26 ноября 2012 года в Институте стратегической мысли (Турция) состоялся круглый стол на тему: «Восприятие Европой трансформаций на Ближнем Востоке и в Сирии», в котором принял участие профессор отделения ближневосточных исследований Университета Базеля (Швейцария) Маурус Рейнковски (Maurus Reinkowski). Рейнковски считает, что происходящие на Ближнем Востоке в социальные, экономические и политические изменения показывают Европе, каковы отношения европейских и ближневосточных государств, какова политика Турции на Ближнем Востоке.
Новое определение Восточного Средиземноморья
При обращении к ориенталистской традиции можно утверждать, что понятие «Ближний Восток» возникло в Европе и означало в географическом смысле страны, лежащие к Востоку и Югу от Европы, а критерием «близости» была степень удаленности от Европы, в противовес Дальнему Востоку. Прежде всего, необходимо констатировать «неправильность» этого термина. Однако существует сильная политическая литературная традиция, использующая это понятие в более широком смысле и не позволяющая отделить от Ближнего Востока территорию Северной Африки. Вполне естественно этот термин существует в турецком и арабском языках. Следовательно, понятие «Ближний Восток» употребляется чаще термина «Восток» («Orient»), который является более загадочным и используется в имперской парадигме. Судя по историографии рассматриваемого вопроса в регионе, в работах по Османской империи возникла тенденция, которая определяет Восточное Средиземноморье постосманского периода как единое целое.
Читайте также: Взгляд из Европы на науку в Турции
Как известно, в 1960-е и 1970-е годы в регионе проходили изнурительные смены режимов, чего нельзя сказать о периоде после 1970-х вплоть до 2000-х. В это время наблюдается своеобразная стабильность и продолжительность властных режимов в регионе. Многие политологи предпринимали попытки найти объяснения этому феномену. С одной стороны, было множество причин, требовавших смены режимов в арабском мире и указывавших на эту необходимость. С другой – они удивительным образом продолжали «стоять на ногах». Научные дискуссии продолжались вплоть до настоящего момента, при этом не обсуждался вопрос о внезапной смене власти в регионе.
Прежние режимы создали надежную систему контроля
В отношении ситуации на Ближнем Востоке возникло множество новых понятий. Одно из них – «патримониализм». Как известно, впервые оно было использовано Максом Вебером. В регионе речь шла о системах, отличавшихся стабильностью и продолжительностью существования, построенных на султанатской бюрократии и лишенных демократии, прозрачности. Другое понятие – «государство-рантье». Арабские режимы могли более длительное время сохранять свою устойчивость, опираясь на доходы от процентов иностранных капиталовложений. Показательным примером является, в частности, предоставление США экономической помощи Египту.
Анализ литературы позволяет подтвердить тот факт, что ближневосточные режимы были довольно неблагоприятны с точки зрения человеческих прав и свобод. Они потерпели неудачу в строительстве эффективной экономики, обеспечении справедливой образовательной системы и предоставлении равных возможностей. Зато они добились значительных успехов, чтобы сохранить «фараонские режимы». Чтобы подавить оппозицию, настроенную враждебно к рутинному установленному порядку, режимы создали крайне надежную систему контроля.
Также по теме: «Турецкое чудо» в экономике
Конечно, все осознавали, что рано или поздно приобретающая негативный характер стабильность будет разрушена, и режимы распадутся. Вопрос был лишь в том, когда это произойдет. Отмечалось, что выстроенная некогда структура режимов отвечала потребностям международного экономического порядка. Так продолжалось до тех пор, пока в 2008 году не наступил экономический кризис.
Для Запада «арабская весна» так же радикальна, как и экономический кризис
В интервью одному телеканалу в Швейцарии мне задали вопрос: будет ли «арабская весна» развиваться в форме, аналогичной революции в Иране? Конечно, в Иране были широкие массы оппозиции, и не только улема, одновременно - и левые, и либералы, и другие. Впоследствии хорошо организованная, идеологически целостная, опирающаяся на сильную социальную основу группа превратила эту революцию в исламскую. Этот сценарий довольно радикален, однако он представляет взгляд Запада на «арабскую весну». В настоящее время ситуация складывается иным образом. К тому же есть и позитивные комментарии об «арабской весне». Например, распространенной является точка зрения, согласно которой в арабском мире происходит движение в сторону демократии, о которой так много говорится. Однако это наблюдается не во всех арабских странах, и прежде всего речь идет о странах Персидского залива.
Изначально ситуация, возникшая в Сирии, представляла собой гражданское восстание или неповиновение, но в настоящее время произошел существенный поворот от основных целей движения. Ситуация в Тунисе в 2011 году была непредсказуемой. Положение Египта было еще более сложным. А Сирия стала гораздо более разрушительным опытом, который также было сложно предсказать. Как только начались события в Сирии, Асад заявил, что «его страна не будет такой», однако, видимо, он не сумел правильно предвидеть трагические последствия.
Читайте также: Почему меняется взгляд на Турцию?
Что касается Турции, западные или европейские политологи восприняли события последних 10 лет в стране как неизбежную необходимость. Конечно, в данный момент многие ученые и писатели стали размышлять над тем, что события в Турции привели к значительным изменениям. И это сложная ситуация, которую невозможно отождествлять с неоосманизмом. Существенные изменения коснулись не только внешней политики Турции, но и политической структуры страны.
«Арабская» политика Турции
В политике Турции в арабских государствах есть множество достижений, но она не лишена и некоторых неудач и проблем, решение которых будет непростым. Сначала рассмотрим позитивные направления. Изменился имидж Турции в арабском мире. Благодаря экономическому развитию, Турция приобрела значительный вес в арабском мире. В силу исламской идентичности Турция вошла в арабский мир и добилась успеха, особенно в Сирии. До 2011 года между двумя странами были весьма благоприятные отношения, но их ухудшение Турция была не в силах исправить.
Турцию на Ближнем Востоке можно сравнить с Великобританией по двум параметрам. Если принимать во внимание членство Великобритании в ЕС, то можно констатировать, что эта страна имеет имперское прошлое и была, и остается важным игроком на основном материке Европы. Если обратиться к переговорному процессу Турции о вступлении в ЕС, безусловно, можно обнаружить признаки несправедливого отношения, однако аналогичным образом Турция – достаточно «крупный кусок» для ЕС, который, в свою очередь, является «чувствительной» и «органичной» структурой. Следовательно, как физически, так и психологически ЕС должен быть готов к принятию Турции. Другой проблемный аспект связан с поисками Турцией идентичности.
Второй параметр, позволяющий сравнить Турцию с Великобританией, состоит в значительном влиянии Британской империи в колониях, что в том числе выражалось в принятии ими языка империи. К примеру, сегодня английский вполне комфортно используется в Индии, но в Каире или Дамаске турецкий язык не доступен. Иными словами, в Османской империи не было имперского языка. Следовательно, между арабским миром и Турцией есть глубокий лингвистический раскол. Поэтому, на мой взгляд, Турция не сможет стать влиятельным игроком в арабском мире.
