В Венесуэле растет напряженность

По мере приближения выборов в Венесуэле становится все сложнее и сложнее найти достоверную информацию о президентской кампании и о будущем страны. И все же лучше сначала разобраться в ситуации, прежде чем высказывать свое мнение о ней. Сначала нужно думать, а потом критиковать. Обстановка в стране с каждым днем накаляется.

Чему верить? Представляется, что не следует доверять, например, информации о событиях в Венесуэле, если это испанское издание El País, где в преддверии президентских выборов, назначенных на 7-е декабря, развернулась кампания против Уго Чавеса. В частности недавно была опубликована заметка, в которой говорится: «Экономическая модель Венесуэлы не изменилась, и беднейшие слои населения, хотя их материальное состояние несколько улучшилось, продолжают вести нищенский образ жизни и находиться в полной зависимости от государства». Это противоречит данным, представленным Экономической комиссией Организации Объединенных Наций для Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛАК), которую сложно назвать сторонницей социалистических взглядов. Согласно ЭКЛАК, в период с 1999 по 2010 уровень бедности в Венесуэле упал с 49.4% до 27.8%. По данным этой организации, это произошло на 45% благодаря экономическому росту страны и на 55% - благодаря перераспределению совокупных богатств.

Колумбийская газета El Tiempo также не может похвастаться непредвзятостью публикуемой в ней информации. В аналитической статье Александра Камберо утверждается: «В наших сердцах разворачивается последняя битва за свободу. Мы в нескольких шагах от принятия решения, которое может вознести на пьедестал венесуэльский народ, если президентом станет Энрике Каприлес, или же мы увязнем в вонючем болоте, если победу на выборах одержит Уго Чавес».

В самой Венесуэле ситуация не лучше. Тот, кто смотрит Globovisión, один из наиболее влиятельных телеканалов страны, услышит только имя Энрике Каприлеса, кандидата оппозиции. Все новости посвящены только ему. С другой стороны, эфир канала VTV (Venezolana de Televisión), посвященный выборам, освещает только избирательную кампанию Уго Чавеса, не упоминая о Каприлесе.

Таким образом, мы подошли с двух сторон к краю огромной пропасти, которая образовалась много лет назад и в которую будет сложно не упасть. Как Венесуэла дошла до этого?

Уроки истории

Эта сложная политическая реальность не нова. Венесуэла долго находилась в ситуации политической нестабильности с тех пор, как в 1983 году у граждан страны спала с глаз пелена относительно нефтяного благополучия страны. Венесуэльская модель демократии с самого начала была порочной. В октябре 1958 года, вскоре после падения диктатуры Хименеса, три партии правоцентристского и социал-демократического толка – «Демократическое действие» (AD), «Союз за демократическую республику» (URD) и «Партия христианских демократов» (COPEI) - заключили между собой соглашение, так называемый Пакт Пунто Фихо, предполагавшее разделение власти между этими партиями и недопущение к власти коммунистов и левых. К ним также примкнули представители католической церкви, профсоюзы, влиятельные экономические элиты и, наконец, часть военных. Это соглашение заложило основу де-факто существовавшей в стране в последующие десятилетия двухпартийной системы. «Демократическое действие» и COPEI, по сути, сменяли друг друга у власти. Все было внешне демократично, но поддерживалось только за счет национализированных нефтяных месторождений и неравномерного распределения доходов среди населения.
То есть ничего нового. Венесуэльская модель демократии кормила коррумпированное государство и поддерживала неэффективную систему производства, основанную на получении бонусов разного рода.

Таким образом, когда в 1983 году наступил конец так называемой эпохи «Саудовской Венесуэлы» Карлоса Андреса Переса, страна оказалась на грани испепеления реформистским пламенем Международного Валютного Фонда (МВФ). Перес был первым, кто подписал договор о намерениях с МВФ, что привело к обнищанию страны, деградации государственной системы и росту неравенства.

Следующим президентом Венесуэлы стал Рафаэль Кальдера, который победил на выборах благодаря критике МВФ. Но придя к власти, он подписал с МВФ так называемую Венесуэльская повестку дня – новый договор о намерениях, благодаря которому продолжилось погружение страны в маразм Вашингтонского консенсуса. Когда в 1999 году он покинул президентский пост, коэффициент Джини, посредством которого измеряется уровень экономического неравенства в обществе, в Венесуэле был 62,3, почти как в ЮАР.

Такова была ситуация в стране, когда бразды правления перешли к Уго Чавесу. Нельзя сказать, что за 14 лет правления Чавеса события в Венесуэле развивались равномерно, когда один проект плавно сменяет другой. Эпоху его президентства, скорее, можно охарактеризовать как период борьбы, взлетов и падений.

Защита и нападение

Венесуэла стала основным очагом напряженности в латиноамериканском регионе. Националистическая и антиимпериалистическая риторика Уго Чавеса вызывала сильное беспокойство США. Американские политики заявили, что демократически избранное правительство Венесулы представляет опасность. Республиканцы пошли еще дальше. В рамках последней Национальной конвенции Республиканской партии правительство Венесуэлы было признано «наркотеррористическим». Возможно, из-за того, что в этой южноамериканской стране разыгрываются партии не только на местном уровне, так сложно избежать поляризации и оглянуться назад.

Четырнадцатилетнее правление Чавеса можно подразделить на несколько этапов, следуя логике Эдгара Ландера и Пабло Наваретте.

Первый этап - с 1999 по 2011. В этот период Чавесу далеко не всегда удается реализовать на практике свои обещания, и он только начинает дистанцироваться от неолиберальной повестки дня МВФ. Предложения, исходящие от «революционного» правительства, достаточно робки, и новая Конституция, принятая конституционной ассамблеей, социальна и демократична, но ее нельзя назвать ни социалистической, ни революционной. В период с 2001 по 2003 Чавес и его окружение пытаются установить контроль над государством, которое не желает отказываться от привычного образа жизни и испытывает давление со стороны частного сектора, образовавшегося в результате лихорадочной приватизации государственного имущества в эпоху правления Карлоса Андреса Переса и Кальдеры. В ноябре 2001 года Национальная Ассамблея принимает закон, который предоставил президенту страны право принимать законы, минуя парламент. Пользуясь данными полномочиями, Чавес подготовил 49 законов, что было воспринято частными предпринимателями Венесуэлы как угроза покушения на их «святую» юридическую безопасность и нарушения их интересов.

В ответ на попытку Чавеса ускорить реализацию этих реформ правые и большинство представителей частных СМИ совершили попытку государственного переворота, который просуществовал всего несколько часов в апреле 2002 года. Сторонники Чавеса обвиняли правительство США, которое поспешило признать пришедшее к власти в результате переворота временное правительство во главе с Педро Кармоной, возглавляющим союз предпринимателей «Федекамерас». Также они критиковали правительство Испании за поддержку дестабилизации ситуации в стране. Неудавшийся государственный переворот оставил печальный след в истории Венесуэлы. Доверие к ряду средств массовой информации было подорвано навсегда. Помимо путча, устроенная в декабре 2002 года забастовка PDVSA, государственной нефтяной компании под контролем традиционных элит, привела к тому, что в 2003 году изнуренная в социальном и экономическом плане Венесуэла  оказалась на грани краха.

Третий этап правления Чавеса относится к 2004-2011 годам. Ландер и Наваретте характеризуют его как «атаку на социальную сферу». Правительству Венесуэлы удалось стабилизировать экономику и добиться ее роста. Начинают действовать так называемые «миссии» – специальные команды или рабочие групп, собираемые для решения какой-то одной конкретной задачи, вступает в силу множество законов, в которых ставка делается на совокупную экономику и признаются коллективные права, ущемляемые ранее. Тем не менее, соблюдение этих законов вызывает обоснованные сомнения и характеризуется предвзятостью.

Распространившаяся в 2011 году новость о том, что Уго Чавеса болен раком, открывает тот период времени, в котором мы сейчас находимся. Оппозиция, проигравшая 13 из 14 выборов, которые прошли в стране с 1998 года, возликовала по поводу того, что здоровье может сделать то, чего она не добилась с помощью прежних агрессивных стратегий. На политической арене появился Энрике Каприлес - молодой политик с большим опытом, образ которого значительно выигрывает, по сравнению с предыдущим кандидатом объединенной оппозиции Мануэлем Росалесом, репутация которого была запятнана его принадлежностью к консерваторам и вызывающими сомнение процессами незаконного обогащения.

Ускоритель революции

В мире нет абсолютной истины. Режим Чавеса не является совершенным, но также представляется маловероятным, что Каприлес приведет венесуэльский народ к свободе. Сторонники боливарианской революции требуют от Чавеса и его окружения ускорения процесса, так как сосуществование капитализма с социализмом, высокий уровень коррупции в высших эшелонах власти и беспрецедентный уровень преступности в стране не благоприятствуют строительству нового общества.

В конце 2010 года группа лидеров «Единой социалистической партии Венесуэлы» (PSUV), созданной Чавесом, направила президенту страны послание, в котором описывалось серьезное положение боливарианской революции в стране. Авторы документа признавали значительный прогресс, сделанный на поприще революции, но предупреждали о росте народного недовольства, которое может спровоцировать массовые акции протеста, что приведет к новым потерям в социально-политической сфере, если не будут приняты соответствующие меры.

На встрече представителей прогрессивных кругов, проходившей в Барселоне (Каталония), поддерживающая Чавеса гражданка Венесуэлы заявила, что «общественные движения, лежащие в основе революции, устали от революционеров-технократов, не готовых к социализации политической власти и погрязших в коррупции».

По словам Эдгара Ландера, несмотря на большие ожидания в Венесуэле и во всем мире, связанные с реализацией реформ в стране, этот проект может провалиться по двум причинам. С одной стороны, это может произойти, если правые силы победят на выборах 7-го октября и начнут реставрировать неолиберальную модель экономического развития. С другой, провалом, упущением исключительной возможности, будет также нежелание правящего режима принимать в расчет демократические требования (для предотвращения вышеупомянутого сценария) и продолжение курса на стабилизацию и укрепление вертикали власти. Это будет указывать на то, что уроки социализма прошлого века не были усвоены.

Если победу на выборах одержит Каприлес, что представляется маловероятным, Венесуэла окажется в сложной ситуации. В случае смерти Чавеса оппозиция надеется наладить контакт с так называемой болибуржуазией – новым классом предпринимателей, обогатившихся за счет боливарианской революции, а также с более прагматичными секторами режима Чавеса.

Если же лидер процесса будет жив (а в течение последних двух недель он демонстрирует, что находится в хорошей физической форме), оппозиции вряд ли удастся реализовать свои намерения, но напряжение в стране достигнет своего апогея. По словам аналитика Луиса Эрнандеса Наварро, «в той же манере, как оппозиция и ее международные соратники объявили о неминуемой смерти Чавеса, только для того, чтобы убедиться в том, что президент не испытывает проблем со здоровьем, теперь они захотели создать впечатление, что результат выборов не очевиден и что Каприлес может одержать победу на них».

Венесуэла стоит на пороге третьих президентских выборов, в которых принимает участие Чавес, и как его сторонники, так и представители оппозиции говорят о том, что эта битва будет решающей, последней. Каприлес говорит, что выборы отделяют прошлое от будущего, ненависть - от национального примирения. По словам Чавеса, в этой «исторической битве» Венесуэла борется за следующие 100 лет своей истории.

Информационная война, развязанная средствами массовой информации, не способствует нейтрализации радикальных настроений в стране, но скрывает множество реальных фактов, которые умалчиваются или представляются в ином свете.
Согласно опросам общественного мнения, большинство граждан страны поддерживают Чавеса, но, похоже, в Венесуэле никто особо не доверяет подобным социологическим исследованиям.

Эта статья - не о выборах, а о стране, которая вдохновила другие государства Латинской Америки на борьбу за свободу и против неравенства, но в то же время на ее плодородной почве взросли радикально настроенные правые силы, действия которых напоминают борьбу кубинцев, бежавших во Флориду, против режима Кастро.