В августе 1941 года, когда немецкие танки подходили к Москве, всегда отличавшийся ярым антисемитизмом Сталин распорядился сформировать Еврейский антифашистский комитет, который заявил о кровавых расправах на захваченных Вермахтом территориях. Писатель Илья Эренбург стал бить тревогу (его выступление вышло на радио во всех союзных странах) с тем, чтобы призвать евреев всего мира поддержать советскую армию. Пожертвования хлынули бурным потоком, однако бойня и не думала прекращаться.
Уинстон Черчилль читал «Mein Kampf», ему было известно о расовых теориях Гитлера, а секретные службы сообщали ему лично обо всех массовых убийствах. Тем не менее, ничто не указывало на то, что британцы были готовы обратить какое-то особое внимание на участь восточных евреев, - тем более что национальное единство нужно было сохранить любой ценой, раз Британия сражалась в одиночку. Четыре месяца спустя японцы ударили по Перл-Хабору, и США вступили в войну. Президент Рузвельт, у которого было немало еврейских друзей и соратников, был вынужден считаться с частью электората, настроенной против иммиграции.
Госдепартамент, в котором царили особенно ксенофобские настроения, заблокировал распространение информации по евреям и выдавал визы "в год по чайной ложке". Кроме того, свои двери закрыла не только Америка. Министр иностранных дел в правительстве Черчилля Энтони Иден (Anthony Eden) выступал категорически против еврейской иммиграции в Палестину, которая тогда находилась под управлением Великобритании. Де Голль в тот момент также находился в Лондоне.
Читайте также: Холокост больше не является уникальным?
Несмотря на осуждение принятых режимом Виши дискриминационных законов, он также старался взвешивать каждое слово, потому что население Франции поддерживало Петена и не протестовало против государственного антисемитизма. В связи со всем этим, генерал без армии ограничился лишь намеками на драму, которую переживали евреи во Франции. С 1942 года из Восточной Европы начали поступать все более точные сведения. В одном из отчетов, который был передан представителю еврейского социалистического движения «Бунд» в Лондоне, в частности, говорилось о 700 000 убитых в Польше евреях и о газовых камерах.
Эти откровения послужили основой для статьи в The Daily Telegraph, которая не вызвала не малейшей реакции со стороны правительства. Некоторое время спустя у президента Всемирного еврейского конгресса Стивена Вайза появились сведения о том, что нацисты собираются отправить в газовые камеры всех евреев Европы. Он немедленно проинформировал об этом Белый дом, который потребовал абсолютного молчания на время проведения следствия. На самом деле, американские власти были настроены предельно скептически. Даже когда проникший в Варшавское гетто агент Ян Карский сообщил, что евреев не депортируют для использования в качестве рабочей силы, а отправляют в газовые камеры, его показания "задвинули в дальний ящик стола".
Лишь Сталин в полной мере осознавал уготованную евреям участь и старался максимально использовать это обстоятельство, чтобы заполучить для Красной армии побольше танков и самолетов. В 1942 году были убиты уже 2,6 миллиона евреев. Тем не менее, когда Стивен Вайз на пресс-конференции во всеуслышание заявил об их уничтожении, газеты публиковали эту информацию с большой осторожностью. В следующем году раздавалось все больше голосов с призывом к вмешательству правительства, однако результатов это так и не дало. К концу 1943 года число убитых евреев достигло 4,4 миллиона.
Также по теме: Они знали всю правду про Катынь
Только угроза скандала (раскрытие сведений о том, что Госдепартамент создавал препятствия для иммиграции евреев из Европы с 1933 года) вынудила Рузвельта создать Совет по делам беженцев, которому в результате удалось спасти 200 000 жизней. Как бы то ни было, он мало что мог сделать в условиях массовой бойни венгерских евреев и бешенного ритма депортаций в Освенцим (от 12 000 до 14 000 человек в день).
Еврейское сопротивление призывало союзников нанести удары по железным дорогам, газовым камерам и крематориям, однако верховное командование сомневалось в эффективности таких операций, и никто из военного руководства не хотел брать на себя ответственность. К концу 1944 года в результате геноцида погибли 5,1 миллиона евреев. Год спустя в оставленные силами СС лагеря смерти вступили союзные войска, и весь мир смог оценить масштабы творившегося там ужаса.
Весной 1945 года командующий союзными силами генерал Эйзенхауэр заявил, что испытал сильнейшее в жизни потрясение, когда увидел нацистские концентрационные лагеря. Тем не менее, властям государств было известно об этом очень давно. У них имелось вполне достаточно осуществимых проектов и средств для их реализации, однако не было желания спасать евреев. Выходящий на France 3 документальный фильм, который опирается на недавно рассекреченные архивные материалы, не говорит открыто о государственном антисемитизме, но прозрачно и убедительно намекает на его существование.
