиментеля, не может представлять собой попытку принизить важность нашего партнерства: оно является основополагающим для экономик обеих стран и для торгового баланса всей Южной Америки. Давайте представим себе, что по какой-либо причине мы не сможем достичь единства Южной Америки. Это может случиться, а может и не случиться. Но могу вас заверить, что без единства Бразилии и Аргентины мы точно не добьемся южноамериканского единства.

– Какие механизмы препятствуют импорту некоторых товаров?
– Есть определенные препятствия, но от этого наши отношения не ослабевают. Экономики наших стран - разные по размеру и по сложности, но это не вина нынешнего правительства Бразилии или Аргентины. Я говорю в общих чертах. На нынешнем этапе исторического развития правительства двух наших стран не могут нести за это ответственность. Аргентина пережила очень долгий период утраты промышленного потенциала, что, если говорить в общем, явилось следствием политики, проводившейся с 1955 года по январь 2002 года. Затем предпринимались усилия по выходу из экономического кризиса, также были сделаны попытки разработать общенациональный проект развития. Это означало не только трудности для нас, но и проблемы, и вызовы для Аргентины. И я должен заявить, что, к счастью, Аргентина решила пойти по пути возрождения национальной промышленности, которая разрушалась при правительствах разного толка, которые, тем не менее, в целом проводили политику экономического либерализма, зачастую сопровождавшуюся ярко выраженными авторитарными проявлениями в политической области.

– Помимо обращения к славным именам героев национально-освободительной борьбы и к народным традициям, что само по себе имеет большое значение, в чем состоит сегодня единство Южной Америки?
- В настоящее время речь, в первую очередь, идет об интеграционном проекте, призванном мобилизовать огромные возможности. Мы можем многое предложить миру в области энергетики, продовольствия, полезных ископаемых. У нас - обширный рынок труда, большое разнообразие биологических видов, более трети мировых запасов пресной воды, огромное разнообразие климатических и географических условий, а также на первый взгляд нематериальные ценности: демократия, когда правительства избираются народом, и мир. У нас нет серьезных конфликтов. Проблемы демаркации границ, если они и возникают, весьма незначительны и разрешаются дипломатическим путем. Южная Америка может заявить о себе миру как о благодатном регионе. Она растет, распределяет доходы между своими гражданами. Если говорить в общем и целом, то здесь существуют макроэкономическое равновесие и демократическое устройство. Это ведь немало, не правда ли?

– Насколько соответствуют действительности утверждения о том, члены правительства Дилмы Руссеф неприязненно относятся к бывшему правительству Лулы да Силва?
– Это просто пропагандистский ход оппозиции, которая в Бразилии сильно ослабла. Правительство Дилмы отличается по своему составу от правительства Лулы, и так и должно быть. И второе правительство Лулы, сформированное в 2007 году, отличалось от его первого правительства, сформированного в 2003 году. Во всех случаях были свои особенности. Дилма сейчас может пойти дальше, чем Лула. И точно так же Лула во время своего второго президентского срока пошел дальше, чем во время первого. Уловка оппозиции не блещет оригинальностью. В Аргентине тоже происходит нечто подобное. Отличается ли правительство Кристины Киршнер от правительства Нестора Киршнера? Разумеется. Никто ни под кого подстраиваться не должен. А разве нынешний кабинет Кристины не отличается от ее первого кабинета? Конечно. Все положительные изменения в деятельности Дилмы были обусловлены предварительной подготовкой, в частности, в экономической и внешнеполитической области.

– Какие изменения произошли в области внешней политики?
– Эти изменения были небольшими, поскольку общее содержание внешней политики осталось прежним. Эти небольшие изменения являются следствием перемен в международной обстановке. Дилме пришлось уделять больше внимания мировой экономической обстановке, поскольку ее ухудшение представляет собой угрозу не только для Бразилии, но и для мирового порядка.

– В некоторых бразильских СМИ можно подчас прочитать избитую фразу о том, что правительство Лулы было коррупционным, а правительство Дилмы – нет. И что Бразилия – коррумпированная страна.
– Как мне представляется, не более коррумпированная, чем другие. Читатели могут сами провести сравнение на основе английской, французской и латиноамериканской прессы. Когда всплывали случаи коррупции, и Лула, и Дилма разбирались с ними весьма жестко. Уловка заключается еще и в том, чтобы попытаться вбить клин между Дилмой и Лулой. И у меня есть этому объяснение: речь идет о классовых предрассудках. Многие не могут смириться с тем, что бывший металлург провел столь масштабные реформы. Они не хотели голосовать за Дилму, зато сейчас приписывают ей все достижения, основа которых была заложена еще с 1-го января 2003 года.

– Почему?
– Потому что она не токарь, а человек с высшим образованием. Сама уловка-то по своей сути глупая, потому что особой разницы между Дилмой и Лулой нет. Кроме того, махинаторы забывают о том, что в Министерстве энергетики, а затем в президентской администрации Дилма была ключевой фигурой в годы президентства Лулы. Он настолько на нее полагался, что даже выдвинул ее кандидатуру в качестве своей преемницы на посту главы государства.

– Поскольку Бразилия является главным партнером Аргентины, какие прогнозы делает правительство на ближайшие годы? Экономист Луис Гонсага Беллуццо (Luiz Gonzaga Belluzzo) сказал мне, в 2013 году экономический рост предположительно составит 1-1,5%.
– Все имеющиеся оценки указывают на экономический рост, и это не выражение пожеланий, а складывающаяся тенденция. Строго говоря, уже последний квартал прошлого года показал, что кривая, которая пошла было вниз, стала выправляться. Есть одно обстоятельство, которое никто не должен скрывать. Доходы от внешней торговли Бразилии составляют 12% - 13% ее ВВП. Динамику экономики задает внутренний рынок. Таким образом, развитие торговли может способствовать не только количественному, но и качественному росту нашей промышленности. Сейчас конкурентоспособность сельского хозяйства определяется не старой схемой сырьевого экспорта, а уровнем технической оснащенности этой отрасли. Мы пытаемся перенести опыт Бразильского центра сельскохозяйственных исследований в промышленность и создать подобную структуру для нужд промышленности, которая будет решать вопросы привлечения капиталовложений и повышать уровень национализации. В вопросе технологических инноваций мы делаем основной упор на капиталовложения. В Порту Алегре строится завод по производству полупроводников, чипов. Когда он будет запущен в эксплуатацию, это окажет весьма ощутимое положительное влияние на торговый баланс страны.

– Как вписывается в этот план соглашение  президентов Бразилии и  Аргентины о создании двухстороннего производственного механизма?
– Это вполне жизнеспособный план. Он требует хорошо скоординированных усилий, причем не только на уровне выступлений. Мы можем также наладить взаимодействие в области кораблестроения, подписаны соглашения о сотрудничестве в области самолетостроения и обороны. Предпринимались попытки совместного производства мебели.

– Вся Южная Америка обсуждает вопрос регламентирования работы СМИ. Как идут эти обсуждения в Бразилии?
– Предпринимать меры регулирования в отношении СМИ очень непросто. Всякий раз, когда встает вопрос о регламентировании деятельности, большинство СМИ тут же начинают заявлять, что это попытка ввести цензуру. То же самое они заявляли во время правления Лулы и Дилмы. Любое мнение по поводу СМИ, в особенности высказанное кем-либо из членов правительства, преподносится как попытка установить контроль над общественным мнением. Интерес к этой теме в Бразилии очень велик. Я хочу, чтобы наше общество имело возможность высказывать свое мнение относительно СМИ. Это действительно так. Любопытно, не правда ли? Когда ставится определенный вопрос, у некоторых возникают антигосударственные настроения, а кое-кто даже начинает мнить себя представителем гражданского общества. Но когда в прошлом году мы созвали общенациональную конференцию по связи, которая была весьма представительной, многие крупные СМИ не захотели в ней участвовать. В действительности они стремятся оставить за собой какой-нибудь сегмент рынка. Мы же хотим широкого обсуждения вопроса.

– Ожидается ли в Бразилии появление новых СМИ?
– Преимущество тех СМИ, которые принято называть альтернативными, состоит не только в том, что они не находятся под влиянием крупного капитала, но также и в том, что они постоянно расширяются. Я не знаю, будут ли они в какой-то момент играть более значительную роль, чем классические СМИ. Трудно представить себе, какими будут механизмы распространения информации, допустим, через десять лет. Возможно, значительные изменения произойдут в течение двух или трех лет.

– Как бы там ни было, крупные СМИ не смогли выработать политику в Южной Америке. Когда они выходили за новостные рамки и занимали какую-либо идеологическую позицию, то эта позиция была направлена против законно избранных правительств.
– Весь вопрос состоит в том, что образовалось разделение между общественным мнением и опубликованным мнением. Поэтому, мне кажется, проблема прессы как предмета общественного интереса никак не связана с позицией, которую занимает сама пресса.

– И в чем же она заключается?
– Давайте отделять одно от другого. С одной стороны, существуют всякого рода давление и этические нормы журналистской работы. В идеале журналисты должны давать правдивую информацию и комментарии, поддерживающие или опровергающие определенные взгляды. Эта область несколько отличается от той, о которой мы говорим. Но если говорить о телевидении, то помимо информативной функции оно должно выполнять также и воспитательную функцию. Если проанализировать содержание телепрограмм, особенно тех, которые находятся в свободном доступе, трудно считать большую их часть вкладом в повышение культурного уровня.

–  Но, наверное, можно утверждать, что новелла, показанная по телеканалу Globo, способствует повышению культурного уровня.
– Разумеется. Это даже не обсуждается. Но я не уверен, что могу сказать то же самое в отношении некоторых реалити-шоу. И было бы неплохо, если бы одновременно транслировались передачи, посвященные историческим событиям. Бразилия – это страна с богатой и многогранной культурой, которая либо вообще не попадает на экран, либо попадает в сильно урезанном виде. И мы ставим вопрос о том, чтобы телевидение уделяло больше времени жизни различных частей страны, призываем развивать независимые каналы. И ничего необычного в этом нет. В Европе это в порядке вещей. Если бы телевидение у нас было, как Европе, то это был бы большой шаг вперед. Европейское телевидение передает много информации (с четко прописанными правилами относительно беспристрастности подачи) и документальных фильмов. Я сейчас думаю о Би-Би-Си, об аргентинском канале «Встреча» (Encuentro). Чего уж говорить о радиопередачах! Передачи новостей просто пропитаны идеологически ангажированными комментариями. Каждый мнит себя политологом или аналитиком и стремится продавить именно свою точку зрения. И основные сети вещания явно отдают предпочтение подобным комментариям.

– Тогда получается, что правительство обеспокоено вовсе не идеологической позицией СМИ.
– Возвращаясь к изначальному вопросу нашей беседы, замечу, что крупные СМИ не оказали решающего политического влияния, но при этом и не вызвали обсуждений и столкновения различных точек зрения. Они не подлили масла в огонь дискуссий. Поэтому мы живем в парадоксальной ситуации. Происходят очень важные экономические, социальные и политические преобразования, которые никак не отражаются на художественной среде и выработке новых идей. Это отличается от того, что было во времена правления Гетулио Варгаса (GetúlioVargas), Жуселину Кубичека (Juscelino Kubitschek), Жуан Гуларта (Joao Goulart), со всем известными явлениями культуры, начиная от босса новы, театральных постановок 50-60-х годов и кончая созданием новой столицы Бразилии с ее неповторимой архитектурой.