Независимо от того, кто выиграет в воскресенье президентские выборы в Венесуэле, Латинская Америка теперь живет в пост-чавесовскую эру.
Президент Венесуэлы Уго Чавес был добр к своим сторонникам. На пике своего правления, с 2005 по 2009 годы, Чавес оказывал помощь всем дружественным странам по всей Латинской Америке.
Деньги имели желаемый эффект - создавали ярко выраженный антиамериканский блок в Латинской Америке. Но Чавес так и не восстановился от падения цен на нефть 2008 года, и сторонники не оценили внутреннего противоречия чавесовского режима. В течение долгих лет Чавес много говорил о противостоянии Западу, но оказался удивительно рациональным игроком на мировой сцене, в особенности - когда речь шла о нефти.
Сегодня, когда финансовая поддержка из Каракаса сокращается, левацкие лидеры Южной Америки вынуждены начинать свою собственную борьбу. Экспроприация президентом Кристиной Фернандес де Киршнер (Cristina Fernández de Kirchner) газовой компании YPF в начале этого года была очевидным захватом активов. С другой стороны, кубинское правительство продолжает возиться с прорыночными реформами. Разумеется, некоторые из этих мер - более позитивны, чем другие, но вместе они являются доказательством того, что Латинская Америка живет в пост-чавесовскую эпоху - вне зависимости от того, кто выиграет президентские выборы в воскресенье.
Результат: вакуум власти в Южной Америке.
«Вакуум власти» вызывает в памяти картинки гонки вооружений и атак повстанцев. Однако, что примечательно, ситуация с безопасностью в Южной Америке улучшается, хоть и неуверенно. За последние три года траты на оборонку снизились по всему региону. Венесуэла начала сотрудничать с Колумбией и даже с Соединенными Штатами по борьбе с наркотрафиком, как на это указывает недавний арест в Венесуэле Даниэля Барреры (Daniel Barrera), последнего колумбийского кокаинового авторитета. Даже регион Аргентины, Парагвая и Бразилии, долго считавшийся рассадником исламистского повстанческого движения, выглядит более спокойным.
Между тем, регион отходит от стремления к демократии. С 2009 года были свержены честно избранные правительства в Гондурасе и Парагвае. Провалившийся переворот в Эквадоре в 2010 дал президенту Рафаэлю Корреа (Rafael Correa) повод начать грубое наступление на свободу слова. Долгое время полигон для популизма различных сортов, современное антиутопическое времяпрепровождение, кажется, оттачивает то, что некоторые называют голпичмент - частично golpe (удар), частично импичмент и частично - восторженно любимый спорт.
В то же самое время Южная Америка нуждается в модели экономического развития. За последние десять лет Аргентина, Бразилия, Эквадор, Перу и Венесуэла - все сделали выбор в пользу более тесных торговых связей с Китаем в качестве быстрого избавления от высоких тарифов и неконкурентоспособной промышленности. Эти страны совершенно не готовы к снижению темпов роста, имеющему место в Китае.
Решения этих проблем могут исходить лишь из одного государства - Бразилии.
В прошлом Бразилия не чуралась силовой дипломатии с целью сохранять стабильность и демократию на своем заднем дворе. С 22-26 апреля 1996 гражданское правительство Парагвая шаталось под угрозой военного переворота. Заместитель министра иностранных дел Бразилии обещал посетить подвергающегося нападкам парагвайского президента, и Бразилия дала понять, что Парагвай будет вышвырнут из новооткрытой торговой зоны Меркосур, если страна потеряет свой демократический статус. Спустя некоторое время зачинщики переворота были арестованы. Политологи, включая Хорхе Домингеса (Jorge Dominguez) в Гарварде и Артуро Валенсуэлы (Arturo Valenzuela) в Джорджтауне, описали роль Бразилии в "перевороте, который не произошел", как доказательство того, что международные организации могут охранять демократию.
На этот раз президент Бразилии Дилма Русефф (Dilma Rousseff) выразила лишь вялое обличение подозрительного смещения с должности президента Фернандо Луго (Fernando Lugo) парагвайским сенатом в июне. На встрече Меркосур неделю спустя делегату от нелегитимного правительства Парагвая было отказано в признании. Затем последовало послабление: Парагвай не был выкинут из Меркосура, но поскольку делегат от страны не был признан, и Парагвай был единственной страной, выступившей против полного принятия в торговый блок Венесуэлы, Бразилия использовала встречи для введения Венесуэлы в пакт. Издание The Economist в ответ задавало вопрос: «Меркосур все?»
На экономическом фронте Бразилия отреагировала на свое собственное замедление ростом торговых нарушений, направленных то на Мексику, то на Китай. Такая беспринципная политика сигнализировала о том, что множество опций по-прежнему доступны как для зачинщиков переворотов, так и для протекционистов, действующих по принципу «разори соседа».
Четкая и последовательная внешняя политика Бразилии будет, без сомнения, восприниматься в определенных испаноязычных странах как признак гегемонии. Однако это толкование уже имеет место: «Пришли новые империалисты, и они говорят по-португальски», ухмыляются некоторые. Это, вероятно, неизбежно - если учесть, что экономика Бразилии подавляет экономику остального региона. Единственное, чего следует бояться в смысле лидерства, - стабильность.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
«Вакуум власти» вызывает в памяти картинки гонки вооружений и атак повстанцев. Однако ситуация с безопасностью в Южной Америке улучшается. За последние три года траты на оборонку снизились по всему региону. Венесуэла начала сотрудничать с Колумбией и даже Соединенными Штатами по борьбе с наркотрафиком, как на это указывает недавний арест в Венесуэле Даниэля Барреры, колумбийского кокаинового авторитета. Даже регион Аргентины, Парагвая и Бразилии, считавшийся рассадником исламистского повстанческого движения, выглядит более спокойным.
