Выставка в Берлине: как обойти острые углы

Так дело не пойдет: культурно-историческая концепция масштабной выставки «Русские и немцы. 1000 лет искусства, истории и культуры», проходящая в настоящее время в берлинском Новом музее, оказалась тупиковой.

Самые невероятные истории рассказывают о визите Петра Великого в Берлин. Дворец Монбижу (Schloss Monbijou), где он проживал  вместе со своей свитой, после этого якобы оказался полностью разрушенным. Однако это не привело к разрыву отношений с Пруссией, где правил солдатский король. Петр и Фридрих Вильгельм I были модернизационными деспотами. На выставке «Русские и немцы» можно полюбоваться прекрасными предметами той эпохи – зимним мундиром царя, портретом прусского королевского гренадера Сверида Редиванова (Schwerid Redivanoff), одного из 250 русских, находившихся на службе у прусского царя, а также изображением воссозданной «Янтарной комнаты». Незавершенный ее вариант Фридрих Вильгельм подарил царю для того, чтобы укрепить союз, направленный против шведов, а также в надежде на поставку рекрутов.

Однако уже дочь Петра Елизавета распаковала привезенные из Германии ящики и приказала завершить это удивительное произведение искусства, после чего янтарная комната сначала украшала Зимний дворец, а затем переехала в летнюю резиденцию Царское село. Для нее были также заказаны во Флоренции мозаики: одна из них - «Осязание и обоняние»  - теперь представлена на выставке в Новом музее. Немецкие оккупанты вновь запаковали янтарную комнату в ящики и перевезли ее в Кенигсберг, после чего, как известно, следы ее пропали, и, вероятнее всего, она была уничтожена.

Тем не менее, эта мозаика с изображением осязания и обоняния нашлась в 1997 году в Бремене, после чего была возвращена России. Теперь она в числе более 750 объектов предоставлена для временного экспонирования на выставке в Берлине. Кураторы Исторического музея в Москве и Музея доисторического периода и ранней истории Государственных музеев Берлина отобрали для этой выставки изысканные, редкие, забавные и интересные предметы искусства. Некоторые экспонаты так редко выставляются, что люди, проявляющие повышенный интерес к обладающим особой аурой объектам, должны непременно посетить проходящую в Берлине выставку.

Тем не менее эта масштабная культурно-историческая инсценировка вызывает чувство досады. Ее организаторы сделали ставку на впечатление, а не на познание: «Ах, как прекрасно!» «Русские в Германии, немцы в России! Переводы! Торговля! Нет, ну кто бы мог подумать!» Возможно, организаторы несколько переусердствовали с «вопросами, обращенными к истории» и слишком увлеклись своей ролью критических всезнаек. Возникающие в связи с этим сложные чувства во многом способствовали успеху проходящей в Берлине большой культурно-исторической выставки. Однако дальше так продолжаться не может.

Не совсем ясно, кому первому пришла в голову сумасбродная идея о том, чтобы с помощью пары сотен экспонатов показать «1000 лет» исключительно запутанной, многообразной истории, к которой относятся не только обмены и война, но также совместная, а иногда и лишенная общности политика в отношении других народов – поляков, латышей, эстонцев, литовцев.

Некоторые из этих тем по крайней мере слегка обозначены  на выставке – проходит она под патронажем Путина и Гаука, - тогда как ее политические цели представляются слишком нарочитыми. Отношения должны улучшаться, для музеев проведенная совместная работа является важным шагом для того, чтобы по крайней мере снизить остроту споров относительно трофейного искусства. Против этого трудно что-либо возразить, тем не менее внятная концепция выставки отсутствует.

Больше всего убеждают первые разделы, посвященные Новгороду и торговле, а также периоду усиления роли Москвы. Среди экспонатов, помимо колец, керамических яиц и амулетов, Псалтирь Эгберта, созданный, вероятно, в 980 году в замке Рейхенау. Благодаря фамильным связям эта оттоновская рукопись, снабженная иллюстрациями, оказалась в Киеве, где в нее был добавлен молитвенник и еще пять миниатюр. Центральным экспонатом, несомненно, является деревянный рельеф (Rigafahrergestuehl) из расположенной в Штральзунде церкви Святого Николая. На нем изображены сцены охоты на белок, получения воска и меда (бортничество), а также торговли. Силуэты города за заднем плане напоминают Ригу.

С удовольствием также можно посмотреть на великолепные подарки, на серебряные изделия мастеров из Аугсбурга, на грамоты посланников и на их сообщения, на книгу присяг немецких жителей предместья Москвы – но таким образом мы уже оказались в середине 18-го века. Усиление России и Пруссии происходит параллельно, и в течение длительного времени  регулярно действующая на пределе своих возможностей Пруссия находится в зависимости от благорасположения Петербурга и от русской помощи.

Из Эрмитажа на выставке представлены живописные работы Антуана Пэна, Ватто и других художников, которые собирал патриотично настроенный купец Иоганн Эрнст Гоцковский (Johann Ernst Gotzkowsky). После окончания Семилетней войны он продал свою коллекцию России для того, чтобы покрыть хотя бы часть своих огромных долгов. Тот, кого интересуют детали, может обратиться к сборнику статей, специально подготовленному к этой выставке. Что касается иногда с трудом поддающихся расшифровке описаний экспонатов, то они предоставляют достаточно скупую информацию.

Неожиданно мы подошли ко разделу антинаполеоновских освободительных войн, который представлен с помощью исторических иллюстраций и наградного оружия. Ужасов, ожесточения и идеализма здесь нет. В любом случае дружественные связи между Берлином и Санкт-Петербургом с момента подписания Таурогенской конвенции казались нерасторжимыми. Монархическая роскошь и буржуазное усердие определяли 19 век, однако в экспозиции почти совсем не отражен вопрос о том, что именно искусство периода реставрации представило многим пробудившимся головам прусско-российский альянс как союз, направленный против интеллектуальной и политической свободы.

Зато на выставке показано много весьма интересных вещей, в том числе роскошный телеграф, который берлинская фирма Siemens & Halske в 1859 году изготовила для русского царя Александра II. Среди экспонатов много других предметов, но они не особенно интересны, хотя и могут послужить основой для ограниченной по своей тематике выставки - например, о поездке в Россию Александра фон Гумбольдта, о посещениях Германии Достоевским или о немцах Поволжья. Однако сложение отдельных историй не создает здесь общую историю. Драматургия следует простому шаблону: «И тогда, и там, и тогда».

Что касается 20-го века, то он начинается с бури. И своего рода клин отсекает его от остальной экспозиции. Быстро завершается раздел, посвященный первой мировой войне, где фигурируют пара пропагандистских примеров, и только детские рисунки свидетельствуют об ужасе того времени. Информативные, хотя и хорошо известные, примеры подтверждают симпатию к художественному авангарду Советской России: Барлах (Barlach), Кольвиц (Kollwitz), Генрих Фогелер (Heinrich Vogeler), Таут (Taut).

А где же война на уничтожение на Востоке? Великая Отечественная война? Было принято решение отказаться от специального раздела и только напомнить о ней. Секретный дополнительный протокол к договору Гитлера-Сталина представлен на выставке, как и копия прилагавшейся к нему карты. Затем следует раздел с большими фотографиями Фолькера Крайдлера (Volker Kreidler), который в 2011/2012 годах посетил поля сражений, а также места, вселявшие некогда ужас, и сделал там фотографии: Курск, Волгоград, Нева под Санкт-Петербургом, Зееловские высоты. В наушниках в это время можно послушать 7-ю симфонию Дмитрия Шостаковича.

Не следует смотреть на все через очки 20-го века, но когда берется такая большая перспектива и при этом не очень много говориться о сравнительно мало известной войне на Востоке, то в таком случае, пожалуйста, не надо делать это в виде имитации мысли и инсценировки чувств, которые  скрывают все различия, а заодно и реальные события. По крайней мере в сборнике есть статья Петера Яна (Peter Jahn) – знатока истории этой ужасной войны. Послевоенное время кратко представлено фотографиями, свидетельствами участников происходивших событий и телевизионными репортажами. Много экспозиционной пространства получили немцы, которые долгое время жили в России, и они представляют свои клише против существующих клише. В конце выставки речь идет о разрушенных немцами культурных ценностях в России, а также об «обусловленном войной перемещении предметов искусства».

Неплохой вариант для любителей кулинарной истории – экспонаты деполитизированы, лишены связей и в культурно-историческом плане слегка размыты. И это должно служить укреплению взаимопонимания между народами?