Уже в раннем школьном возрасте я подозревал, что, возможно, я поступлю мудрее, если оставлю эту любовь при себе. Всегда, когда по телевизору в каком-нибудь советском военном фильме звучала известная песня «Священная война», у меня шел мороз по коже, и мне это нравилось.
Такая непоколебимая песня, будто высеченная из камня, она отражает от себя все пули, она пахнет выхлопами танковых моторов, она заставляет отступать орды фашистов…
Сегодня в этой песне я слышу, скорее, похоронный марш в память миллионов убитых и в память надежд тех, кто верил, что в той страшной войне они отвоюют для себя чуть более свободную жизнь. Когда террор сталинского режима немного ослаб, вдруг стало возможно вести себя чуть самостоятельнее, и где-то это начиналось.
И эта песня на самом деле символизировала шанс на какое-то послабление, о коммунизме в ней не пелось. Когда эти солдаты вернулись домой (если они не встретили свои последние дни в лагере, как капитан Красной армии Солженицын), уже снова стали петь о коммунизме. Но это уже были другие песни. Они пахли страхом, конформизмом и тупостью на могилах ликующей толпы.
