Крыша нового отдела исламского искусства в Лувре парит в воздухе, словно развевающийся на ветру кусок парчи. Учитывая, что она сделана из стали и стекла и весит около 150 тонн, крыша эта демонстрирует немалое мастерство архитекторов и дизайнеров. Открытый минувшей осенью расширенный отдел занял внутренний двор музея, что позволило увеличить в три раза пространство, отведенное под экспозицию исламского искусства. Сама же экспозиция увеличилась более, чем в два раза и достигает теперь почти 3 тысячи экспонатов, то есть составляет почти шестую часть всех хранящихся в музее произведений исламского искусства.
На фоне импозантной архитектуры, созданной Марио Беллини (Mario Bellini) и Руди Риччиотти (Rudy Ricciotti), конструкция отличается подчеркнутой скромностью и простотой и представляет собой элегантное хранилище открытого типа: экспонаты выложены в длинных стеклянных витринах; более крупные экспонаты – например, резные стелы, плиты, инкрустированные двери, окна с каменными решетками – размещены группами на невысоких постаментах. Фрагменты архитектурных сооружений закреплены на стенах и перегородках. Напольное покрытие выполнено в темных тонах, стены в проходах выкрашены одним цветом без декоративной отделки, кроме того, использованы простые и неброские лампы освещения. Благодаря всему этому фрагменты гончарных изделий смотрятся не менее удачно, чем персидские ковры тонкой работы, инкрустированный драгоценными камнями кинжал времен Империи Великих моголов или лампы из Египта и Сирии – из дутого стекла, украшенные эмалью, поражающие своей почти божественной красотой, которой отличаются некоторые произведения искусства.
Единственным отступлением от общей концепции представления экспонатов стало то, что устроители выставки разместили некоторые предметы искусства в специальных небольших «персональных» витринах. В одной из них выставлена цилиндрическая шкатулка из слоновой кости высотой не более 15 сантиметров, украшенная затейливой резьбой. Этот шедевр был создан в 968 году для младшего сына халифа Кордовы – на нем изображены сцены, в которых мужчины слушают музыку или собирают финики, или воруют яйца из соколиного гнезда. На других фрагментах изображены сцены другого рода – лев, нападающий на быка, козлы, столкнувшиеся лбами, борцы во время схватки и многочисленные соколы на ветвях деревьев – на шкатулке их не меньше полутора десятка.
В другой отдельно стоящей витрине выставлена сирийская бронзовая чаша для омовений XIV века. Чаша украшена резьбой и инкрустацией из серебра и золота, на ней изображены сцены охоты и свиданий, реально существующие и фантастические животные, правители, восседающие на тронах в окружении придворных, и, что уж совсем необычно, подпись мастера, изготовившего чашу «мастер Мухаммед-ибн-аль-Зайн, да простит его Аллах» – она встречается шесть раз.
Музейное сооружение отмечено и элементами творчества. Прекрасно отреставрированная египетская арка XV века соединяет две галереи. В зонах с аудиостойками можно послушать стихи с переводом, а в конце маршрута в качестве торжественного завершения этого незабываемого зрелища можно полюбоваться стеной, выложенной красочными турецкими изразцами XVI-XIX веков.
Отдел «Исламское искусство» вместил в себя экспонаты, собранные со всех исламских стран, и занял достойное место в музее наряду с семью другими разделами Лувра, в которых представлены произведения искусства, созданные европейскими мастерами, такими как «Произведения живописи», «Скульптура», «Древний Египет», «Искусство Древней Греции, Древнего Рима и Этрурии». Таким образом, в Лувре ислам (который во французском языке означает не просто религию, а целую культуру), представлен, как цивилизация, характеризующаяся яркими художественными достижениями. Первая часть экспозиции посвящена эпохе арабских завоеваний, которая началась после смерти пророка Мухаммеда в 632 году, и закончилась 1000 годом, когда арабские халифы уже создали могучую империю и властвовали на территории, которая простиралась от Афганистана до Испании. В двух следующих разделах выставки представлен весьма бурный период в истории ислама. С 1000-го по 1250-й год тюркские племена, лишь недавно принявшие ислам, захватили власть в Багдаде. Это привело к разделению исламского мира на восточную и западную части. Затем, в течение 250 лет (1250 - 1500 гг.) монгольские захватчики ассимилировались с местным населением, в результате чего влияние ислама в Испании значительно ослабло, зато проникло на территорию Индии. Последний раздел выставки охватывает периоды господства персидской шахской династии Сефевидов, Великих моголов и Оттоманской империи, во время которых в 1500-1800 годы художественный расцвет и научные достижения поразили Европу своим великолепием и совершенством.
Повествовательная часть и комментарии к экспозиции составлены таким образом, чтобы в свете этих хронологических событий придать произведениям искусства «исламский» смысл. Например, во вступительной части экспозиции рассматривается такое явление, как миниатюризация исламского искусства. А в других экспозициях делается акцент на то, что «искусство зародилось» на основе таких художественных традиций, как создание обособленных, разделенных на фрагменты узоров, характерных для позднего этапа развития Римской империи, и рельефных резных растительных узоров, распространенных в городе Самарра на территории Ирака. Итогом первой части выставки является вывод о том, что объединяющим мотивом декора являются каллиграфические элементы. Переходя от одного экспоната к другому, зритель все чаще и чаще встречает надписи, которыми украшены сосуды, стелы и плиты, архитектурные орнаменты. Затем зритель спускается вниз в зал, где выставлены образцы художественного оформления книг. В этой части экспозиции представлены произведения, созданные в различных странах в разное время, целью которых было проиллюстрировать тематические направления – популярность легенд, преданий и сказаний, использование образов и метафор в живописи, эволюция Корана, как печатного произведения, с переходом из горизонтального «альбомного» формата в книжный.
Из-за того, что хранители музея и устроители выставки выставляют книги вне хронологического контекста, еще больше усиливается впечатление, что они искусственно создают понятие «исламского искусства». Хотя, на самом деле, это не так, поскольку мы все равно сразу же восстанавливаем в памяти последовательность этапов развития искусства во всем мире в целом, где в результате развития торговых отношений и захвата чужих территорий никак нельзя было обойтись без взаимного влияния и обмена эстетическими традициями и технологиями. Причем, результаты такого взаимного влияния и обмена были разными. Например, в XI веке гончары Персии и Сирии создали твердую белую глиняную смесь, которая служила хорошей основой для цветной глазури, содержащей различные металлы. А вот гончары Испании и Магриба такую глиняную смесь не использовали – им больше нравилось блестящее покрытие майолика, и они с успехом продавали свои гончарные изделия в далеких чужих краях – даже в Каире. И вполне очевидно, что моголы и сефевиды начали создавать свои характерные гончарные изделия гораздо позднее.
Как бы то ни было, Лувр довольно успешно проводит параллель между исламом и выдающимися культурными достижениями, весьма виртуозно и небезуспешно вплетая тему искусства в полемику, вызванную растущим числом мусульман среди населения Франции и боязнью исламского фундаментализма. Общие затраты на строительство, хранение экспонатов и их реставрацию составили приблизительно 98,5 миллиона евро, из которых 31 миллион евро перечислило правительство Франции. 26 миллионов евро были выделены правительствами Марокко, Кувейта, Омана и Азербайджана, а фонд (принца – прим. перев.) Аль-Валида бен Талаля (Alwaleed Bin Talal) из Саудовской Аравии выделил 17 миллионов евро. И, несмотря на то, что это вызвало у некоторых недоумение, музей ничем себя не скомпрометировал, и его репутация ничуть не пострадала. Вполне может показаться странным, что таблички на экспонатах и комментарии к ним даны только на французском, английском и испанском языках. И все же, такая международная маркировка и отсутствие арабских надписей говорит о многом: все эти шедевры являются частью общего мирового наследия – так же, как и все остальное, что выставлено в Лувре.
***
Недалеко – на другом берегу реки – находится музей Института арабского мира (Institut du Monde Arabe), который является прекрасным дополнением галерей Лувра. В обновленном музее, который был открыт в начале прошлого года, представлены образцы достижений культуры 22 арабских государств, созданные приблизительно за 1 тысячу лет до возникновения ислама и воссоздающие далекие исторические события. Тем самым музей напоминает нам о том, что мусульманская культура по-прежнему вдохновляет мастеров на создание произведений искусства и, в то же время, позволяет нам понять смысл и предысторию многих экспонатов, выставленных в Лувре. Например, в одной из галерей музея представлены образцы научных достижений, среди которых выставлена прекрасная коллекция астролябий, которую сопровождает очень познавательный, но ненавязчивый видеоролик. В другой галерее выставлены образцы, демонстрирующие развитие арабской письменности, позволяющие предположить, что современный арабский алфавит был создан в конце пятого века христианскими миссионерами.
С одной стороны, музей демонстрирует богатство арабской культуры – от изобретений в гончарном искусстве до чудесных глиняных фильтров для воды, от роскошных тканей до поэзии и музыки. С другой стороны, музей пытается поближе познакомить нас с «другими мусульманами», показывая то, как иудаизм, христианство и ислам – которые появились и получили распространение на арабской земле – отражали такие одинаковые и общие для всех устремления, как желание выражать духовные потребности, отправлять молитвы и распространять священное писание. Конфессиональное многообразие этого региона находит четкое и ясное выражение, и нам надо обязательно увидеть произведения «немусульманских» мастеров – и те, в которых есть все признаки «исламского стиля», и те, в которых этот стиль отсутствует, что лишь еще раз подтверждает всю условность и расплывчатость понятия «исламский стиль».
Ну и, наконец, посетителям Лувра, часами скрупулезно изучающим экспонаты, явно не хватает той живости показов и тех ярких впечатлений, которые предлагает своим гостям Институт арабского мира. Как в случае с демонстрацией экспонатов, плавающих в высоких – от пола до потолка – витринах, чтобы, к примеру, глиняная статуэтка христианского святого не слишком была визуально оторвана от мусульманской молитвенной ниши.
