75 лет назад на юго-востоке Польши прошли военные учения, целью которых было предупреждение действий Москвы по »чехословацкому вопросу». В результате Москва не решилась напасть на Польшу осенью 1938 года.
Старые обиды
Противоречия между Польшей и Чехословакией из-за Тешинской области зародились в начале ХХ века. В ноябре 1918 года польский Национальный совет Тешинского княжества заключил договор с чешским правительством о разделе этой территории. Но уже в январе 1919 года чехословацкие войска вошли на территорию области и полностью ее оккупировали. В июле 1920-го в результате международного арбитража регион был разделен, а значительное количество поляков оказалась на территории соседнего государства. Эта проблема посеяла раздор в чехословацко-польских отношениях. Варшава затаила обиду на южных соседей и стала ждать удобного момента, чтобы вернуть спорный регион в состав Польши. Во время Судетской кризиса 1938 года, когда Гитлер потребовал от Чехословакии передать Третьему Рейху Судетскую область, где преобладало немецкое население, о своих претензиях на «Заользе» (восточная часть Тешинской Силезии, которая находится за рекой Олшей) заявила и Польша.
Польско-советское противостояние
В этой ситуации 12 мая 1938 года Советский союз заявил о готовности поддержать Чехословакию. Для этого Москва была готова отправить на помощь «чехословацким рабочим и крестьянам» свою армию. Дело было за малым. Надо было добиться от Варшавы и Бухареста разрешения на проход Красной армии через их территорию. В свою очередь в Польше и Румынии прекрасно понимали, чем может закончиться этот проход большевиков, поэтому эти страны выступили против «советской помощи Чехословакии».
Москва не скрывала своего недовольства польско-немецким сближением. Более того, в планах стратегического планирования РККА с середины 1930-х основным врагом «первого государства рабочих и крестьян» вместе с Германией рассматривалась именно Речь Посполитая. В докладе «О стратегическом развертывании Вооруженных Сил СССР на Западе и на Востоке» от 24 марта 1938 года возможность военного сотрудничества СССР с Польшей даже не рассматривалась. Всем было ясно: Польша для СССР - враг.
Маневры
Последним аргументом Польши стали крупные военные маневры, которые Войско Польское провело в период с 14 по 19 сентября 1938 года на Волыни, непосредственно у границы с опасным восточным соседом. Командовал учениями главный инспектор Войска Польского дивизионный генерал Станислав Бурхарт-Букарский. В маневрах приняли участие 3-я, 13-я, 21-я, 27-я и 30-я дивизии пехоты, 10-я бригада кавалерии, 5-я учебная кавалерийская дивизия (в составе Подольской и Крэсовой кавалерийских бригад) и вторая бригада легких бомбардировщиков. Кроме этого, в учениях были задействованы танковые части и подразделения корпуса охраны пограничья. По воспоминаниям участников «больших волынских маневров 1938 года» польское командование сделало ставку на отработку взаимодействия танковых войск с кавалерией и пехотой. При этом активное участие в учениях приняли части, дислоцированные непосредственно в «крэсах». Так, например, важную роль в конечной фазе маневров сыграл 84-й полк полесских стрелков из Пинска, который входил в состав 30-й пехотной дивизии Войска Польского. В результате, маневры завершились полным разгромом наступающих с востока «красных», частями оборонявшихся «синих». После учений в Луцке был проведен большой военный парад, который лично принял маршал Э. Рыдз-Смиглы. Вскоре на чехословацкой границе поляки развернули отдельную оперативную группу «Сленск» в составе 4-й, 21-й и 23-й пехотных дивизий, великопольской и 10-й моторизованной кавалерийских бригад под командованием генерала К. Бортновского.
Внешнеполитический эффект
19 сентября 1938 года после окончания маневров Министр иностранных дел Польши Юзеф Бек направил послу Польши в Германии Юзефу Липскому послание, в котором предписывал дипломату в беседе с Гитлером придерживаться следующих директив:
Первая. Правительство Польской Республики констатирует, что оно, благодаря занимаемой позиции, парализовало возможность интервенции Советов в чешском вопросе в самом широком значении. Наш удар в Бухаресте оказал желаемое действие. Маневры, проводимые нами на Волыни, Москвой понятны как предостережение.
Вторая. Польша считает вмешательство Советов в европейские дела недопустимым.
Третья. Чехословацкую Республику мы считаем искусственным образованием, которое не отвечает истинным потребностям народов Центральной Европы.
Четвертая. В течение прошлого года польское правительство четыре раза отклоняло международные предложения присоединиться к международному вмешательству в защиту Чехословакии.
Пятое. Непосредственные претензии Польши по данному вопросу ограничиваются районом Тешинской Силезии, т.е. чуть более чем Тешинским и Фриштатским районами и доступом по железной дороге к станции Багумин.
Шестая. Принимая во внимание наше непосредственное соседство, мы заинтересованы в решении чехословацкого кризиса. Мы относимся позитивно к идее общей границы с Венгрией, помня, что географическое положение Чехо-Словацкой Республики правильно рассматривалось как мост для России.
Седьмая. По последним данным, западные державы могут пытаться придерживаться прежней концепции Чехословакии при частичных уступках в пользу Германии. Мы выступили против такого решения вопроса. Свои локальные требования мы ставим в категорической форме. Мы сообщаем конфиденциально, что наблюдение за рубежом усиленно, и мы будем располагать в южной части Силезии значительные военные силы. Формально заявляем, что эта группировка войск не направлена против Германии.
23 сентября 1938 года Москва попыталась надавить на Варшаву, заявив, что если польские войска вступят в Чехословакию, СССР денонсирует подписанный с Польшей в 1932 году договор о ненападении, но поляки, чувствуя поддержку со стороны Германии, по каналам МИД ответили, что «меры, принимаемые в связи с защитой польского государства, зависят исключительно от правительства Польской Республики, которое никому не обязано давать объяснения».
В этот же день в Москву из Рима поступило особо секретное сообщение, в котором, в частности, отмечалось, что: «итальянский посол в Варшаве по вопросу Чехословакии 16-го и 17-го сентября телеграфирует:
Первое. Польское правительство не исключает полностью возможность вооруженного советского вмешательства, но считает эту возможность маловероятной.
Второе. В кругах польского МИД считают, что в связи с внутренним положением и дезорганизации Красной Армии в силу последних чисток, СССР не может оказать существенную помощь Чехословакии и ограничится посылкой аэропланов и технического персонала.
Третье. С целью предотвращения каких бы то ни было попыток СССР послать через Польшу войска на помощь Чехословакии, Польша с целью демонстрации решимости 15.09 начала маневры на Волыни и под этим видом сконцентрировала там нужное количество войск.
Четвертое. Румыния довела до сведения Польши, что слухи о соглашении о пропуске советских войск через Румынию ложные.
Пятое. Польша думает, что нельзя абсолютно рассчитывать на волю Румынии к сопротивлению перед фактом конкретного советского военного натиска».
21 сентября 1938 года польское правительство предъявило ультиматум Чехословакии, требуя передачи Заользя. 1 октября чехословацкая армия оставила свои позиции на границе, а в Тешинскую Силезию вошли части Войска Польского. Стратегические маневры на Волыни, за которыми так тщательно следили в СССР, сыграли свою роль. Москва не решилась напасть на Польшу осенью 1938 года. Советский бросок на Запад состоялся только через год и после того, как большинство боеспособных польских частей были разбиты в войне с нацистской Германией.
Перевод: Светлана Тиванова.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
75 лет назад на юго-востоке Польши прошли военные учения, целью которых было предупреждение действий Москвы по «чехословацкому вопросу». В результате Москва не решилась напасть на Польшу осенью 1938 года.
