В случае своего переизбрания и как только будет достигнута договоренность о менее тесных отношениях с ЕС, британский премьер-министр Дэвид Кэмерон вскоре объявит о созыве референдума по вопросу пребывания его страны в Евросоюзе после 2015 года.
Как считают сторонники членства Великобритании в ЕС, результат референдума предрешен. Кризис еврозоны резко уменьшил привлекательность европейской интеграции. Кроме того, движение стран еврозоны в сторону создания экономического союза выталкивает Великобританию на обочину дороги, где она чувствует себя не очень уютно. Согласно опросам общественного мнения, более половины британцев выступают за выход из ЕС. Наиболее продаваемы газеты - The Sun и The Daily Mail – откровенно враждебны по отношению к Брюсселю. Более серьезные газеты, к примеру, The Times и The Daily Telegraph также относятся к евроскептикам. Евроскептицизм становится все более воинствующим, в то время как сторонники объединенной Европы сдают свои позиции.
Отношения со остальной Европой всегда активно обсуждались в Великобритании. Чтобы в этом убедиться, достаточно полистать книги по истории. Даже приход римских легионеров в начале христианской эры и вторжение нормандцев в XI веке не получили однозначной оценки. Обстоятельства, при которых зародилась англиканская церковь, и периодические столкновения между англиканцами и католиками также отражают непростые отношения с континентальной частью Европы. Среди прочего на карту поставлено подчинение или неподчинение британских монархов высшей власти, а именно – Папе Римскому. На эти исторически сложные отношения, усугубленные островным положением Англии, накладываются обстоятельства, при которых зарождается проект создания единой Европы и те различные последствия, которые он несет с собой по разные стороны Ла-Манша. Для шести стран-основателей Общий рынок возник с бесценной составляющей: миром. Для Испании, равно как и для Португалии и Греции, вступление означало демократизацию общественно-политической жизни и экономический подъем. Для новых членов – стран Центральной и Восточной Европы – оно стало мощным фактором безопасности, демократической стабильности и экономического роста.
В то же время Великобритании членство не принесло какой-либо ощутимой пользы. Демократические устои Великобритании были более прочными, чем в какой-либо иной стране мира. Ее экономика успешно развивалась. Извечные внутриевропейские распри затрагивали ее в меньшей степени, чем остальные страны, поскольку войны велись на континенте или на море, но только не на британской земле. Для большинства его сторонников вступление было наименьшим из зол, не более того. То есть, для огромного большинства государств-членов рождение Евросоюза или вступление в него было само по себе успехом. А для Великобритании оно означало капитуляцию.
При каждом очередном шаге на пути к интеграции британский ответ всегда проходил весьма похожие этапы: 1) ничего не хотим знать; 2) это нежизнеспособно; 3) отказаться участвовать и 4) нехотя присоединиться, чтобы попытаться управлять процессом изнутри. В случае с евро британская реакция задержалась на третьем этапе. Трудно найти другой такой вопрос, как европейский, по которому такое количество народа в тот или иной момент меняло свою точку зрения. В течение 50-ти лет, как сказал Уго Янг (Hugo Young), «Объединенное королевство боролось за то, чтобы примирить прошлое, которое оно не могло забыть, с будущим, которого оно не могло избежать», подходы постоянно менялись, и ни один из британских руководителей, за исключением Эдварда Хита (Edward Heath), не мог четко определить свою позицию по европейскому проекту.
Гарольд Вильсон стал главой Лейбористской партии, будучи убежденным противником европейской интеграции, однако впоследствии, став премьер-министром, предложил вступить в Общий рынок, и в 1975 году, когда он был в третий раз избран на эту должность, вынес вопрос на всенародное обсуждение. За вступление высказались 66%. Маргарет Тэтчер в ходе референдума развернула кампанию в поддержку вступления. Придя к власти, она стала последовательно проводить политику по созданию единого рынка, однако впоследствии все больше стала сходить на позиции евроскептицизма. Она утратила лидерство внутри Консервативной партии во многом именно по этой причине, поскольку генеральной линией ее партии тогда была европейская интеграция. Тони Блэр впервые баллотировался депутатом в 1982 году, выступая под лозунгами Лейбористской партии, предлагавшими выйти из европейского проекта, однако, оказавшись у власти, заявил о себе как об убежденном стороннике ЕС и продолжил курс на европейскую интеграцию, которому Великобритания следовала с момента своего вступления в 1973 году.
До недавнего времени большинство британцев поддерживали два тезиса. Первый заключался в том, что лучше быть в ЕС, чем вне его. Находясь вне, Англия могла стать для ЕС тем, чем Канада является для США, или – хуже того – тем, чем является Норвегия по отношению к ЕС (независимым государством, которое пользуется всеми экономическими преимуществами ЕС; в обмен на это она следует всем нормам Брюсселя, не участвуя при этом в принятии решений). Второй гласит, что главенство Брюсселя над Вестминстером нежелательно. Для многих британцев суверенитет их парламента является чем-то неприкосновенным. Они хотят придерживаться норм, принятых своими собственными депутатами, а не Брюсселем или европарламентариями, которые, по их мнению, несут слишком опосредованную ответственность перед избирателями.
Несколько лет тому назад эти два тезиса нашли свое отражение в лозунге Консервативной партии: в Европе, но не под Европой (In Europe but not run by Europe), который пользовался большим успехом, поскольку в одной фразе выражал стремление большинства к членству в ЕС, а также чувства тех, кто выступал против верховенства Брюсселя. Однако эти стремления и чувства не так-то легко примирить между собой. Как можно пользоваться преимуществами европейской интеграции, добиться того, чтобы ЕС защищал интересы Великобритании в мире, способствовал благополучию и процветанию британцев, не подчиняясь при этом общеевропейским нормам и приказам Брюсселя? Невозможно пользоваться единым рынкам, не соблюдая при этом его нормы. А нормы должны согласовываться между всеми участниками.
Хотя кризис значительно ослабил поддержку, оказывавшуюся идее о том, что лучше быть в ЕС, чем вне его, обсуждение вопроса носит весьма оживленный характер, со всем богатством красок и полутонов, свойственных британской политике. Многие продолжают верить в то, что более тесные отношения с остальной Европой является логическим ответом на вызовы глобализации, на конкуренцию со стороны новых динамично развивающихся стран, на международный терроризм и изменения климата. Однако для других британская самобытность несовместима с более тесной интеграцией с остальными членами ЕС. Еще более усложняет положение то, что многие в той или иной степени поддерживают оба тезиса одновременно и, вследствие этого, в зависимости от складывающихся обстоятельств, колеблются между интеграцией и евроскептицизмом.
Британское правительство находится в очень сложном положении. Воспоминания о неожиданном конце правления Маргарет Тэтчер и разрушительных междоусобных распрях времен Джона Мэйджора, вызванных европейским вопросом, тяжелым грузом ложатся на сознание всего населения. Большинство депутатов от Консервативной партии являются евроскептиками. Обособленная позиция Англии в связи с кризисом еврозоны лишь усиливает недовольство. Требования о проведении референдума звучат все громче и громче. Нельзя представить себе возможность его созыва для того, чтобы предложить проголосовать против. Но в нынешних условиях правительство не сможет его выиграть, если обратится к населению с призывом сказать «да», не добавив ничего больше.
Дэвид Кэмерон выбрал промежуточный вариант: попытаться восстановить полномочия с целью установления менее тесных отношений с ЕС, а для ратификации этих отношений созывать референдум. Но это путь, полный опасностей, как для самого Объединенного королевства, так и для остальных членов Евросоюза, которым есть, что терять. Восстановить полномочия, которые были уступлены в соответствии с договором, дело непростое. А в юридических хитросплетениях, как известно, кроется дьявол.
Карлес Касахуана был послом Испании в Великобритании.
