В Financial Times вышла интересная редакционная статья о долго откладывавшемся вступлении России в ВТО:
«Отношение России к обязывающим международным соглашениям долгое время было двойственным. В 1990-х она подписала Энергетическую хартию, но не ратифицировала ее, а в 2009 году окончательно из нее вышла. В случае с ВТО медленное продвижение начавшихся в 1993 году переговоров было в большой мере виной самой Москвы. Например, три года назад она на время приостановила процесс, заявив, что вступит в организацию только вместе с Белоруссией и Казахстаном…
Российские сторонники модернизации и друзья России за рубежом надеялись, что внешние ограничения, накладываемые правилами ВТО, могут облегчить стране продвижение к внутренним реформам, как это случилось с Китаем.
Однако это может не сработать. В России реформам противостоят более весомые экономические интересы, чем в Китае. И это, безусловно, не сработает, если против модернизаторов выступит балансирующий между различными фракциями президент Владимир Путин. Однако политика не может вечно преобладать над экономикой. Российский бюджет зависит от высоких цен на нефть и газ. Хотя масштабные накопления могут помочь Москве пережить временный спад цен на углеводороды, длительное их падение подорвет политэкономию путинизма».
Читайте также: ВТО - торговля в пользу России
Мне нравится Financial Times, и я считаю, что по сравнению с той ахинеей, которая регулярно украшает редакционные статьи других западных газет, эти рассуждения выглядят вполне разумными. Я даже согласен с тем, что России следовало бы начать вводить в оборот правила и передовые практики ВТО, но я не верю, что Россия будет делать это по собственной воле. Сама Financial Times намекает, что политический расклад, с которым имеет дело Путин, подталкивает его к бездействию и балансированию. При этом она не приводит никаких убедительных аргументов, которые могут заставить критикуемого и теряющего популярность Путина идти на серьезные риски, связанные с всеобъемлющей экономической реформой.
Конечно, приятно думать, что «разумный эгоизм» должен подтолкнуть Россию к неприятному решению понести значительные издержки, связанные с либерализацией торговли, однако против этого говорит ряд весомых факторов. Во-первых, российская экономика, конечно, не чемпион мира, однако пока вполне неплохо держится, особенно по сравнению с европейскими партнерами России (то есть, со странами, которые должны получить главные преимущества от того, что Россия откроет свои рынки). Россия со своими 3,5% экономического роста на фоне европейской рецессии находится далеко не в самой невыгодной позиции для заключения сделок. Собственно говоря, соглашение о приеме России в ВТО, неожиданно благоприятное для российской промышленности и предусматривающее крайне долгий срок отказа от субсидий и протекционистских мер, показывает, что прочие страны были не меньше заинтересованы в том, чтобы допустить Россию в организацию, чем сама Россия – в том, чтобы в нее вступить. Рано или поздно ситуация, конечно, изменится, но сейчас, в конце 2012 года, русские просто не считают, что европейцы вправе им что-то советовать – и у них есть определенные основания так думать. Короче говоря, они спрашивают: «Если торговая либерализация – такой чудодейственный эликсир, почему же у вас так плохи дела?»
Также по теме: Россия в ВТО - с опозданием на 10 лет
Второй широкий фактор, который я вижу, намного менее благоприятен для России. Дело в том, что, судя по всему, временной горизонт российских властей постоянно сокращается. Это далеко не идеальная формулировка, но в целом смело можно сказать, что первые годы путинского правления были намного более ориентированными на будущее, чем нынешние. Во время первого президентского срока Путина был проведен ряд важных реформ, нацеленных на дальнюю перспективу, была перестроена налоговая система, был создан национальный фонд благосостояния, было принято решение накапливать нефтяные доходы, а также частично использовать их для досрочной выплаты российского суверенного долга. У принимаемых сейчас решений цель, похоже, одна – еще хоть ненадолго сохранить статус-кво. Образцом такого подхода может служить злополучная пенсионная «реформа», которая, по сути, сводилась к принципу: «Продолжайте тратить, а мы потом разберемся, где взять деньги». Разумеется, я не говорю об идеальной дихотомии, в рамках которой «старый» Путин – это дальновидный и прижимистый правитель, а «новый» - близорукий транжира. Мы по-прежнему видим примеры грамотных и дальновидных правительственных программ (таких, как часто высмеиваемая программа «материнского капитала). С другой стороны, примеры того, как российское правительство бросает деньги на ветер, тоже можно было увидеть всегда. Тем не менее, общую тенденцию фокусироваться на сиюминутном не заметить трудно. Это означает, что российское правительство вряд ли захочет связываться с политически и экономически дорогостоящей программой масштабной либерализации экономики.
Я по-прежнему полагаю, что членство России ВТО будет в целом полезно для всех заинтересованных сторон – и особенно для широких масс российских граждан, которым будет крайне выгодна программа свободной торговли, если она будет воплощена в жизнь должным образом. Но если посмотреть на текущую политическую ситуацию в России и на все более реакционные решения российского руководства, становится ясно, что стимул для перемен не будет внутренним. Вместо этого другие члены ВТО должны заставлять Россию придерживаться условий договора о вступлении, в том числе, если это необходимо, используя для этого мощные рычаги, которые предоставляет торговая организация. Это непростой курс, точнее говоря, очень сложный, но следовать ему намного разумнее, чем надеяться на благие порывы Кремля.
