Юрист и эмерит-доцент Таллинского технического университета Хабриэль Хазак в портале мнений «Постимеэс», говоря о международно-правовой действенности Тартуского мирного договора 1920 года, пишет, что хотя мирные договоры и заключаются всегда как бессрочные, это вовсе не означает, что все они действуют вечно. И если один из партнеров грубо нарушит договор, он теряет всяческий смысл и утрачивает действенность. Наверняка таким нарушением мирного договора является агрессия одной стороны против партнера.
Вопрос, как известно, оспаривается и в Эстонии. Одни (в том числе и большая часть политиков) убеждены, что Тартуский мирный договор как свидетельство о рождении Эстонской республики и основополагающий документ правопреемственности действует (должен действовать!) в любом случае. Это вопрос жизни и смерти, и любое сомнение о действенности договора прямо-таки государственное преступление.
Другие, в том числе и часть юристов (правда, меньшая, чем политиков), проявляют умеренность и осторожность в отношении действенности и значимости договора, вплоть до отрицания действенности. Следует признать, что у обеих сторон имеется немало аргументов для обоснования своей точки зрения. Проблема и в самом деле очень чувствительная. Я бы здесь предостерег от излишней эмоциональности и излишней политизации всего вопроса. Согласно конституции (ст.122 часть 1) сухопутная граница Эстонии установлена Тартуским мирным договором и другими международными договорами о границах. Слова «установлена…» указывает якобы на то, что восточная граница Эстонии исходит из действующего мирного договора. Часть вторая той же статьи предусматривает, что для ратификации договоров, по которым изменяются государственные границы Эстонии, требуется большинство в две трети голосов состава парламента. То есть новый эстонско-российский пограничный договор полностью возможен и в изменившейся ситуации становится в политико-правовом отношении и необходимым. Ничего противоречащего конституции в нем нет.
Читайте также: Война красной мафии против Эстонии
Главная часть Тартуского мирного договора касается все-таки прекращения военной деятельности и взаимного признания de iure суверенитета. Как для молодой Эстонской республики, так и для Советской России это был первый и очень важный дипломатический прорыв.
Теперь ближе о действенности договора. Скажу сразу – не стоит сегодня переоценивать его значения. Важно то, что договор открыл Эстонии путь к международному признанию. Эстонская республика стала вскоре полноценным субъектом международного права. Именно в этом и состоит историческое значение и неоценимый вес мирного договора и это никуда не исчезнет. Подчеркнем и то, что договор является целостным правовым актом, хотя и регулирует различные области. Хотя мирные договоры и заключаются всегда как бессрочные (иначе это просто бессмыслимо), это вовсе не означает, что все они действуют вечно (si vis pacem, para bellum!). Если один из партнеров грубо нарушает договор, теряется его всяческий смысл, и он становится недействующим. Наверняка таким нарушением мирного договора является агрессия одной из сторон против своего партнера и это даже в том случае, если война не объявляется.
Сквозь времена актом агрессии рассматривалось вторжение вооруженных сил одного государства на территорию другого вопреки желанию этого государства. Подобное понимание элементарно. Акт агрессии Советского союза как правопреемника Советской России произошел 17 июня 1940 года. Ранним утром около 90 000 красноармейцев перешли государственную границу Эстонии без договорного обоснования (обязательный протокол был оформлен в тот же день в Нарве post factum). Вторжение напрямую исходило из секретного протокола договора Молотова-Риббентропа и проявилось на территории Эстонской республики как фактическая оккупация. Днем ранее послу Эстонии в Москве был предъявлен ультиматум – Эстонии необходимо сформировать новое правительство и свободно допустить в государство советские вооруженные силы. Под диктатом пришлось срочно провести смену власти и 6 августа того же года Эстония была включена в состав Советского союза. После оккупации логично последовала аннексия. Все происходило по четкому сценарию. Но Эстонское государство существовало de iure все время и в дальнейшем это и стало основанием для восстановления независимости Эстонской республики в августе 1991 года. Именно это и является ядром всего дела, вне зависимости от действенности Тартуского мирного договора или своеобразия признания со стороны России.
Также по теме: Прибалтика - стратегический центр между Россией и Скандинавией
Тем самым деятельность Советского союза против Эстонской республики летом 1940 года представляла собой насильственное нарушение Тартуского мирного договора, что одновременно означало и прекращение действия договора. Фактически одна сторона договора просто «проглотила» партнера. В животе ее оказалось все, вместе с договором. Глупо было бы спрашивать – между кем и кем действует сейчас этот договор? Или, кто бы мог его формально аннулировать (Эстонская ССР или власти в изгнании) и какое значение у него вообще имеется?
Как известно, Москва настойчиво утверждала, что Тартуский мирный договор прекратил действенность в связи с изменившимися условиями в 1940 году. Разница только в том, что вместо оккупации и аннексии основой тому якобы является свободное волеизъявление народа Эстонии войти в состав СССР. Иными словами – все, по сути, зависит от оценки событий 1940 года по существу. Понимания Эстонии и России по этой части по-прежнему диаметрально противоположные. Правда, нынешний лидер России Владимир Путин признал: «Мы с уважением относимся к мнению тех людей стран Балтии, которые считают, что конец Второй мировой войны связан с трагедией утраты государственной независимости». Он произнес эти слова перед журналистами в 2005 году в Словакии (Постимеэс/БНС 26.02.2005). Но слова словами. На деле Россия до сих пор отрицает оккупацию/аннексию государств Балтии и признает их суверенными не на основе правопреемственности, а как бывшие союзные республики, вышедшие из состава Советского союза. Это, конечно, оказывает влияние и на переговоры по новому договору о границе.
Если попытаться рассматривать всю проблему всерьез и реалистично, то новый договор о границе, по сути, не нарушает интересы Эстонской республики как общепризнанного субъекта международного права, восстановившего независимость на основе преемственности. В том числе и в случае, если в преамбуле не указана связь с Тартуским мирным договором. В противном случае у логически мыслящего человека может сложиться ложное впечатление, словно Эстония якобы отрицает советскую оккупацию как акт агрессии. Где же в таком случае остается достоинство государства?
Читайте также: Вся правда об эстонско-российском пограничном договоре
Возникает и такой вопрос: неужели одно-единственное государство (возникшая насильственным путем в результате Октябрьской революции Советская Россия), правопреемник которой Советский союз грубо нарушил Тартуский мирный договор, ликвидировав фактически партнера как суверенное государство, является определяющим (даже единственным определяющим!) вопроса о сохранении или несохранении правовой преемственности Эстонского государства? Если бы подобная утопическая мысль была верной, то современная Эстония напоминала бы скорее «Турецкую республику Кипр» или независимость Южной Осетии или Абхазии. К счастью, это далеко не так. Общее признание Эстонской республики как субъекта международного права (в том числе и как члена Лиги наций) в довоенный период, широко распространенная политика непризнания в последующие десятилетия, отрицавшая принадлежность (инкорпорацию) государств Балтии в состав Советского союза (были и исключения), а также широкое дипломатическое признание Эстонии как государства, восстановившего независимость после 20 августа 1991 года, членство Эстонии в ООН, НАТО, ЕС и многих других международных организациях - это убедительные исторически-логически связанные между собой факты. Они подтверждают преемственность правового статуса Эстонии как общепризнанного субъекта международного права. Это должно быть настолько ясно, что нет оснований испытывать страх и беспокоиться об угрозе, способной поколебать или нанести ущерб правому статусу нашего государства. И нет оснований переоценивать значение Тартуского мирного договора и роль России в связи с этим в современном реальном мире.
На основании сказанного выше, по моему мнению, для успешной реализации нового договора о границе в парламенте, нынешнюю преамбулу следовало бы заменить формулировкой: «На основании конституции Эстонской республики и исходя из желания всячески развивать добрососедские отношения между двумя государствами, парламент подтверждает, что у Эстонского государства нет никаких территориальных притязаний в отношении России и принимает решение ратифицировать эстонско-российский договор о границе».
Этот текст мог бы быть преамбулой договора о границе или отдельной декларацией при условии, что и Россия на паритетных началах сделает аналогичное заявление.
Пусть каждый понимает предложенный текст, как умеет, в соответствии со своими знаниями и пониманиями. Верю, что это предложение нацелено в будущее и в то же время свободно от излишних эмоций и партийно-политического популизма. Это было бы реальной политикой.
Перевод: Алексей Архипов.
