Поддержание равнозначности между долларом тут и там, которое, что называется, «прописано» в вашем банковском счете — для этого центробанки и создают свои деньги. Они всеми силами стремятся к фиктивному равновесию, так как если бы реальный дисбаланс всплыл наружу, это привело бы к оттоку вкладов и (преждевременному) краху всей системы. Они, разумеется, этого не хотят. По крайней мере, не сейчас. Таким образом, центробанки дают деньги банкам, чтобы вы не поняли, что у самих банков их недостаточно, и что они не могут выполнить взятые на себя обязательства.
Глобализация — это доминирующе явление в мире на протяжение последних 30 лет. Тем не менее, лишь очень немногие отдают себе отчет в том, что мир прошел через множество этапов и кризисов глобализации. Недавняя история отсылает нас к 1870-1880 годам, в которых просматривается немалая схожесть с ситуацией за последние несколько лет. Как и сейчас, тогда мир переживал глубокую депрессию. Глобализация — это фаза распространения равнозначности. То, что происходит здесь, случается и там, и у нас говорят, что это равнозначно или противоположно.
В периодах глобализации наблюдается чередование одних и тех же характеристик:
• Увеличение товарооборота
• Расширение финансовых потоков
• Промышленная и/или техническая революция
• Терпимость в валютной политике, низкая процентная ставка
• Инновации в работе центробанков, которые позволяют преодолеть кредитные ограничения
• Рост задолженности всех игроков, эффект рычага
• Огромное увеличение доходов, формирование гигантских состояний
• Беспрецедентное развитие финансовых рынков
• Значительное пристрастие к риску, причем в основном в спекулятивной сфере
• Современность, которая пытается заставить всех поверить, что сегодня все уже не так, как раньше
• Усиление неравенства в геометрической прогрессии
Может быть, мы о чем-то забыли, но суть такова.
Все разговоры о глобализации в целом можно свести к следующему: здесь или там все то же самое, все равнозначно. Можно наладить производство тут и там. Можно делать деньги там и тут. Все одинаково, разумеется, с точки зрения денег, которые можно заработать в процессе. То, что производят в Китае, равнозначно тому, что выпускают во Франции, США или Испании, поэтому можно привезти его оттуда и неплохо заработать. Именно в этом заключается глобализация товарооборота, услуг и финансовых потоков. Эту всеобщую равноценность отличает такая уверенность, что у нас можно почти без риска для себя продолжать давить на рычаг, чтобы еще больше увеличить доходы. Никакой опасности, как кажется, нет.
И тут, в один прекрасный день, когда никто этого совершенно не ждет, музыка прекращает играть. Игроки бросаются искать свободные стулья, а на всех их совершенно точно не хватит. На рынке правит бал ревульсия. Нет больше никакой страсти к риску и экзотическим авантюрам, разговоров «здесь точно так же как там», великой мечты о всеобщей равнозначности. Людей начинает охватывать страх, они проявляют осторожность, стремятся держаться подальше от риска. Каждый хочет вернуться к себе. Наблюдается репатриация, национальные предпочтения, возвращение к отчему дому. Другими словами, это конец системы равнозначности. Тут и там, как начинают замечать, все вовсе не одно и то же.
Так, как же у нас поступают? В условиях оттока капиталов, уничтожения ликвидности и охватившей всех боязливости, у нас открывают на полную клапаны фиктивной валюты. Она и так уже потенциально лишена части стоимости и была такой еще до кризиса, потому что опиралась исключительно на ошибки и ложь. Тем не менее, сейчас предпринимают конкретные шаги, чтобы сократить ее стоимость. Чтобы обесценить ее и скрыть развал равнозначности. Скрыть падение стоимости активов, неплатежеспособность должников.
Но кто это делает? Кто обладает подобной властью? Центр. Тот, кто выпускает валюту, которая возомнила себя королем. США. Дело в том, что у нас забывают или даже замалчивают одну немаловажную вещь. Для того, чтобы занять место обязательной для всех фиктивной валюты, доллар сначала должен был провести централизацию США, поставить их в самый центр. На глобальном уровне нужно делать так, как поступают в стране для введения единой, королевской валюты. Чтобы навязать всем доллар, США нужно было стать уникальными, а остальным государствам мира — похожими друг на друга. Нужно было, чтобы все взгляды были обращены на них. Подобная централизация ведет к тому, что они предоставляют свою валюту всей системе. Для ее поддержки, то есть для поддержания лжи о ложной равнозначности. Таким образом, Федеральная резервная система вынуждена открыть все клапаны, чтобы не допустить прозрения насчет неплатежеспособности европейских банков. Чтобы у нас и дальше могли твердить о том, что облигации европейских стран не теряют в стоимости, что евро в банковских вкладах имеют ту же стоимость, что и евро под вашим матрацем.
Централизация, которая так нужна американским монархам для пропихивания повсюду вездесущего доллара, подталкивает их к вмешательству по всем направлениям: валютному, военному и политическому. Она ведет к гипертрофированному присутствию Америки, как в военно-политической, так и валютной сфере. Все это немного напоминает нынешнюю карикатурную ситуацию в Европе: здесь нужно не только платить, создавать валюту для поддержания ложной равнозначности в пораженных чумой странах, но и устраивать вмешательства, проводить реформы или даже вводить новые налоги. Выкручивать руки.
Мы хотим сказать, что долларом пользуются излишне активно, что он исчерпывает себя в стремлении утвердиться и существовать дальше в качестве валюты. Его использование все больше говорит о его подлинном статусе, статусе узурпатора, ложного бога. Внутренние противоречия подрывают положение доллара как валюты, а его применение се сильнее отдаляет его от жизненно важного минимума, который необходим, чтобы сойти за настоящую валюту. Времена богоподобного доллара остались в прошлом. Его опошлили, потому что слишком сильно хотели. Его ореол угас, улетучился без следа. Он стал тем, чем является на самом деле, и не более того. И это уже закрепилась в умах людей. Некоторые скажут, что он держится, что он перестал падать. Мы же ответим им, что иначе просто и быть не может, что евро находится на искусственном дыхании, йена превратилась в живой труп, а юань коммунистической партии никогда не сможет стать общемировой валютой.
Наш анализ основывается на том, что нынешний кризис — это кризис равнозначности, и что предложенные нам варианты спасения представляют собой всего лишь отчаянную попытку их сохранить. В результате же можно прийти к выводу, что центробанки и правительства не уменьшают существующие риски системы, а наоборот делают их лишь сильнее. И превращают печальную возможность в неизбежность.
В своем стремлении любыми средствами сохранить эту равнозначность они лишь усиливают фундаментальные противоречия. В отличие от того, что было 30 лет назад, сейчас мир вовсе не объединяется. Он раскалывается на куски, фрагменты мозаики. Детали системы теряют смазку, и трения становятся все сильнее. Повсюду атмосфера «накаляется». Безумная тяга к фиктивной валюте может привести лишь к уничтожению механизма, который производит эту самую равнозначность, валютного механизма.
Наш радикальный анализ позволяет понять:
• Что произойдет, когда мировой государственный и частный пузырь, наконец, лопнет.
• Что случится, когда из валют попробуют выжать все соки для поддержания этого пузыря.
• Что будет, когда какой-либо крупный игрок (Германия? Китай?) решит прекратить играть в игру равнозначности, разрушить ложный консенсус, позволить проступить на поверхности тому, что скрывается за иллюзиями и туманными знаками, а именно реальности, силе и истории.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Централизация, которая так нужна американским монархам для пропихивания повсюду вездесущего доллара, подталкивает их к вмешательству по всем направлениям: валютному, военному и политическому. Она ведет к гипертрофированному присутствию Америки, как в военно-политической, так и валютной сфере. Все это немного напоминает нынешнюю карикатурную ситуацию в Европе.
