20 лет назад в первой книге Майкла Коннели (Michael Connelly) «Черное эхо» («The Black Echo») появился неутомимый детектив по расследованию убийств Иеронимус «Гарри» Босх. Вот и на следующей неделе в 18-й по счету книге о Босхе, которая выйдет под названием «Черный ящик» («The Black Box»), поседевший коп вновь возьмется за дело – ему предстоит распутывать «глухарь» времен массовых беспорядков в Лос-Анджелесе 1922 года.
Г-н Коннели, бывший криминальный репортер газеты «Los Angeles Times», который в своих репортажах освещал массовые беспорядки, говорит, что никогда не собирался всю свою жизнь писать детективные романы. Несмотря на то, что раскупленные тиражи написанных им книг насчитывают почти 45 миллионов, он считает: «Надо быть тупым и наглым идиотом, чтобы думать: «ну да, я и дальше буду писать, а они – покупать»».
Как-то недавно мистер Коннели размышлял о том, как изменился главный герой его романов. Приводим краткое содержание беседы с ним.
- Прошло уже 20 лет с тех пор, как вы придумали Гарри Босха. Не хочется ли Вам, наконец, покончить с ним?
- Конечно же, нет, совершенно не хочу. Это какое-то наваждение. Я пишу, по крайней мере, по одной книге в год, поэтому как минимум раз в год я сажусь перед экраном и начинаю с чистой страницы. Мне всегда приходится решать, кто будет главным героем книги – какой-то новый персонаж или уже знакомый. А с Гарри всегда все просто и ясно, и голову ломать не надо. Я написал 18 книг, в которых фигурирует Босх. И на описание только этого героя понадобилось около двух миллионов слов. О нем я могу написать и еще два миллиона слов.
- Гарри – человек очень угрюмый. Он вообще когда-нибудь станет повеселее?
- Думаю, что если бы я знал, что напишу о нем 18 книг, я сделал бы этого парня более жизнерадостным и счастливым. Однако мы изображаем героев с учетом того, как они преодолевают препятствия. Поэтому, похоже, что все 20 лет я ставил на его пути довольно серьезные препятствия: и личные, и профессиональные, а от этого, скажем так, его характер стал еще более угрюмым и суровым. Мне кажется, в последних книгах он становится более счастливым и начинает испытывать полноту жизни. В основном это происходит благодаря его дочери Мэдди. Он теперь уже не такой суровый и угрюмый, как 5-10 лет назад.
- О Гарри Босхе никогда не снимали фильмов или телевизионных шоу. Кого Вы хотели бы увидеть в роли Гарри?
- Если все пойдет по плану, возможно, я смогу ответить на ваш вопрос к концу года. Ну а пока я могу лишь сказать, что я из тех писателей, которые создают своих персонажей лишь в уме, в воображении. Поэтому Гарри такой, каким я его представляю на протяжении 20 лет.
Во всех 18 книгах я рисую характер Босха довольно кратко – все описание может уместиться на пяти страницах, не более. В одном из описаний я назвал его «жилистым и крепким», и эти слова потом повторяются несколько раз. У него очень темные глаза – настолько темные, что даже трудно различить границу между зрачком и радужкой. У него черные волосы, правда, сейчас появляется проседь – ведь идет время, и он стареет.
В молодые годы Гарри Босх был похож на современного актера Билли Берка (Billy Burke), но когда я создавал образ Босха, я этого актера еще не видел. Он стал появляться на телеэкранах позже. Когда я впервые его увидел – а он играет шерифа, отца в том фильме про вампиров, не помню, как он называется. «Рассвет» или что-то вроде этого [«Сумерки»]? Помню, как мы с дочерью пошли на первый фильм, я там увидел этого отца и сказал: «О! Так это же Гарри Босх».
- Кто из книжных сыщиков, по-вашему, самый крутой?
- Трудно сказать, потому, что у всех крутых парней есть свои слабости – у каждого есть ахиллесова пята или разбитое сердце. Меня лично больше всех поражал Филипп Марлоу (Philip Marlowe), но у него была слабость в отношении некоторых людей. Думаю, Гарри Босх тоже в чем-то был крутым, особенно в начале. Он воспринимал жизнь в черно-белых тонах, и именно поэтому был крутым. Но пока я писал эти 18 книг, он стал уже не таким категоричным и научился видеть мир не черно-белым, а скорее серым. И, может быть, поэтому он уже не такой крутой, каким был когда-то.
- А кто бы выиграл в первом поединке между Гарри и Джеком Ричером?
- Не думаю, что Гарри ввязался бы в драку с Джеком Ричером, конечно, если вы имеете в виду не Джека Ричера в исполнении Тома Круза. Наверняка, Тома Круза Гарри одолел бы, а вот настоящий Джек Ричер, которому 65 лет, только тем и занимается, что громит всех налево и направо. И Гарри был бы идиотом, если бы хотя бы попытался с ним драться.
- Будучи криминальным репортером в Лос-Анджелесе, Вы писали о массовых беспорядках и как-то рассказывали, что однажды оказались в опасной ситуации.
- Меня окружила толпа разъяренных людей, они меня пихали и толкали. Но вдруг появился какой-то парень, и толпа расступилась. Парень сказал: «Мне придется увести тебя и посадить в машину». Он схватил меня за руку и провел сквозь толпу. И то, как он меня схватил, заставило людей расступиться. Возможно, они в тот момент подумали: «Что же мы делаем?». И они расступились, а он посадил меня в мою машину и стоял рядом, пока я не уехал.
- Кто это был?
- Я не знаю. Я потом всегда жалел, что даже не поблагодарил его. Все произошло так быстро. Вероятно, он жил где-то поблизости, потому, что был в одних шортах и майке.
- После Лос-Анджелеса Вы переехали жить в Тампу. Как оказалось, жизнь там довольно бурная.
- Я живу в одном квартале от дома Джилл Келли (участница секс-скандала, в результате которого генерал Петрэус лишился своего поста директора ЦРУ – прим. перев.). Я могу посмотреть в окно и увидеть толпы журналистов, разбивших лагерь поблизости. Я с ней не знаком. Я вообще не знал, что она здесь живет.
- А Вы видели, как к ее дому подъезжал генеральский кортеж?
- Ничего такого я никогда не видел. Во время Гаспарильи (местный праздник) у каждого дома на бульваре Bayshore вдоль набережной на газоне всегда устраивают вечеринки. И она тоже устраивала, правда, говорят, что на эти праздники на лужайке перед ее домом всегда ставили палатки и все такое, но я этого не видел.
- Полагаю, она бы пригласила живущего по соседству знаменитого писателя.
- Думаю, что большинство моих соседей даже и не знают, кто я такой и чем занимаюсь.
