ВАШИНГТОН – 12 декабря председатель Федеральной резервной системы США Бен Бернанке объявил о том, что ФРС будет удерживать процентные ставки на уровне, близком к нулю, до тех пор, пока уровень безработицы не упадет до 6,5%, при условии что инфляционные ожидания останутся низкими. Хотя в прямые руководящие обязанности ФРС, в отличие от Европейского центрального банка, входит поддержка занятости, заявление о том, что ФРС привязала свою процентную политику к определенному целевому уровню занятости, было сделано впервые. Это положительный прорыв, который должен стать образцом для подражания – и не только для ЕЦБ.
Уставы различных центральных банков различаются с точки зрения целей, которые они ставят в монетарной политике. Все они включают в себя стабильность цен. Многие добавляют общие экономические условия, включая экономический рост и занятость или финансовую стабильность. Некоторые банки уполномочены в одностороннем порядке устанавливать целевые показатели инфляции; остальные координируют свои действия с правительством.
Тем не менее, последнее время не было такого, чтобы основной центральный банк устанавливал целевой численный показатель безработицы. Это должно измениться, поскольку масштабы проблемы занятости, стоящей перед развитыми странами, становятся все более очевидными. Слабый рынок труда, низкий уровень инфляции и долговой навес означают, что фундаментальное переупорядочивание приоритетов было бы уместно. В Японии Синдзо Абэ, восходящий на пост премьер-министра, упоминает тот же набор проблем, но он скорее предлагает Банку Японии установить «минимальный» целевой уровень инфляции, а не привязывает ее к экономическому росту или уровню занятости.
Распространение глобальных производственно-сбытовых цепочек, которые объединяют сотни миллионов рабочих из развивающихся стран в мировую экономику, а также новые трудосберегающие технологии, оставляют мало шансов для инфляции заработной платы. Кроме того, на рынке долгосрочных облигаций отмечаются крайне низкие инфляционные ожидания (конечно, процентные ставки повышаются в случаях ожидания суверенного дефолта или риска деноминации, как, например, в Южной Европе, но это не имеет ничего общего с инфляцией). Более того, сокращение доли заемных средств, ведущееся с момента финансового кризиса 2008 года, могло бы быть проще, если бы инфляция была несколько выше в последние годы – обсуждение, к которому Международный валютный фонд призывал год назад.
Вместе с этими соображениями, политики должны принимать во внимание огромные человеческие и экономические издержки высокой безработицы – от миллионов разрушенных жизней, ухудшения квалификации и исчезновения возможностей для целого поколения до тяжкого бремени потерь незанятой рабочей силы. Является ли неспособность обеспечить условия, чтобы миллионы молодых людей приобретали навыки, требующиеся для их участия в экономике, не настолько большой ответственностью перед обществом, как значительный государственный долг?
Нигде более изменение порядка приоритетов не является настолько необходимым, как в еврозоне. Тем не менее, как ни странно, именно ФРС, а не ЕЦБ, установила целевой уровень безработицы. Уровень безработицы США сократился до примерно 7,7%, а дефицит текущего счета близок к 500 млрд долларов США, в то время как уровень безработицы в еврозоне достиг рекордных высот, около 12%, а по счету текущих операций наблюдается положительное сальдо около 100 млрд долларов США.
Если бы целевой показатель инфляции ЕЦБ был 3%, а не ниже 2%, а Германия, имеющая самый большой в мире профицит текущего счета, способствовала росту заработной платы на 6% и согласилась с инфляцией в 4% ‑ подразумевая незначительный рост реальной заработной платы при избыточном ожидаемом росте производительности – процесс регулирования еврозоны стал бы менее политически и экономически дорогостоящим. Действительно, политические исчисления в Северной Европе значительно недооценивают экономические потери в связи с нарушениями ситуации в южной части ввиду чрезмерной политики жесткой экономии и дефляции заработной платы. В результате высокий уровень безработицы среди молодежи, проблемы со здоровьем и простой производственных мощностей также имеют значительное влияние на спрос на импорт из стран Севера Европы.
Вопреки общепринятому мнению, правовой мандат ЕЦБ позволил бы такое изменение порядка приоритетов, так как, ссылаясь на ЕЦБ, в Договоре о функционировании Европейского союза говорится, что «Главной (выделено) целью Европейской системы центральных банков… является поддержание стабильности цен», существует и другая часть Договора, касающаяся общей экономической политики еврозоны, которая особое внимание уделяет занятости. Казалось бы, это не исключает целевое создание временных дополнительных рабочих мест со стороны ЕЦБ, во времена, когда это является особой проблемой.
Кроме того, ЕЦБ имеет право установить целевой показатель инфляции для всей еврозоны, и он мог бы установить его на более высоком уровне на ближайшие два или три года, не нарушая при этом договор. Реальная проблема заключается в текущей политической позиции Германии. Так или иначе, воспоминания о гиперинфляции в начале 1920-х годов кажутся страшнее, чем массовая безработица начала 1930-х годов, хотя это было последнее, что способствовало росту нацизма. Возможно, предстоящие выборы в Германии позволят прогрессивным силам прояснить, что же поставлено на карту для Германии и Европы – и, по сути, для всего мира.
В более глобальном контексте, ничто из этого не отменяет опасность инфляции в долгосрочной перспективе. В большинстве стран, в большинстве случаев, инфляция должна поддерживаться на крайне низком уровне – и центральные банки должны укрепить инфляционные ожидания стабильным долгосрочным целевым показателем, хотя альтернативные методы с использованием номинального ВВП стоит обсудить.
Кроме того, денежно-кредитная политика не может заменить в долгосрочной перспективе структурные реформы и устойчивый бюджет. Длительные периоды применения нулевой процентной ставки чреваты возникновением пузырей активов, нерациональным использованием доходов и непреднамеренными воздействиями на неравенство доходов, как показывает – не только в США и Японии – недавняя история.
В ближайшие 2-3 года, однако, особенно в Европе, необходимость сокращения долгового финансирования, затраты на растущую безработицу и риск социального коллапса делают временный целевой уровень безработицы, объявленный ФРС, крайне желательным.
Кемаль Дервиш – бывший министр экономики Турции, управляющий Программы развития ООН и вице-президент Всемирного банка. В настоящее время – вице-президент института Брукингса.
